– Катя, – голос у Льва был таким же усыпляющим, как его походка. – Вот ты где.

Он замолчал.

– Ага, я тут, – ответила Катя и вопросительно посмотрела на него.

Лев молчал.

– Ты хотел что-то?

– Тебя это… искала Алёна Евгеньевна.

Лев снова замолк и погрузился в себя.

– А что такое? Это что-то с моей контрольной?

– Я не знаю, – медленно сказал Лев, помотал головой и пошел обратно.

Шарк, шарк, -

уныло прощались с Катей и Сашей его длинные ноги.

– Алена Евгеньевна – это ваша математичка? – уточнил Саша.

– Ага. Я, наверное, снова контрольную плохо написала, – Катя вздохнула.

– Ну, тебя хоть бабушка за это не ругает.

– Угу. А Людмила Марковна правду говорит, – сказала Катя, перебинтовывая Саше ногу. – Ты должен уметь постоять за себя. Смотри, вот так! – Катя сжала руки в кулаки и сделала выпад против воображаемого противника.

– А потом еще ногой можно лягнуть. Главное – не бояться! – уверенно добавила она.

– Кать, но я ведь трус, все об этом знают.

– А ты не трусь! Ты же умный – почитай в книгах, как можно дать отпор!

Она вернулась к его коленке.

– Ну всё, готово!

Сашина коленка была перебинтована так, будто там была огромная рана. Неровные слои бинта доходили до середины икры. Катя вся сияла от гордости.

– Спасибо, Катюха! Я, конечно, не собака, но уверен, что из тебя получится классный ветеринар!

Катя гордо вскинула голову. Прозвенел звонок.

– Подождать тебя?

– Нет, наверное. Может, она меня надолго задержит.

– Ладно, – Саша огорчился, но вида не подал.

Катя поспешила к кабинету математики, а Саша медленно пошел к лестнице, ведущей к выходу из школы. Девочка замотала бинт так туго, что он прихрамывал.

«Если бы Катя могла, то она перебинтовала бы меня, как мумию», – подумал мальчик.

Но что такое неудобный бинт по сравнению с таким близким моментом самостоятельности и свободы! Предвкушая его, Саша медленно спускался по ступенькам – голубым, как Катины глаза. Другие школьники обгоняли его, спеша домой.

Первый этаж школы был серо-коричневым. Плитка на полу была покрыта паутиной черных линий, а стены были шершавыми, так что если прислониться к ним свитером, то оставались затяжки. Единственным, что Саше нравилось здесь, были огромные окна. Они располагались по обе стороны деревянной двери – выхода из школы – и простирались до самого потолка. Каждый день сквозь них была видна ива, растущая у входа, кусок неба и разноцветные фигуры родителей учеников младших классов.

Сегодня этот выход был особенно желанным! Как открытое окошко весной, он манил приключениями и свободой. Но когда Саша подошел ближе, то его сердце ушло в пятки – на пути к свободе и приключениям стояло недовольное, краснолицее, ржущее, как конь, препятствие. Баранов и его дружки развалились на лавке прямо у входа в школу! Саша не был уверен, что они поджидают его, но попадаться на глаза всё равно не хотелось.

После минутных колебаний мальчик собрал всю волю в кулак и быстро юркнул в дверь. Он надеялся проскочить, оставшись незамеченным. Но…

– Эй, дрыщ! Из-за тебя мне сделали выговор! А ну-ка иди сюда!

Баранов вскочил и грубо схватил Сашу за портфель. Саша дернулся, но бесполезно – ладони у одноклассника были как две большие лопаты. Друзья Баранова злорадно загоготали.

– Да ты… – начал Баранов, но вдруг замолк и отпустил портфель, потому что во двор вышел учитель истории.

Саша не растерялся – воспользовавшись минутной передышкой, он юркнул обратно в школу. Сердце колотилось как бешеное, коленки дрожали.

«Вот тебе и самостоятельность», – с горечью подумал он.

Мальчик нервно обернулся – Баранов за ним не последовал, так что внутри школьного здания пока что было безопасно.

Саша отдышался. Поток идущих домой школьников омывал его, как речное течение. Саша завидовал, что другие могут вот так легко выйти из школы и пойти домой, ничего не опасаясь. Совсем не так он представлял себе этот день!

