Однако я недооценил все эти хороводы вокруг низеньких столов, когда целые банды тюрков кочевали из юрты в юрты и под каждым новым шаныраком рассаживались в новом порядке. Как оказалось на первом этапе застолий складывались партии, выявлялись сторонники и противники. Потом начались разборки уже внутри групп, за то, кто конкретно будет представлять интересы того или иного союза. При этом кочевники часто обходились без слов, например, если Эмир татарского клана, вдруг по собственному почину садился ниже более молодого Мырзы бурятского независимого рода, это значило что бурят выбран представлять общие интересы на Курултае.

Однако если лидер не был выявлен явно в дело вступали традиционные способы относительно цивилизованной борьбы за власть. Капитаны степных кораблей брали в руки кобызы и домбры и состязались в острословии, интеллекте и гибкости ума. Традиционные конкурсы акынов выявляли самых красноречивых из тех, кто претендовал на власть. В то же время эмиры состязались в традиционной борьбе — курес, в умении управлять конем… В общем споры старались решить мирными состязаниями.

Я изначально ломал голову о том, как будет происходить Курултай, идея выслушивать мнения нескольких сотен человек не очень-то и вдохновляла, проводить здесь вече в старорусском стиле явно бы не получилось. Если в Великом Новгороде народ начинал драть друг другу бороды, то тут вся аристократия мало того, что владела магией так еще была и вооружена до зубов.

Но теперь все стало более или менее понятно. Хождения кругами наметило десяток крупных партий и независимых одиночек. Эти люди фактически выражали мнение большинства тюрков, и именно им доверили достигнуть договоренностей устраивающих всех участников Курултая. Теперь, когда количество переговорщиков сократилось на порядок можно было работать по конкретным темам.

Понятно, что таких же результатов можно было достичь двухсторонними встречами, переговорами по сети, но такой традиционный способ имел место быть и в данном конкретном случае показал весьма высокую эффективность. В итоге общественность выдвинула на переговоры несколько десятков наиболее влиятельных и представительных тюрков.

Таир Мансурович, Абулхаир Адильбекович и я представляли хозяев Курултая, с нами в качестве советников и знатоков тюркских реалий на встречу пошли виднейшие деятели Уйсуней, Аргынов, Адайцев и Каракалпаков, в том числе я настоял на участии главы Мангытов и Эмира Аскерзаде. Адаец имел обширные связи в Ширване, Коканде и Гиркании, а также заслужил неплохую репутацию среди Астраханских, Омских и Оренбургских тюрков. Мангыт же как первый из Каракалпаков поднявший флаг Хана Ханов был незаменим в переговорах с Кокандом, где диаспора каракалпаков все еще имела огромный вес.

Второй по численности и значимости была группа тюрков — выходцев из Российской Империи. Лидер — молодой глава независимого бурятского рода, что, учитывая наличие в партии нескольких десятков Эмиров немаленьких кланов было само по себе нетривиальным событием. Видимо лидер российских тюрков имел незаурядные способности и почитаемые всеми достоинства.

Хотя на первый взгляд мырза Тарбагатай ничем примечательным не выделялся. Посредственный маг, не самый сильный боец, скромно одетый, абсолютно не представительный, худощавый, невысокий. Только острый как кинжал взгляд и благородная осанка говорили о том, что это совсем не простой человек. Ко всему властные манеры выдавали в нем человека уже давно привыкшего повелевать без оглядки на старших. В каком же возрасте он возглавил род?

Третьей по численности группой были сторонники Ширвана. Хотя кто там был дирижером совсем непонятно. Формально всем руководил Ахмед бек Джаваншир, глава сильнейшего клана Ширвана, но ходили слухи о том, что Джаванширы слишком часто прислушиваются к мнению Осман, к слову представитель Арасов из Османской Империи так же вошел в группу ширванцев.

