Поэтому в таком сплетении связей душевных качеств невозможно «простое» развитие какого-то одного качества, линейный прогресс избранного показателя – это будет приводить к компенсационным изменениям. Не получится «просто» развивать какие угодно качества, при таком развитии будут возникать неожиданные трудности. Развитие личности – сложное умение, качества связаны так, что почти любое «простое» движение приводит к противоречиям и «отдаче», прогресс в каком-либо отношении оказывается всё более существенным регрессом в других отношениях.

Таково сложное устройство взаимопротиворечивых качеств внутри человека. На это накладываются крайне сложные отношения с другими людьми, которые возникают в социальной жизни. Поэтому ясно, что «простого» развития личности быть не может, это сложная инженерия, при этом – без возможности свободного экспериментирования, и к тому же с уникальными объектами. Поскольку все личности различны, подходы, оправдавшие себя в одном случае, оказываются провальными в другом. Поэтому существующие практики личностного роста столь туманны и сложны: описать стратегию действий в применении к множеству уникальных сложных систем взаимозависимых параметров очень трудно, приходится развивать особый язык, специфическую терминологию – и тем самым уходить от буквального и прямого понимания.

В этих условиях направленное развитие личности в некотором направлении оказывается задачей чрезвычайной сложности. И именно эту задачу решает «образование 1». Образование следует отличать от воспитания и социализации, а также от специализации. Это процесс, при котором в руки человеку вкладывают духовные орудия, с помощью которых он сможет развивать себя сам.

Эту точку зрения не так легко отделить от противоположной. Образованию 1 противостоит не только то образование, которое явным образом формирует человека для целей общества или государства, когда человек воспринимается как «кадр» для выполнения общественных задач. Столь же противоположна образованию и позиция, направленная на повышение конкурентоспособности (с точки зрения данного человека) в обществе, на приспособление к общественным условиям. В этом случае формирование человека тоже подчинено обществу, просто это формулируется не через приказы, а через выгоды.

Образование 1 направлено на достижение личного совершенствования, не предполагающего социального применения. С точки зрения общества это может быть причудой богатого человека или стигматом маргинала: досуг джентльмена, аскеза монаха, упражнение в добродетели. В этом смысле оно бесполезно и даже вредно, это нагрузка, которую несёт человек, потому что может себе позволить: не то, что ему навязано обществом, а то, кем он свободно решил быть.

Между двумя сторонами образования довольно сложные связи. И «джентльмен», и «монах» – социальные роли, то есть общество оформляет свободу проявления личности в рамки неких ожиданий. С другой стороны, даже при самом жёстком государственном контроле образования, когда оно готовит чётко функционально определенные единицы (например, офицеров), оказывается важным, чтобы у кадетов развивались разные «внутренние» качества вроде дисциплинированности, волевых навыков, честности и т. п. Бесформенные не-личности оказываются непригодными для социального строительства, так что образование 2 пытается, хоть и неуклюже, воспитывать личность, а образованию 1 приходится, хоть и нехотя, вписываться в социальные условности.

Формирование личности находилось в ведении разных социальных институтов, долгие века им занималась религия, церковь. До того это образование создавалось общественным образом жизни: у греков греком считался тот, кто говорил по-гречески и в юности голым занимался в палестре. Определённый образ жизни создавал нужные черты характера, образовывал основы доверия в обществе: понятность и договороспособность собеседника. Функцию образования 1 у греков выполняла пайдейя (воспитание), сейчас мы это называем культурой.

Однако общество по своему устройству сейчас светское – образование не находится в руках церкви, и потому, независимо от числа верующих, не церковь является образовательным институтом, и говорить о пайдейе в современном обществе уже невозможно. Образование находится в руках государства и имеются особые социальные институты образования – школа, университет. Противоречия образования являются государственным делом, с помощью образования государство создаёт себе граждан. Легко видеть, что сегодня практически у каждого гражданина – недовольство государством, а государство крайне недовольно качеством своих граждан. Это показывает, что образование – болевая точка государства, именно отсюда расходятся проблемы, которые получают самые разные названия в других частях социального организма. Если искать, запустив руки во внутренность государства, копаясь в его устройстве, что же определяет его проблемы, то в давно прошедшие времена можно было решить: религия; в следующие времена: идеология. Сейчас система ценностей государства возникает при работе социального института «образование». Разумеется, не так просто, нельзя сказать: что посадили, то потом и выросло. Напротив, многое возникает в противовес неумелым образовательным попыткам, но всё равно в связи с этим институтом: создавая картину мира, социального мира – образование определяет, как будут видеть этот мир граждане.

Образование часто понимают в «позитивном» и «практическом» ключе, как передачу знаний. Причём знания понимаются в первую очередь как специализированные профессиональные знания, которые будут пригождаться в жизненной работе. Скажет начальник: возьми интеграл, а работник рр-раз! и взял: его учили. Премию получил, доход увеличил. Такие вот практические знания, нужные для получения дохода, и должны, по общей мысли практического века, доставляться школой.

Это понимание частично верно, но упускает из виду многие важнейшие функции образования. Например, предсказательную способность. Сообщество людей основано на доверии. Жить можно лишь в условно-устойчивых средах, когда человек хоть немного понимает, что будет завтра, на что можно рассчитывать в будущем, а что изменится и пройдёт. Доверие возможно лишь к устойчивому, предсказуемому. И образование создаёт фундамент общественного доверия.

Это доверие возникает из понимания того, что знает собеседник, любой встреченный в социуме человек. Каждый знает (ожидает), что любой другой знает то-то и то-то. Ему многое не надо объяснять, о многом не надо сообщать и договариваться – это и так понятно. Благодаря этим незримым сетям понимания люди в буквальном смысле ходят и живут: они понимают, как сделает следующий шаг встречный человек и избегут столкновения, они понимают, что хочет сказать собеседник в той или иной ситуации и избавлены от крайне трудных объяснений множества обстоятельств. Они как родные в обществе – именно потому, что могут доверять, предсказывать поведение. И значительная доля этого доверия идёт из общего образования.

Это кажется общими словами, пока не взглянешь на конкретные примеры, когда такие ожидания обмануты. Можно видеть недовольное изумление в самых далеких от практической пользы и вреда ситуациях. Вот дама в магазине, она купила какой-то сувенир зодиакального смысла, что-то из восточного водного зодиака, и возмущается. Оказывается, парни-продавцы в магазине, которых там за крохотный прилавочек набилось четверо – эти парни говорят, что это лошадь. Судя по извитому хвосту, которым заканчивается тело фигурки, при любом отношении к художественному гению это – морской конёк. Но парни не знают о таком, о такой рыбе даже не слышали, для них это лошадь. Как можно, возмущается дама, кошмар, они не знают про морского конька!

Джентльмен, не отличающийся расположением к политике правительства, критикует эту политику. Его молоденькая сотрудница, совсем девочка, спрашивает – а вот вы всегда критикуете, у вас все правители в России были идиоты, а вот есть кто-то, кого вы уважаете? Джентльмен на секунду замирает, застигнут – каков вопрос, а! – то тут же находится и с несколько победительным видом выдаёт: да, даже двое, Дмитрий I и Александр Фёдорович Керенский. «А это кто», – спрашивает немилосердная девочка. Быстро выясняется, что она никогда не слышала о Керенском. И сопроводительная лекция по истории периода, с зарисовками имевших быть событий – не оказывают на неё влияния ни малейшего, она этого ничего не знает на пять штыков вглубь. После мировой войны? Когда Берлин брали? Как, была ещё одна мировая война? Какая революция?..