— Бениг, это убийство!

— Ладно тебе обвинять, у него тоже есть преимущества.

— Не шути, мне страшно.

Я и сам застыл в холодном коконе из отгоревших чувств. Боялся? Очень. Впрочем, и один день свободы стоил того, чтобы ради него умереть. Охотнику, правда, следовало сообщить что-нибудь более обнадёживающее.

— Успокойся, я справлюсь. Аелия думает, что я окажусь в полной его власти, останется лишь добавить огонька, чтобы с гарантией обратить меня в пепел, но это не совсем так. Видеть что-либо я не смогу, обоняние тоже откажет, потому что запах моего собственного горелого мяса перебьёт другие, зато слышать не перестану, а дракону для накопления новой порции пламени требуется несколько минут.

Человек смотрел с надеждой, хотя некоторые натуралистические подробности заставили его вздрогнуть, я постарался проникнуться ею сам, а пока следовало спускаться вниз и садиться за стол. Теперь мы не только имели на это право, но и несли соответствующую обязанность.

— Идём! — сказал я. — Настоящий дворянин не отказывается от обеда, даже если ему назавтра вспорют живот.

— Ты, получается, ещё не дворянин… Постой, а я тоже должен вызывать ящерку на бой? Меня лишили чести и сословия?

— Я предварительно упражняюсь в знатности, которую обрету после победы на дуэли, а ты никому ничего не должен. Ты не был его рабом, лишь помеченным кровью, как бы вассалом. Звания это не лишает.

— Признаться, это немалое облегчение. Уверен, он и для меня придумал бы особенную пакость.

— Знаешь, Крис, Аелия, строя коварные планы, постоянно допускает ошибки, недооценивая противника и переоценивая себя. Мы его переиграем, я тебе обещаю!

Самому бы ещё поверить в чудо. Трудно быть одновременно учтивым и честным — мало у кого получается.

Мы хотели сесть с краю, но воины драконы мигом раздвинулись и нас с охотником только что не за шиворот втащили в их круг и усадили в самую середину. Я ощутил рядом знакомое тёплое плечо и повернувшись нырнул как в траву в зелень прекрасных глаз.

— Дани! — прошептал я.

Как она была хороша, а я искал взглядом Рею и всё внутри сжималось от страха, потому что и здесь её не было, а я, связанный поединком, и права не имел спрашивать где она, как, жива ли, благополучна. Драконица сказала:

— Я всё знаю, и мы это дело обсудили между собой. Ты летать умеешь?

Просто массовый опрос, всем интересно знать, на что я способен.

— Умею, — сказал, вздохнув.

— На солнце сгоришь?

— Обуглюсь, — признался честно.

Она задумалась. Я лишь теперь обратил внимание, что зелёные глаза изучают меня без всяких там романтических поползновений. Кажется, обсуждению подвергались лишь мои боевые навыки.

— Условия нечестные! — заявила Дани.

— Вот и я то же самое говорю! — воскликнул охотник, заинтересованно переводивший взгляд с меня на Дани и обратно.

Обратно охотнее и быстрее. А как же белокурая дева в замке? Впрочем, охотник, как выяснилось, пёкся о моих интересах, а не о романтическом похождении.

— Уговори его забрать вызов! К тебе он прислушается. Я бы прислушался.

Драконица, едва заметно улыбнулась, оценив, как видно, изысканность комплимента, но в ответ мотнула головой.

— От поединка нельзя отказаться, это не выход, надо лишь сделать условия справедливыми и назначить секундантов.

— Дани! — взмолился я. — Хотя бы не за столом! Мне неведомо, откуда остальные узнали о произошедшем недоразумении, но всем известно, что события такого рода не приветствуются законом и вслух о них не говорят!

— Так Аелия и разболтал! — доложил стражник, сидевший напротив.

Я поглядел в верхний конец стола и буквально наткнулся на взгляд полный такой ненависти, что кровь стыла в жилах. Дракон, казалось, не замечал ничего вокруг, кроме меня и… Дани. Он ревновал! Вот откуда это желание любой ценой уничтожить того, кто, как ему казалось, вновь стал на пути. Не знаю, когда он успел заинтересоваться прекрасной драконицей, но опять вообразил, что я ему соперник. Ящерка, похоже, слова в простоте подумать не умел. Мне с ним было тяжело, каково же ему с собой? Прибить что ли, чтобы не мучился?

