Забини целовал так же искусно, как в тот раз, но сильнее подавлял и принуждал к ответу. Гермиона замычала, откидывая голову назад, а тонкие пальцы слегка прошлись по его груди. Такие несмелые и осторожные движения распаляли слизеринца еще больше.

— Да, конфетка, трогай меня. — прошептал молодой человек и закинул себе на талию правую ногу героини.

Шатенка ахнула, теряясь от такой обжигающей пылкости, словно ее целовал не тот холодный и скользкий тип, каким представлялся Блейз Забини. Он всегда являл собой ту отстраненную невозмутимость, в которой гриффиндорка находила для себя нечто интригующее. Однако такой мистер «Идеал» пугал ее еще сильнее.

Откровенный, непривычно огненный и опасный в своей страсти.

Он быстро избавил тяжелые кудри от множества шпилек и поднял тело девушки вверх.

— Обними ногами. — проговорил мулат охрипшим голосом.

Грейнджер послушно исполнила его просьбу, а потом всхлипнула, когда он ощутимо толкнул ее на себя, нисколько не стесняясь своего «затвердевшего» состояния. Молодой человек быстро прошел к широкой кровати, заправленной светлым, мягким покрывалом. Он опустил свою ношу, не дав возможности ей одуматься или передумать. Интерес и любопытство Блейза очень быстро сменились нетерпением и удивительной силы желанием. Конечно он полностью контролировал себя, а вот справлялась ли со своими страхами героиня войны, было пока не ясно.

Слизеринец опять пленил ее губы, плавно исследуя невинное тело под собой. Шатенка тяжело и громко дышала через нос, уже смелее дотрагиваясь до твердых плеч парня.

«Ты привыкнешь к этой тяжести.»— подумал Забини, играя языком с ее розовыми сосками.

Гермиона замерла и широко раскрыла рот, поражаясь власти физических манипуляций. Тело задрожало и покрылось мурашками, а кончики пальцев на ногах закололо с ощутимой щекоткой.

«Почему я никогда не испытывала подобное с Роном или Виктором?»

Блейз не являлся нежным любовником. Она сразу отметила эту аутентичность для себя, еще когда он впервые прикоснулся к ней.

Слишком самоуверенный, властный и прекрасно знающий методы воздействия в занятиях любовью.

«Неправильно! Это простой секс.» — сделало уточнение ее сознание.

Тело девушки выгнулось дугой, а глаза закрылись. Она с трудом сдерживала желание испустить громкий, порочный стон. Губы мулата уверенно приближались к маленькому пупку. Ее трусики были сняты магией, а резинки чулок спущены до колен. Забини резко поднялся и пристально посмотрел вниз на аккуратно воссозданный, чуть колючий треугольник темных волос.

— Как сложно порой разглядеть в своем оппоненте непризнанного художника, — пробормотал он нараспев и накрыл интимную стрижку левой рукой.

Пальцы плавно спустились к крохотному источнику всеобъемлющего безумия. Гриффиндорка тут же открыла свои глаза и коротко простонала, резко хватая его за руку.

— Нет, это…,— она замолчала, наблюдая за тем, как слизеринец покачал головой.

На его лице опять появилась улыбка, но глаза посветлели от непередаваемого огня.

— Ты точно…справишься? — спросил он, продолжая поглаживать скользкий, упрямо пульсирующий комок плоти.

Гермиона нахмурилась, инстинктивно сгибая ноги в коленях от яркости ощущений. Она раньше прикасалась к себе сама, только с целью изучения собственного тела, однако после первого приступа на руинах школы, когда Рональд захотел ее обнять, решила не рисковать.

«Не дождешься!»

— Справлюсь, — четко произнесла девушка, упрямо приподнимая подбородок.

Блейз очень быстро наклонился вперед и забрал подушку. Он подложил ее под таз Грейнджер, которая крепко свела вместе ноги от неизвестности его намерений, однако этот жест лишний раз позабавил молодого человека. Большой палец терпеливо очерчивал круги на остром колене девушки, а потом к нему добавился язык.

— Смотри.— прошептал мулат, закрывая глаза.

Ее терзали подозрения и быстро возникшие сомнения, относительно того, что он собирался сделать. Героиня вспыхнула, как луговой мак, но не смогла отвести взгляд. Губы Забини спускались по коже бедра вместе с ладонями.

