– Если вы успокоитесь, я дам вам еще, – прошептал Саша.

Бесцветные моментально замерли в воздухе, проглотили кусочки, которые он им дал, и вытянули вперед полупрозрачные ладошки.

Саша положил в них еще немного сахара, но, видимо, и этого было мало.

– Сахар? – Бусля схватил белую фарфоровую ложку от чайного сервиза.

– Нет, Бусля, положи! – взмолился Саша, стараясь шептать не слишком громко.

– Белая, ням-ням, – Кусля подлетел к Бусле и попытался съесть ложку.

– Фу! – на вкус она ему явно не понравилась и, фыркая, бесцветный завертелся в воздухе.

Бусля в ответ захихикал и тоже стал вертеться. Мгновение – и ложка выскользнула из бесцветных ладошек, упала на пол и …

Цок!

– разбилась.

Звук показался Саше оглушительным. Сердце ушло в пятки. Бесцветные, поняв, что натворили, застыли в воздухе, а потом исчезли.

Обливаясь потом, Саша прислушивался, пытаясь приготовить какое-то объяснение, если придут родители. Но прошла минута, потом другая – а из спальни по-прежнему доносился папин храп. Дрожащими руками мальчик аккуратно собрал осколки с пола. В свете желтого ручейка уличного фонаря их было плохо видно.

«Утром кто-нибудь обязательно поранит ногу», – подумал мальчик.

– Кусля, Бусля, вы где? – сердито шепнул он.

Бесцветные снова появились.

– Никогда больше не ведите себя так! – прошипел Саша. – Я же дал вам сахар!

– Прости нас, – с искренним раскаянием сказал Бусля. – Мы иногда как сделаем что-нибудь…

– И баба Вера ругается…

– И все остальные тоже ругаются… и баба Галя…

– А особенно фигуристки… и невесты…

– Почему невесты? – удивился Саша.

– Ну… они белые… и похожи на сахар… но только внешне!

– Дааа….. и вот ещё мел…

Саша сжал ключи в руке. Еще раз прислушавшись, он прошептал:

– Теперь тихо. Тихо-тихо идем обратно.

– Тихо-тихо, – подтвердил Бусля.

– Мы поняли, – ответил Кусля. – Тих-тих – тих….

– Как паровозик.

– Нет, не как паровозик, – сказал Саша.

– Тихий такой паровозик – тих-тих…

– Как часики?

От Сашиного взгляда Бусля замолчал.

Они тихо и медленно пошли обратно в Сашину комнату. Дверь закрылась почти бесшумно, и Саша выдохнул с облегчением. Он сел на кровать и какое-то время сидел там, ещё раз перебирая в уме все случившееся и удивляясь сам себе. Бесцветные тем временем плавно летали по комнате.

– Ах! – Кусля стал почти серым, увидев на столе рисунок человека с когтями.

– Ты его знаешь? – спросил Саша.

– Это очень плохой человек, очень-очень, – затараторил Бусля. – Ой, ой…

Он так заволновался, что стал вертеться, как разноцветное колесо. Кусля задрожал.

Саша удивился, что бесцветные могут так сильно бояться. Он решил отвлечь их:

– Вы такие маленькие и прозрачные. Как вы можете делать всякие штуки? Открывать двери? Носить меня?

Он потрогал бесцветных рукой – рука проходила сквозь, будто они были дымом.

– Кусля и Бусля называются в вашем мире… – гордо начал Кусля. – Эээ… Как мы называемся?

– Да вот как-то прикольненько, – пискнул Бусля.

– Мария?

– Магния?

– Магнолия?

– Магия! Мы называемся магия!

– Здорово, – прошептал Саша, а Бусля поменял форму носа.

– Ага – ага.

– Угу, да-да.

– А почему вы скрываетесь?

– Ну… это… есть правила…

– А то все испугаются…

– Да и не все увидят, даже если покажемся.

– Вы очень красивые, – искренне сказал Саша.

От этих слов Кусля и Бусля засветились ярче.

– А вы, люди, прикольненькие. Ну, правда, глупые иногда.

***

Открытое окно манило свободой, пусть и холодной – майский ветер напоминал о дождливой весне. Оно также казалось Саше дверью, в которую он входит в последний раз – после того, как он отдаст ключи, его жизнь безвозвратно изменится. Когда мальчик взобрался на подоконник, темнота внизу увиделась ему океаном. Деревья качались, как водоросли в течениях, а вывеска магазина светилась, как большая глубоководная рыба. И вдруг Саша подумал, что вся эта затея – огромная, сумасшедшая глупость.