Внезапно я успокоился. Чужая злоба охладила как вода, и родилась из вороха страхов и сомнений настоящая боевая ярость, о которой я как-то забыл, долгие годы не нося оружия. Я понял, что готов сражаться.

Мне стало легко, и я принялся развлекать драконов беседой, учтиво предлагать даме вино и еду, как того требовал обычай, развеселился по-настоящему, а на причину всех бед своей не задавшей жизни вообще не обращал внимания.

На вечернем приёме, к счастью, долго присутствовать не пришлось, и хорошо, потому что охотник уже еле держался на ногах от усталости и волнений. Мы ушли к себе. Он лёг на кровать, а я по привычке сел на пол рядом. Как люди свободные могли претендовать на отдельную комнату для каждого, но гости заняли всё, что более или менее подходило для жилья, кроме того меня устраивала компания.

Мы почти не разговаривали, лишь изредка обменивались репликами, а потом пришла Дани, и охотник чуть не покалечился, пытаясь учтиво вскочить на ноги и одновременно вежливо прикрыться, хотя всего лишь успел расстегнуть рубаху. Драконица отмахнулась от него и шагнула ко мне.

— Король знает о поединке. Запретить дело чести он не может и вмешиваться в условия тоже, но вот слегка изменить их — вполне. Вы дерётесь завтра за половину часа до заката. В тот миг, когда солнце коснётся гор, дуэль будет прекращена, если дело не решится победой одного из противников раньше.

— Спасибо! — воскликнул я.

Такого ценного дара не ожидал. Инвиктий недаром король и старше меня и Аелии в три раза. Теперь у меня не осталось оснований считать себя ущемлённым. По моим прикидкам возможности практически сравнялись. Если и было у моего противника преимущество, то теперь не настолько фатальное, чтобы бояться боя.

Дани привлекла меня к себе и поцеловала, неглубоко, почти по-дружески.

— Я в тебя верю, вампир!

Когда она ушла, я опять сел, скрестив ноги, а охотник плюхнулся на кровать. Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами.

— Когда ты рядом, на благосклонность девчонок рассчитывать не приходится!

— Да, но светловолосая хозяйка замка на меня даже не взглянула.

Он расплылся в улыбке и, судя по мечтательному выражению лица, погрузился в думы об Эльстине. Ну и славно. Свеча скоро догорела, и я растянулся на полу, чтобы выспаться. Днём на это рассчитывать было нечего.

После обеда я сбежал ото всех в единственное место, где никто не стал бы меня искать, зато я там мог спокойно сосредоточиться — пыточную камеру. Здесь я привык собирать себя после очередного унижения, здесь решил настроиться на поединок, продумать тактику, хотя, как известно, в жизни всё всегда идёт иначе, чем планировалось. К нужному часу я ощущал себя вполне готовым. Свиток пергаментов передал на хранение охотнику, а другими ценностями не владел.

Полюбоваться зрелищем собрались все. Короля я не видел, зато несколько драконов уже кружило в воздухе над горами. Я потянул носом запахи, полюбовался солнечными бликами на снежных вершинах, глаза сразу заслезились.

Охотника оттеснили в сторону и правильно: смотреть как переламываются существа, способные это сделать, не каждому по нервам и желудку. Я ни о чём не думал. Меня ждала боль и возможная гибель, но размышлять об этом вообще не стоило.

— Начинайте! — скомандовал начальник драконьей стражи, и мы с ящеркой одновременно, как раньше говорили, ударились оземь.

Из-за ящера и его крыльев на смотровой площадке стало тесно. Аелия сразу сорвался с края, набрал высоту. Я мгновение или два проследил за его полётом, а потом ринулся в солнечный свет, как в холодную воду.

Боль ударила сразу по всем нервам, пробралась внутрь, пустила корни, в глаза словно плеснули кипятком. Я зашипел и тут же заткнулся, следовало слушать и не глушить собственными стонами звуки чужого полёта. Я сразу резко забрал вверх, чтобы оказаться выше дракона, я мог сделать это без труда, позволяли малый вес и подвижные крылья.