Артур почти год ухаживал за Лизой Нориной, но не мог утверждать, что их отношения серьезны. Видимо, характер старшей сестры передался и ей. Она с удовольствием общалась с Артуром, нередко ездила в Климово, но, стоило заговорить о свадьбе, как следовал ответ под копирку:

— Пока не закончу с антибиотиком — даже не думай.

Он злился на нее какое-то время, а потом опять смотрел влюбленно.

— Ты пойми, выйду я замуж — начнутся дети, хозяйство и прочее. Я ничего не имею против детей, но сделать такое лекарство можно одно за всю жизнь, поэтому лучше не приставай, — сказала как-то Лиза, когда Артур пытался настаивать.

Этим летом работы было особенно много; Артур и Лиза не встречались, правда, иногда переписывались. Только после приезда Аркадьева Лиза приехала в Климово отчитаться за работу. От волнения она не могла сидеть и ходила по комнате.

— Представляете, все опыты Полотебнова подтвердились и нам с папой удалось получить довольно чистый препарат. К сожалению, хранить его не получается пока, поэтому используем сразу после приготовления.

— Из врачей кто-нибудь использовал препарат?

— Да, главным образом доктор Унру, он лечит пенициллином многие болезни.

— Например?

— Дифтерия, скарлатина, сифилис и воспаления. Пока опыта применения немного, да и препарат получать не быстро, но результат явно положительный.

— Хорошо. Как я понял сейчас главное выделить чистый препарат и обеспечить длительное хранение, да?

— Да. И набрать достаточный опыт применения.

Аркадьев весело подмигнул Елизавете:

— Так ты самого Луи Пастера за пояс заткнешь. Работай, тебе этого на всю жизнь хватит, а деньгами я помогу.

Настроение было отличным, и он поддел девушку:

— Чего ты Артура мучаешь; он даже похудел. Переезжай в Климово и здесь оборудуем аптеку и лабораторию, будешь прямо дома исследовать своих бактерий.

Потом помолчал немного и продолжил, глядя на смущенную девушку:

— Успеете повенчаться до моего отъезда — свидетелями будут граф и графиня, ясно?

Артур стоял рядом с Серафимой и диктовал ей. Евгений вошел в контору, посмотрел в окно и неожиданно спросил:

— Артур, ты вроде женится собирался? Передумал?

Артур поджал губы и обиженно выдавил:

— Я — нет, а вот Лиза тянет кота за хвост, ей все время что-нибудь мешает.

— А ты еще раз попробуй, да скажи, что будешь помогать ей в исследованиях и лабораторию постараешься оборудовать.

Артур подозрительно посмотрел на Женю — не смеется ли тот, потом на Симу и, что-то буркнув, быстро вышел. Евгений развел руками и подсел рядом:

— Как из меня сваха получилась?

— Отменная. Где научился?

— Нигде, талант от бога.

Он успел поцеловать Симу, когда послышался топот ног и ворвался возбужденный Артур:

— Евгений Львович, разрешите отлучится в Курск к родителям Лизы.

— Хм-м. А давай я с тобой для представительности, да и Серафиму прокатим.

Поездка в Курск оказалась развеселой, родители Лизу и Артура благословили и назначили день свадьбы на ближайшее воскресенье. Василий Васильевич немного удивился поспешности, но Евгений объяснил, что скоро уезжает, но хочет погулять на свадьбе друзей.

Вернулись уже в сумерках в Климово и разошлись спать. Поцеловав Симу, Евгений ушел к себе, а через полчаса бесшумно пробрался в спальню Анны Семеновны.

— У тебя невеста за стенкой, а ты со мной упражняешься, — с притворным укором сказала довольная Анютка.

— Сима девушка добрая, простит, — усмехнулся Женя. — Повторим, мамочка?

Когда он вернулся в спальню, то первым делом глянул в зеркало:

— Совесть не мучит? — Сам же и ответил:

— Да вроде нет.

И пошел спать.

В поезде хорошо мечтать или просто думать, в конце концов, просто смотреть из окна, если, конечно, попутчики не очень болтливые. Аркадьев, как обычно, ехал вторым классом из Курска в Москву, а из Москвы в Петербург пришлось брать первый, на второй не хватило мест. Он устроился у окна, положив два саквояжа на полку и приготовился смотреть в окно. До отхода оставалось всего пять минут, когда по проходу к его купе подошел сухощавый генерал с седой бородой, следом за ним полковник. Армейская привычка буквально подбросила Евгения:

— Здравия желаю, Ваше высокопревосходительство!

