– Ой, натворит-то!.. – эхом отозвалась Розмари за его спиной.

Бард не видел девушку, но по шелесту юбок понял, что та поднялась с места и встала за его плечом. Кажется, вдохновляющие речи возымели успех. Эх, жалко наставник не видел! Авось похвалил бы. Хотя… дождёшься от него, как же!

– Ладно, бесы вас подери, я в деле! – Джерри отклеился от стены и по привычке собрался было сплюнуть на пол, но сдержался. – Может, на стрёме постою.

А Элмерик, сияя, продолжил:

– Думаю, надо идти после ужина, когда все будут спать. Я попробую задержать мастера Патрика за столом.

– Этого не понадобится. Он уехал вместе с мастером Дэрреком. – Орсон старался держаться ровно, но глаза его светились благодарностью.

– Опять? Куда на этот раз? – Бард нахмурился.

По его мнению, наставники слишком уж часто пускались в разъезды накануне Самайна.

– А нам не докладывались! – со смешком ответил Джерри.

– Значит, оставшихся трёх будет отвлечь ещё проще. – Бард улыбнулся.

Ему нравилось, как складно он всё придумал. Если Мартин прав и мастер Каллахан собирается объяснить всё за ужином, то идти выручать Келликейт вообще не придётся.

– Ну что, мы договорились?

Розмари кивнула. Джерри тоже.

Орсон пошевелил губами, что-то беззвучно шепча, а потом, растрогавшись, сгрёб в охапку всех троих и сбивчиво пробормотал:

– Спасибо, друзья!

Объятия у него были поистине медвежьи – аж кости захрустели.

Элмерик подумал, что, пока все уговаривали Орсона, Джерри, наверное, позабыл про печать и не станет его расспрашивать. Но, как оказалось, зря надеялся: едва здоровяк разжал объятия, Джеримэйн с размаху упал на матрас и, положив ноги на спинку кровати, выдал, будто продолжая уже когда-то начатый разговор:

– Так что там у тебя, рыжий? Что за мертвяки?

– Какие такие мертвяки-то? – ахнула Розмари. – Где?

Орсон ничего не сказал, но глянул так пристально, что Элмерику стало ясно: пока не объяснишься, нипочём не отпустит. Он так и не придумал, что сказать.

– Может, и не было никаких мертвяков. – Бард пожал плечами. – Мерещится чушь всякая.

– Коне-е-ечно! – протянул Джеримэйн. – И пламенную печать на входе ты тоже просто так выставил! От чуши.

– Мне нужно было кое-что за оградой. – Элмерик бросал яростные взгляды на Розмари – дескать, ты знаешь, зачем всё это было, давай теперь выручай. – Для ритуала. А потом я должен был идти не оглядываясь. А за спиной послышались какие-то шаги – вот я и решил подстраховаться. На всякий случай.

– Да-да, – подхватила Розмари, – всё верно так. А то глядишь, вылезет-то мертвяк да и пойдёт-то за тобой след в след. Самайн-то вона уже, на носу.

– Для ритуала? – Джерри поднял одну бровь, а потом рассмеялся. – Ха, это для сна с веретеном, что ли? Рик, ты что, гадаешь, как девчонка?

– Это я его попросила! – вспыхнула Розмари.

А Элмерика бросило в жар.

– Можно подумать, в гаданиях есть что-то дурное. – Он потёр ладонями полыхающие уши.

– Поди скажи мастеру Шону, что его вещие сны – девчачья ерунда. То-то он обрадуется!

– Сны – это другое дело, – отмахнулся Джерри. – Да ладно-ладно, у нас просто в деревне все так говорили, когда девчонки гадали. Типа на суженого-ряженого, как раз под Самайн. Я ж не знал, что вы и правда гадаете, – пошутить решил просто. Уже слова вам не скажи! Накинулись, как кошки на мышь!

– А ты не в своё дело-то не лезь! – уже не так грозно проворчала Розмари. – Целее будешь. У кошек-то вона когти и зубы есть.

Элмерик глянул на неё с благодарностью.

Хотя ничего предосудительного в деревенских чарах не было, ему всё ещё было неловко. Может, из-за той, кого бард хотел увидеть во сне? Или, напротив, той, кого не хотел видеть… он ещё не определился.

– У нас в замке тоже гадали на веретене, – припомнил Орсон. – Служанки в основном. А я им за рябиной бегал. Да это же все знают…

Элмерик закатил глаза. Хоть этот не мог промолчать, а? Теперь бард чувствовал себя ещё глупее.