«Что я делаю? Папа меня убьёт! Я так не могу!»

Он открыл рот, чтобы сказать, что передумал, но Кусля я и Бусля уже подхватили его. Голова закружилась, темный океан сомкнулся вокруг, а от чувства невесомости в животе будто возникла дыра.

Через несколько мгновений они уже были на Катиной кухне. Её освещала маленькая настольная лампа, которую зачем-то накрыли кухонным полотенцем. В слабом желтоватом свете Эммануил Эдуардович казался волшебником из сказки, а его сережка мерцала, как благородный янтарь. Саша заметил, что старичок нервничает. Сам он сжимал ключи так сильно, что заболела ладонь. Мальчик хотел сказать, что всё отменяется, но вместо этого почему-то молча протянул связку.

Эммануил Эдуардович кивнул, но ключи не взял.

– Машина вот, – Саша указал на Ауди, стоящую во дворе. При виде папиной черной любимицы, которая так скоро по его вине покинет двор, Сашина голова закружилась, а в горле пересохло.

Эммануил подошел к окну и внимательно посмотрел на машину.

– Вы правда…? – Саша в который раз хотел удостовериться, что машина будет возвращена. Но опять получилось другое: – Катин друг?

– Да. Я друг Катиного родственника, о котором она сама не знает. Она очень дорога ему.

– Родственник? – удивился Саша.

Эммануил ничего не ответил. Он внимательно осматривал безлюдный двор.

«Он тоже боится», – подумал Саша. – «Как и я».

Эммануил сильно сжал ручку трости.

– Спустишься со мной? – спросил он Сашу.

Мальчик кивнул, хотя не было ничего страшнее.

Когда они спускались по лестничной клетке, Саша пугался каждого шороха. Бибиканье кнопки, открывающей железную дверь подъезда, показалось ему оглушительным, а сама она – красным глазом, смотрящим на него с осуждением. Саше казалось, что он в плохом сне про то, как пришел в школу без штанов. Как и там, больше всего на свете мальчик боялся, что его увидят.

Двор показался Саше зловещим. Деревья будто перешептывались между собой, осуждая его поступок и грозясь разбудить папу. Саша бросил взгляд на свое окно. Оно было темным и совершенно обычным, будто из него никто никогда и не вылетал.

Машина стояла там же, где и всегда. Бесцветные подлетели к ней. В свете фонаря они были как две мокрые кляксы на стекле, и рассмотреть их было очень сложно.

«Ещё можно отказаться», – подумал Саша, но вместо этого отключил сигнализацию.

– Умеешь водить? – спросил Эммануил Эдуардович.

– Да, папа учил меня. Разрешал ездить по пустырю тут недалеко.

– Здорово. Научишь меня?

– Что?

– Покажи мне, как вы управляете этими штуками.

Саша остолбенел.

– Вы не умеете водить?

– Раньше не доводилось. Но я быстро освоюсь!

Кусля и Бусля хором пискнули:

– Ага-ага, и мы тоже, мы поможем!

Саша не мог поверить своим ушам.

– Но нельзя научиться водить машину просто так! Этому долго учатся! Надо знать правила!

– Ну, так расскажи мне их по-быстрому.

– И будем прикольненько ездить! – пропищал Бусля.

– Да вы что! Эммануил Эдуардович, так не делается! Вы что, с луны свалились?

– Нет, я из леса.

– Что?!

– Ну ладно, давай ключи, разберусь сам. Ты противный мальчик.

– Я не дам вам ключи! И я … не противный.

И тут Эммануил Эдуардович движением быстрым, как у кошки, выхватил их прямо из Сашиных рук.

– Отдайте! – Саша попытался отобрать их. – Отдайте!

Эммануил Эдуардович поднял ключи высоко над головой – откуда взялись силы?

– Александр, отойди!

– Отдайте ключи!

– Нет.

– Я позову соседей!

– Не позовешь.

– Еще как позову!

– Тогда и папу зови заодно.

– А вот и … позову, – Саша замер в нерешительности. Конечно же, звать папу не хотелось.

Свободной рукой Эммануил Эдуардович дернул за дверцу машины. Она открылась, к его радостному изумлению.