Генерал кивнул и сел напротив. «Однако — генерал от инфантерии! Знакомое лицо!» — напряженно вспоминал Аркадьев. Следом суетился какой-то железнодорожный чиновник, подобострастно спросивший:

Удобно ли вам, господин министр?

«Так это же Ванновский, новый военный министр, я его фотографию видел в газете», — сообразил Евгений. Генерал вопросительно взглянул на Евгения — тот понял:

— Поручик в отставке граф Аркадьев, Евгений Львович!

— А почему в отставке, молодой человек, — недовольно спросил Ванновский.

— В связи с тяжелым ранением отставлен с пенсионом!

— Где воевали? — уже благожелательно посмотрел генерал.

— Командиром разведвзвода в отряде генерал-адъютанта Гурко! — четко, но негромко отрапортовал Женя.

— И награды есть?

— Орден святого Владимира и орден Георгия Победоносца 4 степени.

— Ого! Изрядно, граф, весьма изрядно. Ну а сейчас, наверное, в имении живете?

— К сожалению, в имении только три недели пробыл. Закончил технологический институт и теперь на заводе работаю.

Сидевший рядом полковник усмехнулся:

— Скромничаете, господин поручик. Евгений Львович — директор и владелец завода «Русский двигатель». Помните, я говорил про мотоциклет и автомобиль? Я сам катался пассажиром по Невскому.

— Вот оно как! В таком случае у меня к вам масса вопросов.

— С удовольствием отвечу, ваше высокопревосходительство.

— Лучше называйте Петр Семенович, а это полковник Иверзев Андрей Сергеевич. Итак, расскажите о предприятии и продукции.

Скучавший целый день Аркадьев поведал министру о двигателях, потом о перспективах завода:

— На следующий год достроим новый цех и запустим серийное изготовление мотоциклов и автомобилей, причем с 45-сильным двигателем будем строить грузовики. А через год-два изготовим помощнее двигатель и займемся самолетом с контр-адмиралом Можайским или сами. У нас есть проект подводной лодки, но там еще думать и думать, — Евгений сделал паузу, а затем продолжил:

— Лет через двадцать лошадей отправим в отставку из армии. Главное для нас — двигатели, а на их базе уже можно сделать любой аппарат. Кстати, подобные двигатели вполне пойдут на военные катера, а в дальнейшем и на корабли. Двигатель на керосине совершенно не дымит, а значит, и не так заметен для противника в отличие от угольных котлов. Можно строить и дирижабли, но я не вижу перспектив их использования. А вот на базе тракторов вполне можно сделать самоходное орудие, а если закрыть броней, то получится серьезная штучка.

— Ну, насчет лошадей в армии я с вами поспорю — они и через сто лет по бездорожью нужны будут, — возразил Ванновский.

— Вы считаете возможным широкое применение в армии летательных аппаратов? — заинтересовался Иверзев.

— Уверен — через 30 лет они будут основной ударной силой армии, России важно не опоздать.

Разговор продолжался несколько часов, потом пассажиры устроились спать, а утром Ванновский, выходя из вагона, произнес:

— Ждите гостей на завод в ближайшее время, Евгений Львович.

Иверзев тоже пожал руку и заговорщицки похлопал по плечу.

«А неплохо бы получить военный заказ, вон за один эскадренный броненосец платят 10 миллионов рублей», — размечтался Евгений.

Прямо с поезда Аркадьев поехал на завод и с наслаждением увидел стены нового цеха и массу рабочих-строителей. К счастью, никаких происшествий за его отсутствие не случилось.

Ванновский сдержал слово и через неделю полковник и два подполковника из технического департамента прибыли на завод. Главным из них был князь Обручев, полный мужчина с брезгливым выражением одутловатого лица. «Этот — ярый консерватор, так что надежды на военный заказ, можно сказать, тают, как прошлогодний снег», — сразу понял Аркадьев, но показ техники выполнил по всей программе. За время показа Обручев даже не приблизился к машинам, предпочитая наблюдать со стороны. Два других офицера, наоборот, ощупывали все детали и прокатились на всем, включая мотоцикл и новый грузовик.