Вопреки капризной погоде, сани запрягли на рассвете, к пробуждению конюх уже перенес ее поклажу, надежно примотав веревками к выступу возка. Она не плохо ездила верхом, но отец, под давлением родительской вины решил сделать дочери приятное и организовал передвижение с максимальным комфортном.

Традиционный завтрак гречневой кашей, теплые объятья рейны Франциски, тоскливый взгляд Марьяны и молчаливое прощание с Аминой Скалон, что называется «по холодку». Да, уж, ее ухмылка словно восклицала: «Посмотрим, как быстро ты вернешься обратно, шайна Сойлер, а здесь теперь буду царствовать я!» А вот будущая мачеха Алира Штейн, напротив, задорно подмигнула, заботливо поглаживая округлившийся живот. Рейна выглядела спокойной, возможно оттого, что перестала прятаться.

Лейя улыбнулась в ответ и удобно устроилась в глубоких санях, на толстых медвежьих шкурах. Пока проверяли подпруги, рыжеволосый улучил момент и бестактно напомнил о себе снова!

— Сбежать не получится! Везде найду, в столице не спрячешься! — шепнул он так четко и быстро, что остался незаметным для окружающих. Когда девушка обернулась, он удалялся по скрипучему снегу в противоположную от саней сторону к приветливо улыбающейся ему дочери лекаря.

Несомненно, та запала на Фалька, эта крепость не выдержит долгой осады, достанется ему без особых хлопот. Мерзавец с прогнившей душонкой! С такими, как он, нельзя связываться. Бедная Амина, пусть Святые лики уберегут твое сердце от разочарований и подарят ума. Впрочем, ее дело, пусть поступает как хочет.

Отряд из шестерых всадников во главе самим комендантом крепости двинулся в путь по санной дороге. К счастью, рыжий остался в Сноуфорсте. Засинелся снег и небо с каждой минутой поднималось выше. Заря алела, алели снега, алым обозначилось колечко дневного светила, сочного, словно яблоко. Вокруг ослепительно сверкали бескрайние снежные просторы, искрились снежинки на меховых шкурах накидок плащей воинов Истерроса. Погода благоволила, хотя еще пару часов назад заставила поволноваться. Мыс скрылся, миновали тундру, вдали показалась полоска леса и темные крыши деревенских изб. Поездка казалась сказочной. Еще на днях Лейя и подумать не смела о таком повороте в своей судьбе и вот, опять подарок свыше!

К полудню достигли Астры, без заминки взяв курс прямо на городскую ратушу. Здесь требовалось отметить подорожную грамоту в канцелярии Наместника, чтобы беспрепятственно ехать дальше, не опасаясь возможных каверз со стороны ведомства Палача, начальников стражи городских застав или районных патрулей. Мимо проезжали шикарные повозки богачей, звякали кольчугой отряды брэйдов, спешили домой, погреться в тепле простые горожане. А вот витрины магазинов оказались пусты, многих ставни первых этажей наглухо заколоченными: владельцы опасались грабежей.

Наконец, остановились у крыльца большого здания из белого камня, украшенного резьбой и изящными шпилями. На башне, следуя традиции, торжественно развивался флаг Истерроса. О них доложили. Наместник соблаговолил предоставить аудиенцию лорду с глазу на глаз и самолично подписать его дочери проездное свидетельство. Винтовая лестница с витыми перилами привела их с отцом к парадной двери. Визитеры остались в верхней одежде, но головные уборы сняли.

Прямо по середине просторной полутемной залы стояло кресло, в нем, в развалившейся позе сидел в Наместник Севера. Слева — стол, заваленный бумагами, справа — огромный стеллаж от пола до потолка, заставленный книгами и непременный портрет императора Аарона во полный рост на самом почетном месте по центру противоположной от входа стены.

Стареющий Наместник. Лысеющая коротко стриженная голова, волосы зачесаны назад. Кожа лоснится от пота.

— Приветствую вас, эйр Мийяр, — сказал отец, остановившись у порога.

— Добрый день, эйр Мийяр, — повторила дочь.

— Очень рад, добро пожаловать, смелее проходите, — интонация приветливая, казалось, действительно рад, но общее впечатление…

Глазки темные, карие, почти сливались с зрачком и были ужасно неприятными. Быстрые бегающие, с острым злобным огнем, который он сразу пытался тушить, как только кто-то к нему обращался. Лицо одутловатое, небритое. С похмелья? А ноги? Ноги Мийяра были обнажены по колена, ступни опущены в таз, и юноша — слуга, лет пятнадцати, тщательно их растирал и массировал.

— Райская птичка замерзла на Севере и рвется на Юг? Значит, решился — таки отпустить на свободу, Кристофер? Давай подпишу.

Мийяр махнул рукой, прислужник вскочил, вытер руки и принес со стола компактный пюпитр с пером и чернилами.

— Пусть едет, лекари нам позарез необходимы, — ответил отец.

— Полагаешь, вернется обратно? — подколол Мейяр, лениво делая росчерк пером в проездном документе.

— Я люблю Север, — ответила Лейя, — но обещать ничего не могу, сами понимаете, слишком много воды утечет, пока смогу приступить к практике и получу соответствующую бумагу!

Да, бумагу, именно! Будь она проклята! У банщика Скалона есть такая, а у начинающего хирурга — нет. Лейя снова посмотрела на ноги хозяина Севера. Припомнив, рассказы Кайя о сапогах Наместника, свинском поведении после попоек, порче сервиза, раздаче любовницам украшений бывшей герцогини и прочем, девушку неконтролируемо передернуло.

Вот и сейчас ее взгляд скользнул по тучной фигуре, едва поместившейся в кресле, и она на всю жизнь запомнила то брезгливое ощущение, которое мелькнуло при этом. Последнее время регулярно всплывали слухи противоестественной склонности Эштана к молоденьким мальчикам. Это теперь, став взрослой, она понимала, как много Кай не договаривал, щадя ее детскую психику. Боже! Что ему довелось пережить, в лапах садиста, если это действительно так! «Не пойман не вор!» — гласила народная мудрость. «Нет дыма без огня», — вторила другая.

— Какие пытливые глаза. В них постоянное присутствие мысли. Об экзаменах думаешь?

«Знал бы ты, о моих догадках, Наместник» — хмыкнула девушка, но реальность заставляла скрывать правду и учила лгать.

— Мысленно уже там, эйр таал Мийяр. Сейчас это главный интерес моей жизни.

— Правильно. Знания дело полезное, но не всегда. Быть слишком умной для женщины плохо.

Лейя знала, что почта гарнизона просматривается Роаном и лично Наместником, так что последний в курсе всех перемен касательно семьи коменданта.

Дальше участия в разговоре она не принимала. Слышала только, что отец просил подкрепления продовольствием, и Наместник разрешил забрать в крепость ящики фруктов, орехов и овощей, что привез, корабль прибывший в северный порт с Золотых островов неделей раньше. Интересно, в каком они состоянии, сколько там порчи?

— Лети птичка, — сально осклабился Наместник и сделал жест, разрешающий покинуть его кабинет.

Лейю мучило ощущение, что он намеренно сдерживает раздирающие его нутро страдания. Ходили слухи, как он страшно кричит по ночам и мучается от боли в суставах. Неизвестная болезнь, которую никто не может вылечить. Шептались — это кара за расправу над семьей герцога Виррора и насилие над его супругой — герцогиней. Аарон ценил Мийяра за личную преданность, доказанную продолжительным временем, никак не решался отпустить его на покой и назначить приемника.