Почему образованность и системность являются разными качествами? Кратко говоря: потому что образование не служило узкой функциональности. Если бы образование было для одной специальной цели, для получения знаний в определённой области, можно было б использовать критерий эффективности и был означен вопрос, зачем нужны такие-то знания, можно заняться выбрасыванием ненужного, специализацией – этой дорогой мы уже прошли до конца. Так что не содержательное умение перейти к близкой теме, установить связи в предметном мире является критерием образованности. Тут критерием служит вообще не решение задач. Системность знаний – довольно близкое к понятию образования прекрасное качество, просто оно не говорит об образовании, о наличии образования. Как наличие больших и детальных знаний в какой-то области или успешность в специальной деятельности ничего не говорят о наличии образования. Это просто другое качество.

Образование, с той стороны, с которой мы сейчас рассматриваем это явление – это не «знаниевая» характеристика, а социальная в связи со знанием. Её смысл – в устойчивости и предсказуемости общения, или – если так непонятно – в предсказуемости социальных контактов. Образование придаёт обществу прозрачность и устойчивость, общество вместо туманной мглы предстаёт как прозрачная среда общения. В таком обществе можно не манипулировать, а принимать решения, договариваясь между собой. Если этот человек знает «вон то», он – раз он образованный – с гарантией знает ещё целый слой разнородных знаний и в разговоре с ним я могу уверенно опираться на множество знаний, которые у него есть. Я могу приводить поясняющие примеры и аналогии из других областей знания. Я могу ссылаться на закономерности из разных областей жизни. Он меня поймёт, потому что образован так же, как я.

Образование – способность человека быть предсказуемым в общении, такого человека легче обучать и с ним легче договариваться, раз известно, что он знает. Взаимная договоропригодность в обществе обеспечивается наличием образования. Любое объяснение предполагает некие основы, от которых отталкиваются или среди которых ищется брешь. Если нет того, что называется «основой» общей культуры – невозможно за вменяемое время объясниться. А основа – это не «элементарное само по себе», а то, что я знаю, что он знает. Если образования нет, общество – это среда манипуляций и средств подавления. Если образование есть, возможны договоры, рациональные объяснения, прозрачность относительно мотивов и соглашения о действиях.

В современной ситуации «эффективных знаний» невозможно знать, какие провалы знаний имеются у собеседника. Он может не знать чего угодно. Если его спросить, знает ли он нечто, он скажет, что знает – потому что он просто даже и не представляет, что такое знать то, на что он подписался. Поэтому так затруднительны сейчас разговоры людей – невозможно прогнозировать, где твой собеседник заведомо не поймёт твоих аргументов, точно не имеет опыта и т. п. При любой степени честности собеседник не может этого сказать – он не знает, что такое иметь образование и потому не представляет, что должен бы знать и на какую глубину. Нет никакого критерия – на какую глубину в данной теме проникло его случайное чтение. Чаще всего – ни на какую.

Как сказано, образование – это одинаковость знаний у разных людей, делающая возможным и предсказуемым общение. Это социальная характеристика. Нельзя быть индивидуально-образованным. Можно очень много знать, иметь системные знания и т. п., но это не образование, если некому пользоваться указанной предсказуемостью. Понятие образование похоже на понятие температуры – как нельзя говорить о температуре атома, так нельзя говорить об образовании отдельного человека. В обществе необразованных бессмысленно понятие индивидуальной образованности (хотя могут быть индивидуальные познания). В отсутствие социальных институтов образования нельзя иметь образование – оно не работает и потому не проявляется.

Поэтому в наличной ситуации необразованного общества люди с любым «бывшим» образованием – необразованные (пусть и много знающие или ещё иным образом «хорошие»). То есть образование можно получать «индивидуально», прикладывая личные усилия – когда есть социальный институт образования и принятый стандарт знаний. Тогда этот стандарт можно выучить в одиночку. Если принятого стандарта нет, понятие индивидуального образования становится бессмысленным. И тогда люди с разными знаниями, большими и маленькими, оказываются в равной степени без образования, без языка взаимного общения. Когда нет общего языка, нет смысла говорить, кто тут не знает язык (общий для всех). Его все не знают.

Получается, сейчас образования нет ни у кого. А образование – это не предмет спеси и претензий, а важная социальная характеристика устойчивости общества. Полвека назад можно было сказать, что у нас «общество десятиклассников»: у всех (почти) имелась общая основа знаний на уровне средней школы, дальше начинались специализация, разнобой и непонимание. Ситуация сильно изменилась: очень многое из весьма обычного набора знаний берётся вне школы, берётся многое различное. Пожалуй, за общие для всех классы школы поручиться уже нельзя. В «общих для всех классах образования» можно измерять степень взаимопонимания в обществе. Сколько их осталось? 8? 6? 4?

Пожалуй, если говорить в этой шкале: общей осталась начальная школа. Там учат начальным интеллектуальным умениям. После этого младшего школьного возраста человек учится понимать мир. Кто его учит? Школа?

Начальная школа и некие фрагменты средней всё ещё работают в качестве института, создающего часть общей картины мира. Потом эту картину мира используют множество раз: люди общаются друг с другом, сближаются, работают, подчиняются правительству, ходят на выборы и прочее – благодаря общей картине мира. Что за социальный институт её производит, если школа это делает в не слишком значительной степени?

Прежде авторитетную картину мира, на которую ориентировались люди, давал Университет. Так можно назвать социальный институт, овеществляющий познавательную и образовательную функцию науки. Ученые выясняли, как устроен мир, и в популярных лекциях рассказывали об этом устройстве дивящимся обывателям. Сейчас социальный мир стал иным, и обыватели получают картину мира не от ученых и не из университета.

Картину мира школьникам, а затем и взрослым дают масс-медиа.

Мы живем в мире медиа. У нас дети получают образование из медиа, там получают картину мира, картину социальной реальности, узнают, как всё устроено, как всё работает и каковы люди – из мира медиа. Это новая социальная реальность. Сотню лет назад мир был другим, а ещё пару сотен – ещё другим. В мире медиа у знаний, у информации довольно специфическое устройство.

Что такое медиа? Иногда, по старинке, думают, что это прежде всего газеты. Ну да, ещё телевидение. На деле медиа – в смысле форматов – включает газеты и книги, телевидение, радио, интернет (и поэтому сетевые медиа), кино, видеоролики, а также многие мелкие жанры. К медиа тяготеют многие сопутствующие продукты мира развлечений – произошедшие от аниме, от манги, от компьютерных игр, и многие другие продукты и службы. Мир медиа очень обширен, и он продолжает порождать дочерние жанры в плотной среде других социальных институтов. Например, в науке представлено много продуктов медиа. Они входят в состав грантов, они являются презентациями, они включаются в отчёты, они – это популярные статьи и книги о науке и открытиях, и они же – представленные в сети сообщения о научной деятельности. И, разумеется – не только наука: в бизнесе, в правовой и государственной деятельности, а уж среди развлечений – там всё пронизано медийными импульсами.

В мире медиа суждения об истинности сообщения неадекватны, не означены. Суждения об истинности сообщения в мире медиа не относятся к вещам, которые можно знать. То есть неверно думать, что в мире медиа много лжи – это не так. В мире медиа нет правды. Вообще. Поэтому в этом мире нет лжи. Поэтому там бессмысленно спрашивать, правда ли «это». Причина: не существует средства узнать это. Понятие правды не означено, поскольку понятия «правда» в мире медиа нет, а если определить правду какими-то немедийными средствами, выяснится, что не существует способа убедиться в том, правда ли это. Мир медиа – это совсем другой мир по сравнению с миром истины.