— Что? — скорее просипела, чем сказала Маша, понимая, что голос сел.

— Ну ты тупая? Хотя, наверное, да, раз потащилась с Волком. Но не зря же я тебя сюда пёр… — ОМОНовец схватил Машу за левое предплечье — хватка у него была что надо, девушка еле удержалась от слёз. — Всегда хотел посмотреть, что умеют ваши, ОТТУДА… а тут такой случай.

Дальнейшее произошло очень быстро.

Курок Маша спустила автоматически, одновременно с рывком Юриной руки. Наган так и оставался в кармане, но это помехой не стало — выстрел прозвучал хлёстко, рыжий взвыл и схватился за левый бок обеими руками, оттолкнув Машу. В глазах потемнело, девушка рванулась в сторону, чуть не полетев по дороге кувырком, выдернула револьвер из кармана, задев чем–то и разодрав ткань дождевика…

И замерла.

ОМОНовец так и остался стоять, зажимая левой рукой бок. Правой он уже тянулся к кобуре на поясе. Вот расстегнул, вытащил пистолет… Озирается…

До него — метров пять, я посреди дороги, как на ладони, но…

Он что, меня НЕ ВИДИТ?

Маша осторожно потрясла головой. Рука болела, перед глазами продолжала висеть муть.

Попробовать пошевелиться?

Девушка осторожно шагнула в сторону. Юрка не отреагировал — хотя головой крутит вовсю, пистолет поднял на уровень глаз, морщится от боли…

Он и правда не видит меня! Как так получилось?

Маша сделала ещё несколько шагов в сторону — теперь она оказалась почти у Юры за спиной. Тот, матерясь, что–то распаковывал — наверное, хотел перевязать рану.

Так вот зачем он поддержал меня, когда я сказала, что хочу поехать… Извращенец чёртов. Ещё и подначивал всю дорогу, гад…

Девушка поняла револьвер на уровень глаз, совместила мушку с затылком рыжего. Неужели это так просто? Как тогда из пневмата по банкам — просто бах, и всё?

А где Сергей? Что с ним? А не убил ли он его?

Волной подкатила ненависть, и Маша, почти не осознавая себя, спустила курок — правда, отвела ствол в сторону.

Эффект превзошёл все ожидания.

Юрка крутанулся на месте, пальнул — впрочем, совсем не туда, где находилась Маша. Глаза у него были совершенно безумными. В следующий момент ОМОНовец метнулся за машину и присел там.

— Я пас! — заорал он несколько секунд спустя. — На это мы не договаривались!

Это он что, мне? Ну уж нет, я не отзовусь…

Сжимая тяжёлый наган обеими руками, Маша осторожно заглянула за машину — впрочем, не приближаясь. Юрка сидел там и, такое ощущение, говорил по мобильнику — по крайней мере что–то небольшое держал у уха.

— У девчонки пистолет! Откуда я знаю, откуда! Волк дал, наверное. И она, сука, невидимая! Ты не понял? Она взяла и, сука, исчезла! Сейчас в меня стреляла! Да, могу на звук стрелять, но звука нет, ты понял! А пули, сука, у уха свистят!

Его лоб был покрыт испариной, голос дребезжал на грани истерики.

— Я на эти ваши штучки не подписывался! Могли бы и здесь встречать. Волка я вырубил, ещё полчаса проваляется точно. Приезжайте, забирайте сами! И с девчонкой разбирайтесь, я валю нахрен!

Ах вот как? Значит, Сергей жив!

Маша пальнула куда–то вбок, стараясь ни в коем случае не задеть ОМОНовца. Впрочем, этого хватило — пуля ковырнула доску на стене церкви, Юрка взмыл, словно подброшенный пружиной, в одно мгновение оказался за рулём «козелка», завёл мотор. Машина аж прыгнула с места — с пробуксовкой развернулась, чуть не завалившись на бок, и умчалась обратно по раздолбанной дороге, подпрыгивая на ухабах.

Маша так и осталась стоять посреди улицы, сжимая в руках наган. Шумели от ветра кусты, летела пыль над дорогой.

Напряжение понемногу отпускало, ушла серая пелена. Девушка отошла к церкви, присела на разваливающийся фундамент. Так и хотелось разреветься, но…

Где Сергей? Времени, скорее всего, не полчаса, а гораздо меньше.