– У нас в Холмогорье другие обычаи, – процедил он сквозь зубы. – И вообще, хватит об этом. Не пора ли нам собираться к ужину?

Ему казалось, что веретено и рябина, надёжно спрятанные под рубахой, жгут кожу, будто раскалённые угли, но его терзаний, похоже, никто не замечал. Ну и пожалуйста! Элмерик уже давно решил, что обязательно посмотрит вещий сон ближайшей ночью, – это проклятое гадание уже слишком дорого ему стоило. А глупые насмешки – ещё не повод отступаться.

Ужин шёл своим чередом, отличаясь от вчерашнего или позавчерашнего только начинкой в пирогах, и Элмерик начал беспокоиться. А вдруг Мартин ошибся и мастер Каллахан сегодня ничего не собирается рассказывать? Может выйти, что они здорово влипли с этой затеей Орсона, и ему вскоре придётся разубеждать всех с тем же жаром, с которым прежде уговаривал.

И ладно бы Джерри и Роз – эти двое, обжёгшись пару раз, всё же стали поосторожнее, но Орсона отговорить точно не получится. И что тогда делать? Подстеречь и исподтишка огреть по голове дубинкой? Рассказать всё наставникам? Ни один из приходящих на ум вариантов не был достаточно хорош.

Не имея возможности открыто высказать беспокойство, бард вертелся на лавке, чуть не опрокинул солонку, задев её локтем, уронил на пол вышитую салфетку, успел поймать падающую ложку, а потом долго вертел в руках ломоть хлеба, щедро осыпая стол крошками. Розмари, заметившая его метания, вопросительно вскинула брови, но он лишь махнул рукой – дескать, потом всё объясню.

Из наставников за ужином присутствовали трое: мастер Каллахан, мастер Шон и мастер Флориан. Похоже, Джерри оказался прав, и другие учителя опять покинули мельницу ни свет, ни заря (и чего они туда-сюда носятся?); оставшиеся же перебросились за время трапезы всего парой незначительных фраз и вели себя так, словно в последние дни вообще не происходило ничего странного. Командир даже казался довольным – насколько, конечно, можно было об этом судить по его лицу, не слишком щедрому на проявление простых человеческих чувств.

Когда тарелки опустели и Элмерик почти потерял надежду на то, что им хоть что-то да объяснят, звучный голос Каллахана грянул, словно гром среди зимнего неба:

– Не спешите расходиться. Есть кое-что, о чём вам следует знать.

Розмари невольно вздрогнула и потупила взгляд, хотя до этого, не стесняясь, пялилась на эльфа. Орсон выпрямился, словно оглоблю проглотил. Джерри резко вздёрнул подбородок и весь подобрался, как перед прыжком.. Похоже, никто из Соколят уже давно не ждал, что новости могут быть хорошими.

– Через несколько дней на мельницу приедет гость, чтобы остаться здесь до первого полнолуния после Самайна. Он не будет вас ничему учить, но вам следует отнестись к нему почтительно, как к наставнику. Понятно?

Соколята вразнобой закивали, на их лицах было написано равнодушие, а вот Элмерик чувствовал досаду: он ждал совсем другой новости, и какой-то там гость его ни капельки не интересовал. Джерри и Розмари о чём-то зашушукались между собой, но Каллахан, глянув на них, отставил кубок, стукнув по столу витой ножкой. Этого хватило, чтобы восстановить тишину.

– Я ещё не закончил. Но если есть вопросы, задайте их мне. – Едва заметно хмурясь, он перевёл цепкий взгляд на Розмари, и даже Элмерик, сидевший рядом с девушкой, почувствовал себя неуютно. – Что ты хотела?

– Ничего особенного, мастер Каллахан, – ответил вместо неё Джеримэйн. – Мы просто обсуждали, сможет ли один этот гость повлиять на исход сражения, которое ждёт нас в полнолуние. А Соколов осталось маловато, вы сами говорили… Он ведь нам помочь приезжает, да?

– Не совсем так. – Эльф качнул головой. – У нашего гостя – можете называть его Риэган – будет своя задача в день Зимней битвы. Но не беспокойтесь, Соколов больше, чем вы думаете. Я буду рад представить вам ещё трёх соратников.

– Трёх? – склоняясь к самому уху эльфа, тихо уточнил мастер Шон. – Кто третий?