— Насколько? — прищурился отец девушки.

— Не знаю что Вам сказать. Я никогда такой не встречал. Для меня ваша дочь… — Марк отпил горячительного напитка, слегка поморщился от обжигающего чувства и продолжил. — С ней все впервые, поэтому я не могу ответить на ваш вопрос. Я не знаю, как далеко это зайдет, наверно, так далеко, насколько мы это сами себе позволим.

— Ты очень мудр для своих лет, Марк. И честен. Мне очень симпатичны оба эти качества в тебе. Но я должен быть уверен в исходе, поэтому все, что я произнесу дальше должно остаться между нами. Ни слова из произнесённое мной не должно дойти до Оли или кого-либо ещё. Представь, что сейчас мы с тобой подписываем стандартное соглашение о неразглашении. Мы договорились?

Слова Дмитрия Штерна серьезно напрягли Марка. Что он скажет такого, что не должна знать собственная дочь? И должен ли мужчина согласиться и взять на себя такую ответственность? Может, это своеобразное испытание для ухажера дочери? Тогда он с блеском его выдержит!

— Если все, что вы скажете в рамках УК РФ, то не вижу проблем. — Решил немного смягчить атмосферу Летунов.

— Знаешь, ты очень подходишь Оле. — посмеиваясь, произнес отец девушки. — В тебе есть все, чего нет в ней: легкость, общительность, чувство юмора и собственного достоинства. Ты обладаешь стержнем, которого в моей дочери, к сожалению, нет. И поэтому она так уязвима.

Марк хотел было возразить, что Лола не так уж слаба, и вполне может за себя постоять, но решил сначала выслушать мысль Штерна до конца.

— Я хочу взять с тебя обещание. — Продолжил мужчина, смотря прямо Марку в глаза. — Если ваш с Олей роман продержится до декабря, то ты женишься на ней. И не спеши кидать в меня камни. Выслушай до конца. Вы женитесь и отправитесь в свадебное путешествие. Долгое. На год. Я оплачу любой ваш каприз — Доминикана, ГОА, Бали. Познаете там дзен, друг друга, да хоть иудаизм. Главное, что по возвращению, тебя будет ждать отличная должность в моей фирме, ваш собственный дом и все, что Оле нужно для счастья.

Если же до декабря вы расстаетесь, то условия аннулируются, но на твою карьеру они никоим образом не повлияют. Я умею отделять рабочие вопросы от личных, поэтому никаких претензий предъявлять не собираюсь, с каким бы скандалом вы не расстались.

Как видишь, для тебя беспроигрышная ситуация. Чтобы ты не выбрал — ты в плюсе.

Штерн замолчал, внимательно наблюдая за реакцией подчинённого. Марк хоть и умел держать лицо, эмоции контролировать был не в силах. Все его мысли читались бегущей строкой на лбу. Они сменялись как калейдоскоп, от неверия до потрясения. Но Дмитрий Николаевич умел выждать момент. И дав несколько минут и глотков крепкого алкоголя для осмысления сказанного, произнес:

— Дело только в Оле, Марк. Ты должен знать, что ей не безопасно здесь находится. Поэтому я ставлю такие жёсткие рамки. У нас есть несколько месяцев, затем она должна уехать. Вопрос лишь в том, уедет она с мужем в счастливое будущее, или к своей прежней жизни.

— Честно говоря, я обескуражен. — Спустя долгие минуты раздумий произнес Марк. — И не готов сейчас дать Вам ответ. И думаю, что должен знать больше. Почему Оле здесь не безопасно? И почему не поговорить об этом с ней?

— Ты умный парень, но есть вещи, которые ты сможешь понять только, став отцом. А что касается всей истории…Если к декабрю вы останетесь вместе, я расскажу тебе. А пока я просто хочу взять с тебя обещание…

— Я не могу его дать. — Перебил его Марк. — При всем моем уважении, Дмитрий Николаевич, но я не уверен, что буду готов связать себя узами брака после трех месяцев знакомства. Это же безумие!

— Это безумие обеспечит тебя на всю жизнь. — Решил зайти с другого бока мужчина.

— И жениться по расчету я не готов. Извините. Думаю, мне лучше уйти.

— Марк, не спеши, у тебя есть время подумать. А пока помни: Оля не должна знать.

Марк кивнул и быстро вышел из кабинета, а затем из дома Штернов, даже не попрощавшись с Лолой. Ему предстоял долгий вечер наедине со своими мыслями.