Ахмед бек — убеленный сединами старец, опытный, хитрый, обладающий немалой властью и личным могуществом. Бек достиг ранга мастера и поговаривали, что недалек тот час, когда он станет грандом. Да не вундеркинд, но трудяга, который своим потом и упорством пусть поздновато, но достиг верхней ступени магической силы. Неудобный, опасный противник.

Четвертая группа — выходцы из Коканда. Несмотря на то, что после хождения кругами эти люди сформировали одну фракцию, внутри Кокандцы были сильно разобщены, причиной тому каракалпаки, которые составляли едва ли не половину всего союза. Складывалась довольно интересная ситуация, и явно в пользу тюркской идее.

Последней крупной группой ожидаемо оказались Турфанцы. Стонущие под пятой китайцев тюрки, с одной стороны, жаждали скинуть с себя ярмо поработителей, а с другой разумно этого боялись. Восточный дракон был в зените своей силы и растоптать даже такой сильный народ для многочисленной и прекрасно вооруженной армии Поднебесной не составило бы труда.

Хитрых Турфанцев представлял Эмир Бин Азир, мощный воин, лет сорока. Было видно, что это человек, который провел всю свою жизнь в сражениях, только вот смущало мысль о том, где он воевал? Против китайцев — маловероятно. Скорее он дрался с братьями тюрками: уйсунами и аргынами, не самый лучший выбор для переговорщиков.

Оставшихся значимых глав кланов и независимых родов на переговорах представляли одиночки. Были тут выборщики от Европейских кланов, довольно слабые в военном отношении, но обладающие капиталом и технологиями. Новый свет представлял один мощный клан с севера, даже не представляю какими судьбами тюрков занесло так далеко от дома.

Все участники, удостоенные чести представлять и отстаивать позицию тюрков на Курултае, были определены глубоко ночью. Все-таки договориться такому огромному количеству лидеров, собранных в одном месте, было не самым простым делом. Но все закончилось благополучно и намного быстрее чем я ожидал. Завтра предстоял итоговый раунд переговоров, где и будут обсуждены самые важные вопросы.

Курултай — это собрание и коллективное волеизъявление большого количества глав кланов, которые в свою очередь говорят от имени целых народов, однако, чтобы вся эта махина работала нужно единое мнение довольно небольшого числа самых влиятельных тюрков. И сегодня я принимал участие в таком собрании, которое как надеялись многие из присутствующих послужит возрождению тюрков.

Выбранных лидеров пригласили в роскошную юрту, которую привезли сюда Дулаты, точнее говоря Уйсуни. Ни один из кланов не был собственником древней реликвии, ее хранили как общественное достояние и память об ушедших предках, властвовавших почти на всей Евразией от моря до моря! По легенде юрта была одной из тех, что разбивали для Хана Ханов. Конечно, таких артефактов скорее всего было гораздо больше, тем более порабощенные народы исправно платили дань, в том числе и магическими предметами.

Говорят, в этой юрте нельзя было солгать, хотя это ее свойство неоднократно опровергалось потомками. Несколько значимых переговоров, которые проводили тюрки с китайцами, русскими или британцами в итоге завершились не в пользу потомков Великого Хана, только из-за того, что они не смогли распознать обман, понадеявшись на чудесные свойства жилища.

Возможно, этот переносной дом и вовсе не имел отношения к Правителю Степи? Однако, это точно был довольно сложный и дорогой артефакт. В юрте было прохладно летом и тепло зимой и это без традиционного костра. Ни стрелы, ни копья, ни даже современные автоматные пули не могли пробить защиту простых войлочных стен. Возможно жилище выдержало бы и артиллерийский обстрел, но Уйсуни обоснованно не стали заходить так далеко, можно и наследия предков лишиться.

Деревянные части юрты: кереге, шанырак, настил пола — не гнили, не портились от времени и были прочны словно сделаны из самого прочного металла. Добротная сталь даже не оставляла царапин на отполированных временем деталях. Войлок не ела моль, он не истирался там, где соприкасался с деревом или землей. Все части чудесного жилища не пропускали воду, не горели… В общем мечта современного архитектора, да и только.