Пока я рассматривал парочку рогатых перебежчиков, они с не меньшим интересом рассматривали меня: весь седой от инея, с такими же замороженными одеждами, с посохом в руке, от коего по полу уже разошлась немалая область холода. Но молчание как-то подзатянулось…

— Вы на моей земле. Незаконно. Так что не дёргайтесь, — за спиной демоницы тихо и незаметно возник Сиг, и не успел я договорить, как он прильнул волнистым лезвием к её горлу. — Снесу голову без разговоров.

— Хм! — та лишь усмехнулась, полностью покрывшись металлическим налётом, или скорей став самим воплощением металла. Красные же глаза её также стали света стали, начав сильно светиться. Прямо Серебряный Сёрфер или Колосс из земных комиксов — ей богу! После чего девка попыталась двинуться, но тотчас получив серьёзный порез от моего клинка, остановилась с весьма шокированным видом. Ну ещё бы! Не ожидала, да? Моему Сигу плевать что резать — хоть мегаструктуру!

— Стой! — старик вытянул в мою сторону раскрытую ладонь, с тревогой посматривая на подопечную. То, что он её охранник и слуга одновременно, я уже не сомневался. — Мы хотим говорить с тобой! Ты понимаешь нас? Ты ведь говоришь на нашем языке?! Только что говорил!

— Да я понимаю вас.

— Откуда…? — подала голос застывшая словно статуя девица. Клинок от её шеи я так и не убрал.

— Я умею слышать и понимать, — постучал я себя пальцем по голове.

— Мы бы не пошли на преступление, будь у нас возможность договориться. Я понимаю, что нарушение границы сильной державы серьёзный проступок, и потому прошу, позволь нам искупить его.

— Думаешь в мой мир так легко попасть? Просто попросив? Зачем вы мне? С таким внешним видом, и с такими опасными навыками. Да и с пониманием у наших видов будет много вопросов. В общем, одни проблемы будут от вас.

Фламберг чуть дёрнулся, расширяя едва заметную рану на шее девушки до узкой канавки. Крови в ней и правда не было — всё тело сплошная сталь. Но сталь пластичная, ибо она легко двигалась и даже моргала.

— Нет! Прошу тебя, остановись! Вот, — старый мастер как-то странно дёрнул рукой, выхватив из ниоткуда пузатую банку размера с человеческую голову. В толстом прозрачном хрустале клубилась какая-то туманная сущность, едва ли напоминавшая жидкость. Сверху горловина была плотно притёрта хрустальной пробкой, перевязанной тонкой серебряной проволокой. — Источник времени. Он…

— Он возвращает двадцать лет жизни. Он даёт бессмертие. Временное. Ни сталь, ни яд, ни болезнь не убьёт принявшего воду источника в течение трёх дней и ночей, — неожиданно голос подала демоница, на удивление смотревшая на меня весьма спокойным взглядом. Фаталистка чтили?

— Хм… А если тебя разорвут на сотни тысяч кусочков, обратно оживёшь?

— Эм… наверное, нет, — старик от вопроса немного растерялся, — Голова или нога назад прирастёт конечно, пока вода времени действует, но придётся прикладывать её к телу. А уж такие мелкие кусочки… я подобное даже представить не могу.

— Тогда не интересует, — отмахнулся я от взятки. — Ещё варианты?

— Как…? — старый демон аж растерялся.

— Я стану твоим фамильяром. Молчи, Мегор! — одёрнула демоница пытавшегося возражать слугу, с вызовом глянув мне прямо в глаза, — Ну так что?

— Что это такое и зачем мне это?