Мальчик растерянно бродил по холлу первого этажа двадцать минут, пока школьный двор почти не опустел. Редкие шаги гулко стучали в пустых коридорах. Снова прозвучал звонок – летучий, как воздушный шар, он весело отскакивал от каменных стен. Через школьные окна было видно, что Баранов с дружками продолжили стоять прямо у выхода из школы.

«Делать им, что ли, нечего?» – раздраженно подумал Саша.

И он знал ответ. Уроки Баранов не делал, хобби у него не было, погода хорошая. В отличие от Саши, он мог провести на школьном дворе весь день!

«Может, попросить консьержку проводить меня?»

Но консьержка мирно посапывала за столом, и Саша не осмелился будить ее. К тому же ему было так стыдно просить помощи! Все его одноклассники легко ходили домой сами!

«Может, попробовать резко выбежать и побежать домой?»

Саша сомневался, что сможет убежать от Баранова. Но если очень постараться…

От Катиного голоса его сердце подпрыгнуло:

– Конечно, пусть пока поживут у нас! Я умею ухаживать за щенками, а когда вернется бабушка…

Вместе с учительницей математики она шла вниз по лестнице. Алена Евгеньевна была маленькой худощавой старушкой с ярко-желтыми волосами и суетливыми чёрными глазками. Вообще-то Саше она показалась похожей на крысу, но сейчас она была спасением!

– Саша, ты еще здесь! – обрадовалась Катя.

Он радостно кивнул, не понимая, почему у Алены Евгеньевны такой недовольный взгляд.

– А мы идем в гаражи. Алена Евгеньевна, пусть Саша пойдет с нами!

– В гаражи? У вас что-то с машиной? – оживился Саша. – Я хорошо в них разбираюсь. У моего папы сеть автосервисов.

– Вся школа знает про твоего богатого папу, – процедила сквозь зубы Алёна Евгеньевна, и мальчику стало стыдно за хвастовство.

– Там не с машиной что-то, – гордо сказала Катя. – Там щенки, им негде жить, вот мы с Аленой Евгеньевной туда и идем.

– А можно я с вами?

– Зачем же? Мы с Катюшей прекрасно справимся, а тебя, наверное, дома папа ждет, – с фальшивой улыбкой сказала математичка.

Папа действительно ждал, и от этой мысли Саше стало совсем неспокойно. Он покосился на окно – Баранов по-прежнему и не думал никуда уходить.

– Я могу задержаться, папа мне разрешает, – соврал Саша.

Алена Евгеньевна недовольно цыкнула, но Саша боялся Баранова куда больше, чем её.

Он вышел из школьных дверей первым. Его мучитель с торжествующей улыбкой поднялся, но сел обратно, как только увидел Алёну Евгеньевну. А когда вышла Катя, то вскочил и покраснел.

– П-привет, Катя.

Катя проигнорировала его.

Когда они благополучно повернули за угол школы, Саша с облегчением выдохнул.

Уф!

Приключение, едва не испортившее день свободы, закончилось благополучно. Вдруг он почувствовал на себе пристальный взгляд учительницы.

– Саша, иди лучше домой, – сказала она с приторной улыбкой. – Мы с Катюшей сами справимся. Правда, Катя?

– Ну…

– Иди, иди, давай! – учительница мягко подтолкнула Сашу.

– Я…

– Катя, попрощайся с Сашей!

– Но…

– Пока-пока, Саша! – учительница выпучила глаза и помахала рукой, как будто общалась с младенцем.

– Эээ…

Алёна Евгеньевна уверенно взяла Катю за руку и потянула вперед, к гаражам.

– До свидания, Алена Евгеньевна! – сказал Саша.

– Пока, Саш! – обернулась Катя и скорчила рожу – кто, мол, поймёт этих учителей?

В ответ Саша с улыбкой пожал плечами.

Он повернул домой. Солнце светило так ласково, от Баранова он спасся – день самостоятельности все же удался! Саша шёл не спеша, наслаждаясь каждым шагом.

«Почему щенки в гаражах?» – вдруг подумал он. – «Им там грустно, наверное».

Гаражи были тоскливым местом, которым уже мало кто пользовался. Уродливое нагромождение металлических пеналов давно хотели убрать, но они все еще стояли недалеко от стадиона. По вечерам там собирались сомнительные компании. Школьникам вообще-то запрещали туда ходить, но с учителями-то можно.