– Договориться? С этим нудным стариком? Ты сам то в это веришь? Я общался с ним несколько раз: до ужаса принципиальный тип!

– В этом вся прелесть: никто никогда не поверит в такое. К тому же у нас есть козырь на руках!

На лице Дани застыл немой вопрос. Складочка в уголке губ полностью исчезла, что означало полнейшую сосредоточенность. Глеб достал телефон из кармана брюк и с ехидной ухмылкой протянул его, включив заранее заготовленное видео. На кадрах, снятых скрытой камерой от первого лица, на переднем плане виднелись женские руки, сжимающие небольшую пачку бумаг. Мужчина, лица которого не удавалось рассмотреть, шаркающей походкой шёл впереди по узкому коридору, хриплым голосом приглашая за собой, и, открыв ближайшую дверь, по-хозяйски зашёл внутрь. Каждый шаг сопровождался громкими шорохами, в которых неразборчиво тонули слова двух собеседников, утопая в звонком стуке каблуков. Пройдя в небольшой кабинет, обставленный самой простой мебелью, девушка положила документы на единственный стол и встала рядом. Перед камерой крупным планом снова замелькал силуэт, и его обладатель, немного сгорбившись, присел на стул, судорожно изучая бумаги.

– Что? Он?

– Смотри дальше.

Мужская рука указала на деревянный стул на противоположной стороне, и девушка послушно присела рядом, из-за чего угол обзора сменился и на экране крупным планом замельтешила физиономия судьи. Наспех пролистав папку, он с гулким звуком откинул её к внушительной стопке документов на тумбе.

– Олег Степанович, всё в порядке? – прозвучал женский голос, пробравшись сквозь непрекращающиеся шорохи.

– В порядке, – судья кивнул и уставился прямо перед собой, пристально всматриваясь в лицо посетительницы.

– Сейчас, – немного встревоженно отозвалась девушка, в руках которой тут же оказалась солидная пачка денег.

Играя на камеру, она пересчитала купюры, наглядно демонстрируя их перед собой, и неуверенно всунула судье. Он же, неразборчиво комментируя свои действия, сложил их пополам и сунул в передний карман брюк, давая понять, что встреча подходит к концу. На этом моменте видео оборвалось, застыв на экране расплывчатым пятном.

Даня прокрутил запись несколько раз, скептически сжимая губы.

– Откуда это у тебя? Это точно он? Какая-то глупая ситуация, не находишь? Вот так взять деньги… Что за баба?

– Это долгая история, адвокат постарался, – отмахнулся Глеб. – У нас на руках все доказательства, подтверждающие, что на видео именно тот, кто нас интересует! И девушка… подтвердит! Это похоронит его карьеру, понимаешь? За это грозит немалый срок, между прочим! Он сломается, я тебе говорю!

– В общем-то… Что конкретно ты предлагаешь? – прозвучал в ответ сухой вопрос.

– Я предлагаю тебе показать это видео ему! Так он поймёт, кто здесь главный. Ну и всунуть внушительный гонорар за его правильное решение. У него нет выбора! При таких доказательствах он точно возьмёт, даже если не захочет!

– Идти к нему вот с этим? Я бы на это не повёлся… Ты считаешь, это единственный выход?

– Нет, не единственный. Но это, возможно, последний шанс решить всё без особых потерь.

– Стоит ли связываться? Я не уверен… – Даня не договорил.

– Не уверен? – Глеб вдруг начал выражаться более агрессивно. – Там бóльшая часть всех наших денег! Если этот завод снесут, мы – банкроты! Пойми ты наконец! Мы не можем так рисковать, пускать всё на самотёк! Когда все поставки встанут, ты что, предлагаешь у тебя дома бодяжить спирт с компотом? Это всё, что у нас есть! – как бы в доказательство своих слов Глеб поднёс к лицу Дани бутылку красного вина, которую успел прихватить с собой со стола. – И ты позволишь этим уродам всё это у тебя отобрать? У нас отобрать?