— Фамильяр… в общем если кратко, то…

Ни разу это не было кратко! Она мне минут двадцать расписывала странную особенность своего народа и механику их взаимоотношений. Оказалось, что они настолько ненормальный вид, что представляют собой лишь на четверть материальную суть и на три четверти чистую энергию. Те же обычные люди на восемьдесят процентов материальны — то есть тело для нас первично при ощущении мира и взаимодействии друг с другом. Для них же наоборот, вторично. И чтобы друг друга убить, им приходится призывать всю свою суть в материальный мир, что я только что и лицезрел. Из-за этих особенностей взаимоотношения их также по большей части перенесены в мир астрала или эфира, если можно так выразиться. Секс, сражения и даже смерть только в физическом мире, без призвания сути или переноса сознания в эфирный слой — это скорей развлечения для них. Баловство, не ведущее к каким-либо серьёзным последствиям. Так вот. Фамильяр — это по сути твой личный раб, признающий главенство твоей энергетики, твоей силы и воли над своей. Фамильяром стать можно только добровольно, при этом фамильяр подпитывается от и от своей, и от силы хозяина, становясь тем сильнее чем сильнее его владелец. Так происходит обычно либо после поражений в войне или дуэли, если вместо смерти проигравший выбирает рабство. Почему они вообще выбирают рабство? Семью фамильяра больше не тронут и даже будут защищать! Ведь их смерть — это серьёзный урон чести победителя, а ещё влияло на силу фамильяра напрямую. А оставить потомство было самым важным для демонов — важнее гордости. Слишком суровый мир, с немалым фактором поражения даже их энергетики. При этом суть демонов могла быть какой угодно: от полётов, до мастерства кузнеца или способности превращаться в молнию. Удобно, что и говорить. Зуриэль же (так звали демоницу) могла сродняться с любой материей, вбирая в себя её свойства. «Мой отец сумел стать подобным камню. Я же продвинулась дальше, вобрав в себя суть прочнейшей оружейной стали! Как мой прапрадед когда-то» — такова была её заключительная похвальба. Что же, вполне неплохо. Особенно если учесть, что чем прочнее материал, тем сложнее ей понять его суть. Но совсем невероятно было то, что фамильяр привязывался не к телу, а к энергетической сути хозяина. Из-за чего были случаи, когда фамильяр охранял своего господина даже после его смерти и переноса в артефактное хранилище или заточение в камень вселенной — есть такой запрещённый реагент для проклятий с отсроченной смертью. А уж богатейшие семьи и вовсе впечатывали свою силу перед окончательным уходом из жизни в родовой обсидиановый обелиск, благодаря чему могли создавать невероятной силы защитные формации, подпитываясь от него! И чем больше было таких предков у рода, чем больше фамильяров было в течение жизни ими взято, тем сильнее был этот род и тем могущественнее была вся держава. Ведь фамильяры продолжали охранять и сам родовой обелиск, и замок, в коем он находился. Как интересно…

— А тебе-то это зачем? — задал я единственный вопрос. Меч от горла девицы я уже убрал, но рана на её теле не спешила заживать.

— Ты сильнее, сильнее любого, кого я встречала. Даже владыка Балдург не мог меня поцарапать во время ритуала сватовства — осрамился, — девица гаденько оскалила острые зубки, — Возможно из-за этого он и взъелся на нашу семью по началу, гордость свою лелеял, самец облезлый! А раз так… Я буду жить до тех пор, пока ты жив, я буду видеть всё что видишь ты, я стану сильнее чем сейчас, я смогу… вырваться из всей той духоты моей родины. Вид серных озёр, раскалённых пустошей, кислотных морей и пепельных пустынь надоел мне до тошноты. Только здесь я узрела насколько может быть богат и интересен мир! Да и к тому же, сильному подчиниться не зазорно — обидно было бы вернуться назад и упустить возможность повидать всё то невероятное что меня ждёт впереди.

— Я с вами! — старый слуга наконец не выдержал, завопив, чуть не сорвавшись на крик, — Я вас не оставлю, госпожа! Дозвольте тоже стать фамильяром этого чудовища!

— Почему чудовища? — мне даже как-то обидно стало. Это что, я тут теперь мальчиш-плохиш что ли? Бессердечный угнетатель демонов, и прочих ущемлённых и слаборазвитых?

— Мегор видит чужую силу, когда как следует присмотрится. Чудовище — высшая похвала из его уст, — Зуриэль вскинула брови с удивлением поглядев на меня, — Мегор, неужели он настолько силён?

— Безмерно… — обречённо выдохнул старый демон, — Я даже не вижу его границ…

Зуриэль серьёзно поглядела на сникшего слугу, понявшего что вырваться им никак не получится, нахмурилась, и чему-то своему кивну, села на колени в японской манере. Сложив руки поверх ног, она поклонилась до самого пола, даже задев его своими рогами.