Только сейчас Гермиона заметила, что на нем были одни брюки и то, с полурасстегнутой ширинкой. Она старалась смотреть лишь на его лицо, игнорируя подробности рельефного торса и заметной выпуклости в штанах.

— К твоему сведению, я вынуждена терпеть твое соседство, хотя теперь, у меня появилась прекрасная возможность избавить себя от этого неудобства. — гриффиндорка ощутила жар на своих щеках, но осмелилась подойти ближе.— Мало того, что ты вздумал рассказать Макгонагалл все в одиночку, так еще посмел приводить сюда своих шлюх!— еще один шаг с ее стороны.

— К твоему сведению, наш дорогой директор уже давно в курсе происходящей в стенах школы вакханалии. А что касаемо этого…,— он демонстративно положил ладонь на свою обнаженную грудь. — Ну мы же должны быть…в равных условиях. — мулат закатил глаза, испытывая легкое раздражение. — Хочешь сказать, что сразу не догадалась? — Забини притянул к себе палочку, ожидая гневной реакции от «конфетки». Ему стало нравиться такое умилительное прозвище.

— Ты…— в глазах девушки вспыхнула боль, смешанная с возмущением, когда она поняла, что слизеринец специально подстроил все это, чтобы лишний раз досадить ей. Напомнить о случае с Рональдом и вернуть слишком тяжелое чувство стыда. — Ты просто мерзавец, — совсем тихо проговорила она, опуская руки и свой взгляд.

— Думаешь, я бы поверил в дешевый спектакль, что ты устроила в зале, зажимаясь с Уизелом? — Блейз подошел к кровати, где лежала его белоснежная рубашка.— Я прекрасно видел, как тебе было сложно и…больно изображать из себя нормальную, — он специально говорил с насмешкой в голосе, предполагая, что Грейнджер не станет показывать слезы обиды и быстро уйдет отсюда.

Как и всегда.

Подальше от него.

«Пусть будет так.»

— Нет. — коротко проговорила шатенка и слегка помотала головой, прогоняя слабый звон в ушах. — Это тебе сложно признать свои неудачи, ведь я абсолютно нормальная и мне…совсем не больно, — она вскинула подбородок, но в глазах уже заблестели слезы обиды. — Ибо я страдала слишком часто, сражаясь с пособниками режима Волдеморта.

Ей следовало уйти, завершить на этой ноте ненавистное противостояние. Однако девушка хотела увидеть, как треснет маска наигранного превосходства и покоя, на задумчивом лице самого умного парня в школе.

— И в отличии от тебя, мой путь пройден до конца. От магглорожденной заучки до героини Магической войны, лично уничтожившей один из крестражей Тома Риддла! — Гермиона постаралась вложить как можно больше презрения в эти слова, хотя знала, что не способна на такую жестокость, но последствия уже витали в воздухе между ними. — А что сделал ты? Убежал с остальными змеями в укрытие и неустанно звал мамочку.

«Похоже я перегнула палку.» — подумала с сожалением гриффиндорка.

Блейз закрыл на несколько секунд глаза и небрежно отбросил рубашку своего пиратского костюма. Он сделал глубокий вдох, стараясь обрести прежнее душевное равновесие, а потом…

Грейнджер раскрыла глаза в удивлении, наблюдая, как по его лицу расползается самодовольная ухмылка.

Та самая, которую она желала навсегда стереть.

— Умница, — ласково протянул он, задерживая свой взгляд на ее изящных лодыжках. Мулат демонстративно поднял руки и начал хлопать в ладоши, как восторженный зритель после выступления любимого артиста.

Девушка немного попятилась назад, начиная испытывать первые признаки страха. Ей удалось задеть его. Это было безусловным и неоспоримым фактом. Однако неприятная горечь во рту появилась сразу же после понимания, как низко она пала, громко превознося свой геройский статус.

— Ты первый решил разыграть это дерьмо, выставляя свое лицемерие за добродетель. Вот только все попытки оказались безуспешны, потому что, ты так и не отважился завершить все до конца, — она отвернулась, ощущая дрожь напряжения во всем теле. Их перепалки и борьба отнимали слишком много сил и морально давили на каждый участок оголенной кожи.

«В задницу!»— подумала Гермиона, подходя к двери, но испуганно ахнула.

