– Давай бабки или придушу! – грозно заявила Мальвина.

– Хорошо, хорошо, только отпусти.

Забрав деньги, Мальвина хмуро сказала:

– Я пока с девчонками рассчитаюсь, а ты иди в дом, забирай свои манатки и уматывай. Чтобы к моему приходу духу твоего не было.

Анжела собрала вещи и, когда начало вечереть, двинулась к автобусной остановке. Чуть в стороне она заметила троих своих недавних напарниц. Мальвина отсутствовала. Наверняка ублажала очередного клиента. Заглядевшись, Анжела споткнулась о дорожную выбоину и, слегка изменив, невольно повторила изречение неизвестного бизнесмена, вырвавшееся у него, когда он разглядывал жриц любви, кучковавшихся на обочине: «Вот блин! Какие бабы, такие и дороги».

В этот раз они собрались на даче у Тумасова. Их снова было четверо, только вместо Куриловича присутствовал дородный мужчина лет шестидесяти с изрядной плешью на макушке.

– На носу очередной тендер. Есть ли смысл напоминать, что он зарезервирован для Ильи нашего Фридриховича? – Каплунов обвел взглядом собравшихся.

– Склерозом не страдаем, хотя в данной конкретной ситуации хотелось бы, – с типичной для него претензией на юмор ответил белобрысый франт.

– Хватит напоминать. Мы уже давно не дети, – просипел плешивый толстяк.

– Отлично. Только кое о чем все же стоит напомнить. У золотых россыпей есть одно дурное качество. Они рано или поздно заканчиваются. Хотелось бы в этой ситуации избежать нездорового ажиотажа, – подал голос Тумасов.

– Ажиотаж – черт с ним. Главное – обойтись без стрельбы, – произнес белобрысый.

– Типун тебе на язык! И кончай со своей дурацкой манерой перебивать. Я хотел сказать, что появление этого… как его… Куриловича – только первая ласточка. Люди, как падальщики, мигом слетаются туда, где обилие добычи. Чтобы удержать завоеванные позиции, мы должны иметь опережающую информацию. А то на наших друзей-бюрократов надежды мало. Они слишком любят деньги и берут их у кого угодно. Мы же должны уже в зародыше душить любые попытки конкуренции. Это поможет нам продержаться несколько лишних лет.

– Добро, Илья Фридрихович, мы обязательно займемся твоей идеей. Но каждому овощу свое время. Как говорится, утром заявки, а вечером – остальное. Господа, надеюсь, ваши заявки готовы? – обратился Каплунов к толстяку и белобрысому.

– Уже давно, – ответили оба в один голос.

– По уже ставшей доброй традиции воздержимся от их просмотра?

– Естественно. Если сейчас кто-то попытается меня кинуть, я в следующий раз отвечу тем же. Начнется такой бардак, что всем мало не покажется. Нам гораздо выгоднее делать наш бизнес честно, – подал голос Тумасов.

И никого из присутствующих не смутило то, насколько мало слово «честно» подходило к их бесстыжим махинациям. Они давно привыкли делать огромные деньги на взятках, обмане и запугивании неугодных лиц. Так удобнее.

Настал день тендера. Члены комиссии «добросовестно» изучили поступившие заявки. Две отмели сразу. Цены в них были заявлены такие, словно подрядчики собирались прокладывать дорогу на Луне. Третья была составлена абсолютно безграмотно, будто ее писал случайный человек с улицы. На каждом шагу в ней встречались перлы, вызывавшие улыбку у несклонных к веселью уважаемых экспертов.

В результате – кто бы сомневался – победила заявка Тумасова. Хотя где-нибудь в Китае Илью Фридриховича ждал бы не выгодный контракт, а, как минимум, долгий срок тюремного заключения. Дабы остальным было неповадно выступать с подобными грабительскими предложениями. Но у нас не Китай: если человек хочет заработать много денег, чиновники охотно идут навстречу его пожеланиям. При условии, что солидную долю требуемой суммы они распихают по собственным карманам.

Да, у нас не Китай, и можно закладывать такую стоимость дороги, словно ее намерены устлать золотой плиткой и каждую вторую украсить бриллиантами. Только до золота ли, если в России сейчас чиновников больше, чем в насквозь забюрократизированном Советском Союзе. И большинство из них норовят поиметь свою долю с любого дела, любого замысла, имеющего к ним хоть малейшее отношение.

