— Радуешься? — усмехнулся он, видя чувство превосходства, с которым Марк на него смотрел.

— Жаль тебя. Сам все просрал.

— Это факт. Выпьем за это? У меня где-то оставался старина Джек…

— Не стоит, — прервал его Марк. — Я хочу просто узнать, что случилось с Лолой. Был уверен, что вы вместе, ты же ушел от Ани, но открылись новые факты.

— Ха, забавно. Я был уверен, что она с тобой. Она так смело ткнула меня носом в свою любовь к тебе, что я не сомневался.

Жгуты, опоясывающие грудь Марка, снова вернулись.

— Что она сказала тебе?

— Как она могла променять меня на тебя? Чем ты взял ее, малец? — словно блуждая в собственных мыслях, спросил бывший родственник.

— Я просто любил ее. — Тихо произнес Марк.

— И я…

— Я любил только ее.

Вадим замолчал, внимательно вглядываясь в мальца напротив. Будет ли Лола с ним счастлива? Сможет ли он уберечь ее от всех бед?

— Смогу. — Уверенно произнес мужчина напротив.

— Я начал вести беседы с собой вслух? — удивился Вадим. — Пора завязывать с алкоголем. Ане не понравится. — Тихо добавил он.

— Я прошу тебя, по-человечески, если ты любил мою сестру когда-то, отпусти ее. Ты не делаешь ее счастливой. А она как никто этого достойна.

— Достойна. — Болезненно скривился Вадим, потирая лицо руками. — Я люблю ее.

— Но не так, как себя. Если когда-нибудь это изменится, я не стану препятствовать вашему воссоединению. Мальчишки скучают по тебе, им нужен отец. Но не такой. Сейчас ты не образец для подражания, уж прости.

Вадим смотрел на Марка с удивлением, словно впервые его по-настоящему рассмотрел.

— А я и не заметил, как ты вырос, малец. Ты прав, я снова хочу быть образцом для подражания. — Он встал и прошёлся до тумбы в другом конце комнаты. Достал оттуда бумажник, а из него какой-то листок. — Надоело таскать этот камень на шее. Читай. И уходи, я хочу побыть один.

"Дорогой Вадим!

Моя любовь к тебе так велика, что затмила весь окружающий мир на долгие шесть лет. Все эти годы я нежно оберегала в душе каждое твое слово, каждое прикосновение, каждый миг, проведенный с тобой. Я подпитывалась своими воспоминаниями, не давала себе и шанса забыть, потому что знала, ты — лучшее, что случалось со мной. Я хотела навсегда остаться твоей Лолой, даже если мы никогда не будем вместе, я мечтала, чтобы весь мир знал, что я — только твоя.

И спустя годы, мои чувства мало изменились. В твоих объятиях тепло, спокойно, надежно. Но кое-что я поняла только сейчас. Чувство благодарности я принимала за страсть. Чувство защищенности — за нежность. Твою заботу, за самую настоящую любовь. Это она и была, наверное. Но это любовь другая. Не та, что двигает горы и которая "долго и счастливо".

Я думала, мы два лебедя — умрет один, погибнет второй, — но нет, я птенец кукушки, которую приютил ястреб. Я нуждалась в любви и внимании, которые не смогли дать мне родители, а ты был тем, кто захотел это исправить. Ты заменил мне отца, стал тем, кто направил, научил верить в себя, внушил, что я особенная. И я, совсем юная, спутала потребность быть любимой с настоящим чувством.

Прости меня за это. Я бы хотела соврать, чтобы не делать тебе больно, потому что ты бесконечно дорог мне, но факт остаётся фактом, я никогда не любила тебя, как женщина любит мужчину. Я просто нуждалась в тебе. Хоть в ком-то, кто даст мне чувство защищенности и уверенности в себе. Во мне было столько нерастраченную любви, что наша связь с тобой переросла в такую извращённую форму отношений. Это было неправильно. Искаженно. Ложно.

Пожалуйста, не вини меня за эти слова. Я уверена, скоро, ты поймёшь, что у нас не было шанса. Не могло быть. Наши пути — две разные дороги. Вместе люди должны становится лучше. А мы с тобой — два камня на шее, что тянут друг друга на дно. Отпусти меня. Я тебя — отпустила.

И будь счастлив.

Я уже счастлива. Он сделал меня счастливой.

С любовью, твоя Лола"

Марк перечитал письмо дважды. Вглядывался в строки, написанные мелким отрывистым почерком, и никак не мог поверить. Она прощалась с Вадимом? Отпускала? Признавала, как неправильны были их отношения?

