Ранним майским утром по тихой улочке города Минска шел очень странного вида человек. Чего стоил один его наряд! Широкополая шляпа с пером, сиреневый костюм, ярко-красные остроконечные туфли и белая рубашка, утопающая в пене кружев. В ухе озорно поблескивала сережка с камнем, а косичка из длинных седых волос мерно покачивалась при уверенной ходьбе.

Человек глазел на дома и машины, охал при виде вывесок, прикладывая бледные руки к изрытому морщинами лицу. Возможно, он впервые был в большом городе. Но вот что странно – обычно туристы ходят с рюкзаками и фотоаппаратами. У человека же была только изящная трость с мерцающим золотым набалдашником. Также удивительным было то, что он разговаривал с теми, кого городские жители, как правило, игнорируют – почтительно поздоровался с пробегающей мимо кошкой, а потом извинился перед небольшой стайкой голубей, испугавшихся его мягких шагов. Этих причуд, впрочем, никто не видел. Кругом было тихо и пусто – все смотрели утренние сны в теплых постелях.

Человек прошел вдоль небольшого бульвара, потом свернул за угол, споткнулся о выбоину в старом, пузырящемся асфальте и остановился перед совершенно незаметным с первого взгляда домом. Этот дом, как и незнакомец, казался чужаком в современном городе. Словно понимая это, он спрятался за высокими деревьями и резным забором из черной стали. Другие дома рядом были высокими и строгими бетонными упрямцами; этот же был 5-этажным пухлым гномом из красного кирпича. Несколько мгновений два старомодных джентльмена с интересом смотрели друг на друга, будто спрашивая, за чьими глазами-окнами мир более интересен.

Затем человек подошел к калитке, и она недовольно заскрипела под его рукой – чего, мол, беспокоишь в столь ранний час? Не обратив на нее никакого внимания, он зашел во двор, но не пошел сразу к подъездам, а остановился, с удивлением смотря на машины. Как тропические жуки, большие и яркие, они стояли в ряд и смотрели вперед блестящими глазами. Пожилой джентльмен подошел к одной из них, с интересом дотронулся до гладкой поверхности – и сигнализация радостно взорвала прозрачный утренний воздух. Она вопила, радуясь своей полезности, тому, что после ничем неприметной ночи наконец-то может обратить на себя внимание. Пришелец в ужасе шарахнулся к ближайшему дереву и… просто исчез, растворился в воздухе, будто его здесь и не было.

Лишь когда сигнализация смолкла, он вновь появился из древесной коры, как из-за темного занавеса на сцене театра. Морщинистое лицо было сердитым, но не удивленным, будто подобный трюк он проделывал уже не первый раз.

– Уф, – сказал он, отряхивая свой костюм. – Ну чего так орать-то?

Минск ответил ему шелестом листьев, будто извиняясь за неудобство. Где-то чирикнул воробей, и пожилой джентльмен смягчился. Бросив на машины взгляд, в котором смешались пренебрежение и опаска, он подошел ближе к красному дому и остановился у первого подъезда. Длинные худые пальцы начали аккуратно ощупывать карманы брюк. Когда там ничего не обнаружилось, он взволнованно полез в карман пиджака.

– Уф! – выдохнул пришелец, когда наконец-то нашел, что искал. Это была сложенная пополам фотография, с которой, широко улыбаясь, смотрела пышущая здоровьем голубоглазая девочка.

Пожилой господин слегка прищурился, всматриваясь в ее лицо. Затем он внимательно прочитал адрес, написанный на обратной стороне фотографии, и сверил его с табличкой на кирпичной стене. Всё совпадало.

Пришелец довольно кивнул головой и начал осматриваться.

– Так, так… – тихо сказал он сам себе. – Всё тихо – мирно. А то – война, война…

Он радостно поправил шляпу и стал рассматривать деревья вокруг. Когда его взгляд упал на высокий корявый каштан, норовящий залезть ветками прямо жителям в окна, в глазах заплясали озорные огоньки.

– А ведь здесь живет баба Галя! – радостно прошептал пожилой господин и нетерпеливо забарабанил пальцами по набалдашнику. Он почесал кончик носа, а потом начал быстро стучать ногой, явно принимая важное решение. Что-то надумав, джентльмен довольно хихикнул, решительно подошел к каштану и аккуратно прислонил трость к стволу.