За несколько секунд до этого, улыбка моментально сошла с лица Блейза, а резкий взмах палочки грубо рассек воздух. Дверь с громким хлопком закрылась перед носом девушки, а ее саму сильно прижали к твердой поверхности. Слизеринец обхватил пальцами ее ладони и поднял вверх, опираясь всем телом на нее.

— А ты уверена, что мне следует дойти до конца? Ведь для тебя это может оказаться…мучительно и непереносимо, — он говорил шепотом ей в волосы на макушке.

Шатенка дернулась и попыталась освободить руки, но сильные ладони мулата припечатали их к двери и слегка надавливали, одаривая щедрой порцией тепла.

— Ты начала слишком предсказуемо, однако потом смогла удивить, но все же, такие открытые провокации не могут привести к чему-то хорошему, — в доказательство, он быстро расстегнул молнию на юбке, а потом двинулся вверх к воротнику блузки.

«Ненавижу…»,— пронеслось в голове героини.

Вначале, она хотела сжаться от угрозы приступов боли и судорог, но вспомнив слова Паркинсон, осмелилась не защищать себя. Ее тело иначе реагировало на прикосновения этого засранца, из-за слишком противоречивых эмоций. Досадный парадокс с нарастающими волнами внутри живота, которые являлись возбуждением.

«Ты сможешь, Гермиона, ведь в близости с ним не будет обязательств.»

Возможно это станет первым этапом на пути ее исцеления. Девушка не могла выдохнуть, чувствуя ловкие движения гибких пальцев. Наверняка Забини успел расстегнуть за свою жизнь тысячи пуговиц, иначе как можно было объяснить такое быстрое раздевание.

Он все еще прижимал ее к двери, но стал дышать более громко и прерывисто.

— Мне известны многие оттенки боли, Гермиона,— светлая ткань плавно спускалась с ее задрожавших плеч, когда она услышала свое имя. Оно всегда было звонким и немного резким, но только у этого мерзавца получалось облизывать своим языком каждую согласную.

«Черт!»

Гриффиндорка наконец выдохнула и напрягла бедра, между которых быстро пробежали крошечные импульсы слабого тока.

— В них так легко затеряться и перейти грань существующей реальности. — Блейз узнал тот самый бюстгальтер с застежкой спереди. Уголок его губ приподнялся в подобии улыбки. — Ты уверена, что твоей силы воли будет достаточно для этого? — прошептал мулат, освобождая ее грудь от белья. Ворох одежды упал к ногам девушки, которая осталась только в бежевых стрингах и телесного цвета чулках.

— Я не…,— она стукнулась лбом о деревянную дверь, пытаясь заглушить громкий возглас, когда ладони слизеринца обхватили мягкую плоть. Большие и указательные пальцы одновременно сильно сжали соски, растирая и потягивая их. Низ ее живота пронзила молния, оставляя после себя глухую боль.

«О, мой бог!»

— Мне не нужна боль. — жалобно выдохнула Грейнджер и удивилась тому, как резко парень отошел от нее.

Шатенка опустила руки и отважилась развернуться. Она покраснела, неумело пытаясь прикрыть себя и посмотрела на парня, который стоял рядом и смотрел странным взглядом. Глупо было рассчитывать, что он захочет возиться с магглорожденной девственницей, но интуиция подсказывала ей, что отступать было уже поздно. Отношения с мужчиной, которого она сможет когда-нибудь полюбить, были для Гермионы несбыточной мечтой, учитывая фактор ее состояния после проклятия Круциатуса.

Блейз молча ожидал ее дальнейших действий. В планах было просто отпустить и заверить себя в правильности данного решения, однако тень несогласия настойчиво закрывала его рациональный замысел, побуждая к слишком вольным решениям.

«Прямо сейчас, драккл дери!»

— Я хочу…по-настоящему, — девушка обняла себя руками и уставилась в крошечную точку на полу. Она медленно переступила через небольшую гору своей одежды, жалея, что хваленая гриффиндорская отвага куда-то исчезла именно в этот момент.

Их глаза встретились за секунду до того, как сильные руки мулата вновь прижали Грейнджер к твердой поверхности. Теплая ладонь обхватила ее затылок, защищая от удара с дверью, а мягкие губы осторожно надавили на изящный подбородок. Она громко задышала ртом, беспрепятственно впуская в себя мокрый и ловкий язык парня.