«Не станет же он…»— Гермиона замотала головой, отрицая необратимое.

— О-ой…,— она коротко пропищала, когда голова парня опустилась туда, где все полыхало Адским Пламенем.

Блейз придвинул ее к себе ближе и сильнее развел ноги. Его язык и губы стали творить немыслимые и поразительные действия, о которых лучшая ученица школы могла услышать только из уст перешептывающихся сокурсниц. Вместо научных трудов, очень многие выпускницы предпочитали слащавые романы с сомнительным сюжетом, но достоверно описанными постельными сценами. Гриффиндорка не читала подобное, считая себя выше этой непристойности. Вот только сейчас, она безвозвратно падала в густые путы жестокого удовольствия, уже без стеснения выстанывая нечто неразборчивое. Ее пальцы цеплялись за руки и голову парня, а таз двигался навстречу умелым ласкам.

— Да…— девушка сжала ткань покрывала, чувствуя неудобное заполнение.

Длинный средний палец проник в нее и стал плавно крутиться, растягивая и подготавливая узкие своды. Шрам на руке не согревался вместе с телом, однако вместо судорог каждый позвонок завибрировал от слабого эха боли.

— Я…— Гермиона не могла осознанно произнести что-либо. Все перемешалось в наступающей буре, заставлявшей воспарить над кроватью, как бестелесный призрак.

Палец проникал глубже, задевая тонкую преграду. Каждое движение вперед отзывалось потоком сладких уколов, от которых она задыхалась и проигрывала. Ведь именно этого он добивался. Увидеть и ощутить ее конечную капитуляцию, забрать белый флаг и растоптанную гордость в качестве трофея.

«Не-на-ви-жу…» — с трудом собранные слоги подвели ее к критичной точке.

Героиня войны проиграла, потеряв волю с первыми спазмами тяжелого оргазма. Все тело содрогалось короткими конвульсиями наслаждения, а с похолодевших губ слетала мольба.

— Боже…мой, — она послушно раздвинула ноги еще сильней, когда Блейз удобнее расположился между ними.

Он направил себя в нее и наклонился, опираясь частью тела на левую руку возле головы девушки. Гермиона посмотрела на него затуманенным взором, делая спасительные вдохи перед неполным толчком обладания. Она видела, что молодому человеку не легко из-за перенапряжения. Его зубы скрипели, а на носу проступили капельки пота. Другой рукой, мулат обхватил ее ягодицу и сделал контрольный рывок вперед. До конца проникая в нетронутые глубины ее существа. Шатенка резко обхватила его за ребра и зажмурилась. Обжигающая боль полоснула живот и поясницу. Ее стенки сжались еще сильнее, стремясь избавиться от пульсирующего незнакомца.

Блейз глухо простонал и наклонился еще ниже. Ладони обхватили аккуратное лицо девушки, а губы требовательно поцеловали.

«Великолепно вкусная конфетка.»

Через несколько секунд он стал медленно двигаться, удивляясь, что она решила отвечать ему встречными выпадами. Гриффиндорка смотрела в его глаза, дерзко принимая обжигающие толчки внутри себя.

Это был вызов, который моментально приблизил его к шокирующей кульминации. Слизеринец не смог стерпеть и удержать оглушающий взрыв. Громко зашипев, он толкнулся максимально глубоко, заполняя своей сутью лоно девушки. Молодой человек рухнул на нее, пряча лицо в густых, душистых локонах. Он шумно дышал, ощущая усталость и головокружение.

— В этот раз…ничья, Гермиона. — прошептал Забини в ухо Грейнджер.

***

Вместе с глубокой ночью пришла долгожданная тишина. Музыка смолкла, а ученики разошлись по своим комнатам. В воздухе еще витал запах пороха, который был неприятен Минерве Макгонагалл.

Женщина проходила в сторону Каменного Круга, что прилегал к территории замка Хогвартс. Древние камни не были разрушены битвой с армией Темного Лорда, но пара самых больших упали со своих мест и их пришлось возвращать назад. Мало кто знал, что это было то самое место, где проводились первые обряды великих волшебников. Именно здесь было принято решение создать саму школу и обучать детей магии.