По традиции выгодный заказ следовало отметить. Делалось это, как всегда, в шикарном ресторане. Только шикарными ресторанами никого из их компании удивить было невозможно, поэтому Тумасов заранее, будучи уверенным в результате тендера, позаботился о сюрпризе. Он предназначался только своим, поэтому ресторан закрыли на спецобслуживание. Илья Фридрихович долго выбирал, чем же ему удивить своих друзей. Но в пределах разумного, без умопомрачительных трат.

«В моей жизни будет еще много выигранных тендеров; если каждый раз выкидывать на ветер сотни тысяч, можно без штанов остаться», – думал Тумасов.

Ну, насчет штанов он сильно преувеличивал, но жаба душила. Поэтому Илья Фридрихович, изучая принесенный его помощником список, без колебаний отмел музыкальные номера. Каплунов однажды пригласил на их посиделки известнейшего российского певца. Чтобы его переплюнуть, надо было звать раскрученную западную звезду, а отваливать гастролеру сумасшедшие деньги Тумасов не имел ни малейшего желания. Он внимательно просмотрел весь список и поставил жирную галочку напротив четырнадцатого пункта: «Кажется, это то, что надо. Такого у нас еще не было».

В назначенное время подтянулись гости. Одни, без дам. Если захочется, стоит только подать знак, и хоть весь ресторан заполнится представительницами прекрасного пола. Но пока они сидели вчетвером, и расторопный официант разливал по бокалам лучшее французское шампанское.

– За дорогу! И пусть она ведет тебя к новым успехам! – на правах лидера произнес тост Каплунов.

Он выпил свой бокал до дна, а вот плешивый и франт только пригубили. Они не хотели мешать спиртное.

Завязался разговор, имевший мало отношения к причине банкета. Поскольку все они, кроме белобрысого, уже миновали пятидесятилетний рубеж, а толстяку пошел седьмой десяток, беседа после обсуждения разных мелочных тем коснулась здоровья.

– Просто беда. То там кольнет, то здесь стрельнет. А все почему. Работа у нас нервная, а чтобы попасть к нормальным врачам, надо лететь за тридевять земель. Да и те в последнее время слишком часто разводят руками. Мол, возраст, мы пока старость лечить не научились, можем только отодвинуть ее на пару лет, – пожаловался толстяк.

– Ну почему, и у нас есть хорошие врачи. Только их мало и отсутствует лечебная инфраструктура. Какие-то наисовременнейшие приборы закупить можно, но создать такую же клинику, как на Западе, со всеми прибамбасами и компетентным обслуживающим персоналом нереально, – добавил Каплунов.

– Зато у нас есть настоящие целительницы. Я слыхал о двоих, которые творят чудеса. Жаль, попасть к ним практически невозможно, они обслуживают только главных лиц государства и олигархов, – сказал белобрысый.

Собравшиеся тоскливо переглянулись. Хотя они уже потеряли счет своим миллионам, к олигархам их нельзя было причислить при всем желании.

– А ты лечись у кого попало, – вздохнул толстяк.

Видя, что разговор приобретает мрачные тона, Илья Фридрихович подал знак. Зазвучала восточная музыка, два официанта вынесли из-за тяжелой бархатной портьеры несколько стульев и нечто напоминающее огромный подсвечник, и на сцену выпорхнула миниатюрная азиатка. Для начала она села на шпагат между стульями, при этом ее ягодицы касались пола. Затем девушка выпрямилась и стала наклоняться назад. Каким-то чудом сохраняя равновесие, она сначала коснулась затылком своих пяток, а потом просунула голову и плечи между ног. Зрители встретили этот номер аплодисментами. Но это были мелочи. То, что творила девушка на «подсвечнике», вообще трудно поддавалось объяснению. Казалось, что у нее не было костей, а если и были, то могли изгибаться легко, словно резиновые. Именно такое впечатление создалось у всех четверых. Когда азиатка закончила выступление, Каплунов поманил ее пальцем:

– Иди сюда!

Он взял ее руку и начал щупать, не доверяя своим глазам. Рука оказалась твердой, как у любого человека.