Сознание вернулось не сразу. Вроде были какие–то голоса, плыли размытые цветные пятна… Потом накатила боль — башка, такое ощущение, сейчас расколется пополам. Светлое пятно прояснилось, превратившись в лицо с зелёными волосами, голос звучал глухо, как через подушку:

— Сергей, вы слышите меня? Ваш приятель сбежал, он звонил кому–то по мобильному! Это он вас ударил!

Какая фигня…

Звонил по мобильному. Да нету тут мобильной связи! Рации — максимум.

Юрка — ударил меня? Зачем? Хотел забрать серебро? Но… какое серебро, мы же ничего не нашли. Мы зашли в дом, и…

Голова отозвалась очередным приступом боли.

— Сергей, вы меня слышите?

Вот неугомонная девчонка. Чем меня приложило? Всё же сорвалась притолока или что–то вроде того?

— Сергей Михалыч!

— Слышу, — сказал я. Точнее, попытался сказать — губы слушались с трудом. Попробовал опереться на локоть и привстать — голова закружилась, ощущение было, что сейчас стошнит. — Юрка где?

— Сбежал, — почти плачущим голосом сообщила девчонка. — Он меня изнасиловать хотел. Он сказал, что сейчас кто–то приедет. По–моему, кто–то плохой.

Плохой. Юрка. Изнасиловать. А что, Юрка мог попытаться… Но со мной–то что случилось?

Мысли разбегались, как тараканы. Я снова попробовал встать, но понял, что это выше моих сил. Сотрясение, и сильное — от такого днями отходят… Перед глазами опять заплясали цветные пятна, свет начал меркнуть.

Ровно до тех пор, пока я не почувствовал на губах характерный кисловатый привкус. Его, вероятно, никогда уже не забуду с того раза…

«Зелье оборотня» усваивается мгновенно. Не знаю, сколько в меня влила девчонка — несколько капель или всю пробирку, — но эффект ощутился сразу. Всё тело передёрнуло, словно судорогой — не знаю, на что эта хрень действует, на нервные окончания или ещё на что, головную боль будто стёрли влажной губкой — так, ноет чуток в затылке. Разлепил глаза — взгляд сразу сфокусировался: вот она, Маша, стоит надо мной на коленях, полупустая пробирка в руке.

— Теперь вы в норме?

В норме… В прошлый раз на мне чуть не за полминуты зажил располосованный до кишок бок и почти напрочь оторванная нога — хорошо, кость тогда более–менее уцелела. Боль была адская — причём и в момент «лечения». Если в этот раз было простое сотрясение, пусть и сильное — да я, Маша, как огурчик…

Но, судя по всему, произошло действительно что–то из ряда вон выходящее, раз девчонка использовала зелье. На меня, мать её, использовала! Фантастика…

Я резко сел — Маша отпрянула, но скорее от неожиданности. Голова даже на резкое движение не отреагировала — да, как и в прошлый раз, зелье действует сразу и вдобавок чуток усиливает организм.

— Нормально, Маша. И, это… спасибо. Говори, что произошло. Нутром чую — если ты влила в меня зелье, то это жопа. Так?

Охлопал куртку — пистолеты на месте. СКС… вот он, рядом лежит. Дом позади меня, дверь открыта, трава вся примята. Оглушило меня внутри дома — выходит, Маша меня и вытащила? Офигеть, я далеко не пушинка.

Девчонка, так и продолжая стоять на коленях, быстро и сбивчиво рассказывала, и у меня волосы на голове начали шевелиться. Охренеть просто.

Причём неясно, от чего именно охренеть — от того, что, по её словам, по башке мне дал Юрка, от того, что он явно, опять же по её словам, говорил по мобильнику, которых тут нет в принципе, или оттого, что она, став, блин, невидимой (!!!), умудрилась вусмерть напугать ОМОНовца?

То, что по итогам сказанного на нынешнюю поездку надо смотреть совсем под другим углом, я скромно опущу…

Встал, охлопал себя — ну да, как огурчик, такое зелье действует безотказно. Подал Маше руку, рывком поставил её на ноги:

— Полчаса, он сказал? А сколько прошло?

— Не знаю, минут пятнадцать… У меня ж часов нет.

Прекрасно. Значит, может, и пять минут, и тридцать. Ну, пять вряд ли — ей нужно было время, чтобы вытащить меня, попробовать привести в чувство… И она говорит, что Юрка сказал «Приезжайте». Значит, они скорее всего на машине. Вопрос — где? Либо спрятались тут, в деревне — но тогда прибыли бы гораздо быстрее, уже были бы тут, да и датчик их «увидел» бы. Может, за деревней — как раз и дорога в лес рядом.