– Конечно, сначала проверим, как там девочка. А потом…

Он снял шляпу и пиджак, а потом посмотрел на нижние ветки каштана. Они были высоко – местным мальчишкам залезть на них не удавалось. Но пришелец взлетел туда одним махом! Кружевная рубашка вздулась на спине, как перья на теле лебедя в ветреный день. На мгновение под ней вспыхнул ярко-рыжий… мех? Нет, наверное, это были просто блики солнца на ткани.

– Ой! – воскликнул он, когда левая нога чуть не соскользнула. – Ну что за ботинки!

Впрочем, они не помешали ему лезть выше – быстро, ловко, как обезьяна! Не сбавляя темп, пожилой господин очень скоро долез до окна третьего этажа и заглянул в окно маленькой спальни. Как это часто бывало, девочка с фотографии была в квартире совсем одна. Рядом с ней на кровати лежал большой и потёртый медведь, без которого она не могла заснуть. Джентльмен посмотрел на неё с нежностью и сочувствием, будто зная, что сегодня даже плюшевый друг не спасал ее от плохих снов.

– Ну вот, всё хорошо, – прошептал он. – Зря мы так волновались!

Девочка перевернулась на другой бок, и пришелец замер, опасаясь, что разбудил ее. Но когда понял, что не потревожил сон, то снова почувствовал азарт:

– А теперь…

Еще несколько движений – и вот он с любопытством уставился в окно спальни на шестом этаже.

– Галя-Галя… Давненько не виделись…

Пожилой господин вытянул шею, пытаясь увидеть свою знакомую, но погрустнел, увидев, что в спальне никого не было. Широкая кровать была аккуратно заправлена, дверь в другую комнату закрыта. На столе пылился букет искусственных цветов.

– Где-то ходит наша блондинка-хулиганка, – он глубоко и разочарованно вздохнул. – Ну, ладно.

Джентльмен почесал нос и медленно полез вниз. По дороге он скользил взглядом по окнам и вдруг, что-то увидев в одном из них, густо покраснел.

– Ой…

Несмотря на очевидное смущение, пришелец не мог оторвать глаз от увиденного, с каждым мгновением краснея все больше.

– Ой-ой, что творят… – тихо хихикнул он. – Ну ладно, не будем мешать любопытными взглядами!

Впрочем, отвернулся он далеко не сразу.

– Молодость! – счастливо фыркнул джентльмен. – Эх, мо…

Он не договорил. В одно мгновение от игривого настроения не осталось и следа – пришелец побледнел, как смерть. Его взгляд уперся в стену дома. Удивительно, но испугал его совсем маленький, с виду едва заметный странный знак – лежащая на боку английская S на одном из кирпичей. Непонятно – кто мог нарисовать это на такой высоте? Пожилой человек, скорее всего, знал ответ – он вцепился в дерево так, что ладони побледнели, а над губой выступили капельки пота. Он помотал головой, будто не веря своим глазам, а потом протянул руку, пытаясь дотронуться до странной надписи.

– Свежая… – голос звучал так сипло, что, казалось, он едва мог говорить.

Пришелец поспешил вниз, но от былого изящества не осталось и следа – на землю он не приземлился, а тяжело шмякнулся. Да и сама земля больше не казалась дружелюбной – в глаза бросился яркий пакет из-под чипсов, нагло развалившийся под кустом, и белые червяки окурков. Пожилой человек уставился на них, будто никогда раньше не видел мусор.

Дрожащей рукой он взял трость, сделал несколько неровных шагов и бухнулся на лавку у подъезда. Двор, еще недавно казавшийся ему красивым, теперь выглядел таким безлюдным и заброшенным.

– Так они всё знают? – горестно прошептал джентльмен.

Воцарившаяся тишина была бесконечно печальной. В соседнем дворе завыла сигнализация – горестно, тревожно, как песнь плакальщицы. Его лицо искривилось, будто он ел что-то очень невкусное.

– Хотя… – он распрямил плечи. – Может, они просто так пометили дом?

Пожилой господин покивал головой и даже попытался улыбнуться, но голос выдавал его неуверенность.