"Прости, пришлось срочно уехать. Завтра объясню."

Короткое оправдательное сообщение светилось зеленым "доставлено". Ответное "Окей" немного утихомирило разбредившиеся мысли. Теперь есть время до завтра, чтобы успокоиться и понять, как себя вести. Непонятный комок чувств, словно пережеванная газета липко застрял в горле.

Бред. Мысли разбегались как тараканы испуганные солнечным светом. Никак не получалось собрать в одну связную цепочку все, что сказал ему Штерн. Опасно. Жёсткие рамки. Жениться. В каком-то бреду добрался до дома, но из машины так и не вышел.

Сначала решил, что не помешает выпить. Махнуть пару рюмок чего покрепче, хоть недопитой Финляндии, что стоит в закромах с выходных. Но быстро откинул этот вариант, понимая, что так только опустошит голову, не сможет связно мыслить. Поговорить с сестрой? Она женщина мудрая, многое испытавшая…Нет, не надо ее тревожить, своих "головных болей" хватает.

Оставался один вариант. Марк снова завел машину и отправился в единственное место, где он точно сможет выговориться. К единому человеку, который сможет быть беспристрастным.

К двери долго не подходили. Но Марк, точно знавший, что друг сейчас дома, настойчиво давил на дверной звонок. После семи заливистых трелей, дверь распахнулась.

— Твою мать! — громко и зло выплюнул Илья. — Летунов, ты не мог припереться в другое время, человеческое? Например, когда за окном уже светло, и радостно поют долбаные птички? — помятое лицо друга явственно говорило о его сонном состоянии.

— Мог бы, приперся. — Коротко уведомил Марк, шагнув в квартиру. — Ты один?

— Один. — Пробормотал друг, почесывая бочину. — Чё случилось-то?

Марк сел в кресло, запустив руки в волосы и начал:

— Ильюх, я в такой жопе…Ты даже не представляешь. Это такая огромная жопа, что даже бразильянкам не снилась! — он развел руки в сторону, для пущего эффекта.

— О жопах это тема! Я тут с такой телкой тусанул давеча… — начал друг, активно изображая в воздухе женский силуэт.

— Ильюх, вот не до этого, честно.

— Ладно, выкладывай давай. Видок у тебя, словно тебе аппендикс наживую вырезали.

— Жопа, жопа, жопа, жопа… — не унимался Летунов, снова зарываясь в волосы. — Штерн хочет, чтоб я женился на его дочери.

— Чего? — Подскочил с места Хромов, не ожидавший такого и залился громким хохотом. — Ну ты попал, дружище! Ну ты…Стой, мне под такую историю надо выпить. Чувствую, будет смачно.

— Вот ты сука, конечно. Мог бы не злорадствовать. — Откинулся на кресле Марк. — И мне налей. — Все же попросил он.

Удобно расположившись на диване с бутылкой пива, Илья подал жест, что готов к рассказу.

— Может ты что-нибудь оденешь, а то мне на твои семейники лицезреть вообще не встряло. — Заявил Марк.

— Окей, бро. Сейчас накину. Только не кипятить. Выпей давай, расслабься. — Друг удалился в комнату. — Ну, приступай. — Сказал, едва переступив порог.

— Об этом не должна узнать ни одна душа, ясно тебе?

— Как скажешь.

— Короче, вызвал меня папаша на беседу тет-а-тет. Говорит, если повстречаетесь до декабря — женишься. А нет, так нет. Уедет дочь в Лондон к своей прежней жизни.

— Эм, странное какое-то предложение…а почему до декабря?

— Я вот в душе не чаю. А на вопросы он не ответил. Мол, вот наступит декабрь, расскажу. Ну бред какой-то, скажи?

— Так, давай детали. Зачем прям женится?

— Он, видимо хочет дочь в свадебное путешествие сбагрить. На год. Сказал, оплатит любую нашу прихоть, а через год я вернусь в фирму на хорошую должность, он нам подарит дом и вообще, все что мы захотим отвалит.

— Не хилое, я тебе скажу, предложение. Так что, может, Лола его эта того…тю-тю, неадекват, психичка или ещё чего скрытого, потому он вдали и держит да в чужие руки пристроить пытается?

— Да все с ней нормально! — нервно бросил Марк. — Но Штерн все время говорил, что ей здесь не безопасно, что ей нужно уехать.