– Держи себя в руках! – всё так же монотонно, но уже более твёрдо сказал Даня и на мгновение замолчал. Закурил, затянулся пару раз, пристально всматриваясь в темноту, будто хотел найти в ней ответ. Глеб закипал от нетерпения, пока его напарник безмолвно смотрел перед собой. Приглушённые фонари освещали задний двор, точечно подсвечивая стриженные деревья и дорожку, ведущую к фонтану. Пышные кусты роз, источая тонкий, еле уловимый аромат, украшали идеально стриженные газоны и силуэтами растворялись в полумраке. Даниил тяжело вздохнул, почему-то подумав о том, что хочет посадить яблоню.

– Да я говорю тебе! Сто процентов всё будет окей! Сделаешь, как тебе скажут, и дело у нас в кармане! Не мороси! Данечка, я тебя не узнаю! – перебивая молчаливое созерцание, встрял Глеб.

– Чего грустим, ребятки? – пропел неожиданно вернувшийся Антон, шагая своей пьяной походкой и между делом поправляя ремень на джинсах. – Я сегодня… – он икнул, – разговаривал… – икнул, – с адвокатом… – снова икнул.

– Я знаю, знаю! Не трудись, – прервал его Даня. – Завтра – в офисе с утра! Принеси все документы! – больше обращаясь к Глебу, скомандовал он, получив в ответ одобрительный кивок.

– Здорово, что вы уже всё обсудили, ик! Я приглашаю – ик! – вас на продолжение вечера! – Антон показательно открыл двери. – Вечеринка продолжается, ик! Веселее, ребята!

После напряжённой беседы парни снова вошли в дом, обстановка в котором значительно оживилась за время их отсутствия. Стеклянный стол и высокий торшер заботливо стояли в стороне, освободив место для жарких танцев. Светочка неожиданно смело выплясывала на диване в самом центре комнаты, утопая в ярком свете огромной люстры, свисающей с потолка. Растрепав свои рыжие волосы, она без стеснения подпрыгивала в такт музыке, активно раскидывая руки в разные стороны, и время от времени поправляла непослушное платье. Сашка, сменив репертуар, во всю глотку орала только ей известную песню, а Таня, переживая за сохранность бокала, до краёв наполненного шампанским, осторожно пританцовывала, хихикая над забавными движениями новой знакомой.

Увидев Даню, Саша бросилась ему на шею, наградив страстным взглядом, и, пританцовывая, активно задвигала бёдрами, приглашая его за собой. К своему удивлению, не получив отказа, она прижалась ближе, сняв перед этим свои туфли на высоком каблуке и отбросив их в сторону, и утонула в крепких объятиях. Кружась вокруг Дани, она демонстрировала всем присутствующим прелести своей фигуры и, бесспорно, была очень красива и сексуальна в своём облегающем платье. Ярко-красная помада, которая была ей так к лицу, уже почти полностью стёрлась с пышных губ, оставив еле заметные следы по краям. Даня старался не думать о прошедшей беседе и наслаждался процессом. Кудрявые слегка растрёпанные светлые волосы изредка касались его лица, и аромат сладких духов, перемешавшись с запахом вина, вкрадчиво возбуждал фантазию. Пышная грудь игриво поднималась в такт движениям, и нежный голос ласковым шёпотом обещал продолжение ночи, заставляя на время откинуть все тревожные мысли.

Прекрасная пара, оказавшаяся этим вечером в центре внимания, передавала всем своё игривое настроение. Девушки с усердием выплясывали под весёлую мелодию, стараясь не уступать Александре, и многозначительно поглядывали на своих мужчин.

Яркие всплески цветомузыки наполняли комнату разноцветными огнями, которые, проходя сквозь широкие окна, разбавляли собой холодную синеву уходящего дня.

Когда наступает точка невозврата? В повседневной жизни мы лишь изредка говорим что-то вроде: «Ну всё, назад дороги нет!» – обозначая этим важность совершённого действия. Но если рассуждать объективно, то когда наступает тот самый момент, в который уже ничего не исправить? Когда уже что-то сделано? Или когда мы решили это сделать? Или, может, уже в момент рождения этой идеи? А возможно, ещё раньше, в процессе другого решения, когда мы вообще не подозреваем о важности своих действий? А может, всё уже предрешено гораздо раньше и даже не нами?

Вот о чём думал Даниил, лёжа на кровати в ту ночь.

– Назад дороги нет… – прошептал он, засыпая с беспокойными мыслями о завтрашнем дне, закинув свою мускулистую ногу на обнажённое тело уже спящей рядом Александры.