Черт возьми. Но почему же она не пришла к Марку? Почему не сказала все это ему? Почему снова сбежала?

Марк молча поднялся, оставил письмо на кресле, в котором сидел и вышел за дверь, ни разу не обернувшись. Спасти Вадима не было его задачей. И если быть откровенным, Марк был уверен, что кроме него самого, Вадиму никто не поможет.

Выйдя на свежий октябрьский воздух, Марк глубоко вдохнул и протяжно выдохнул, выпуская из себя все напряжение, которое накапливалось в нем весь последний месяц. Теперь он был уверен — у него есть шанс. Его не оставляла только одна мысль: почему Лола пропала, даже не попытавшись объяснится с ним?

Набрав номер сестры, он не стал тянуть резину и спросил в лоб:

— Она приходила ко мне, пока я лежал в реанимации?

— Я знала, что она тебя не отпустит. — Вместо ответа произнесла сестра.

— Аня! Просто скажи.

— Нет, она не приходила. И не звонила. Было только одно дурацкое письмо, которое я удалила. Марк, пожалуйста, ради меня, забудь о ней.

— Я не могу, Ань! Как ты не понимаешь, я люблю ее. Письмо пришло в Вотсапе? Вайбер?

— На почту. Марк, пожалуйста, остановись. Посмотри, что она сделала с вами. Ты не будешь с ней счастлив.

— Тебе придется смириться, систер.

— Я не смогу. — Прошептала Аня.

— Возможно когда-нибудь…

— Возможно. — Сухо сказала сестра и сбросила вызов.

Она смирится. Узнает Лолу, и все поймет. Иначе и быть не может. Потому что в этот раз, Марк выберет не ее.

Благослови вселенная, что Лола написала именно на почту. Удаленное письмо все еще висело в корзине почтового ящика.

С первых строк Марк почувствовал эмоции, с которыми Лола его писала. С первых букв он улыбался, не в силах скрывать от проходящих мимо людей, что сейчас происходит с его сердцем.

"Марк, любимый,

Ты, наверное, поморщился сейчас, потому что не фанат всех этих сердечек, признаний и красивых слов. Но позволь мне, хотя бы в письме, сказать эти важные слова.

Я люблю тебя. Я мечтаю быть с тобой. Мое сердце — твое, без остатка. Не знаю, как я могла сомневаться. Сейчас мне кажется дикой глупостью, что я не позволяла себе отдаться захватившим меня чувствам с головой, что когда-то думала, что ты просто "отпускной роман", и что наивно полагала, стоит вернуться в Лондон, заживу дальше, словно ничего и не было.

При мысли, что ты презираешь меня, я умираю. От чувства, что мы не сможем все исправить, меня ломает пополам. Хочу, чтобы ты знал, я о многом жалею. Я чувствую за собой огромную вину, которую не способна простить сама себе. Поэтому от тебя я тоже этого не требую.

Но прежде, чем ты вынесешь окончательный вердикт, хочу, чтобы ты знал правду. Я ненавижу то, что зациклилась на нем, не позволяла себе его отпустить. Знаешь, почему я зову себя Лолой? Он звал меня так. И я из года в год упорно заставляла себя помнить и страдать, и наслаждалась этим. Каждый раз, когда кто-то произносил мое новое имя, я испытывала мазохистское наслаждение. Я говорила себе, что хочу жить дальше, но не жила, нарочно запирая себя в клетку асоциальной позиции.

Но встреча с тобой все изменила. Я не хочу больше страдать. Мне нравится, что ты заставляешь меня смеяться, спорить, думать. С тобой я чувствую себя сильной. С тобой я стала лучше. И за это я люблю тебя больше всего.

Он — в прошлом. Теперь навсегда. Я надеюсь, что ты станешь будущим. Если ты решишься, я буду ждать тебя у отца. Если нет — я навсегда уеду в Лондон, и изо всех сил постараюсь стать счастливой без тебя. Я знаю, что смогу. Просто не хочу.

Пожалуйста, приди за мной.

Оля."

Оформление визы в Великобританию заняло ровно пятнадцать дней. Пятнадцать самых долгих, мучительных и невозможно нервозных дней. Можно было просто позвонить, взять телефон у подружки — блондинки, или у Штерна-старшего и сказать банальное: люблю тебя, скоро приеду, жди. Но этого казалось не достаточно, банально, слишком мелко. Марк предпочел наказать себя этой вынужденной разлукой и болезненным ожиданием момента встречи, за излишнюю вспыльчивость, нерасторопность, злые мысли. Но миг встречи с девушкой, без которой уже не представляешь свою жизнь, стоил каждого часа, которые он умирал вдали от нее.