— Да ты что? У тебя едва хватило смелости мне в глаза посмотреть? — улыбался я, почти смеялся, продолжая массировать ноги, — Ты представляешь, кто я?
Она улыбнулась в ответ, но глаза не увела, провоцируя меня, пытаясь взять на понт.
— Наверное, я лучше к себе пойду, — стала сводить она ножки, включать заднюю совершенно на показ, словно боится моего статуса.
Я не позволил, цепко ворвавшись пальцами в бедра, подятнув её ближе к себе.
Ее глаза распахнулись от удивления, и в них мелькнула вспышка страха.
— Тебя ещё так не брали? — любопытстовал я, собираясь выйти из игры победителем, наблюдая, как она мечется и уже боится сделать свой ход, — Дочь приказчика ещё не ведала такого?
Она бросила кости и выпало не то, что она хотела. Как же я мог ей позволить обыграть меня? Собственное эго не позволит.
— Играешь с мужиками как умелая кокетка, — шептал я, заводя её маленькие ручонки за голову, поудобнее поправляя под ней подушку, читая в глазах хитрецу и показушно воление.
Она из свирепой тигрицы резко превратилась в ранимого котёнка.
На это я закрыл глаза и коснулся кончиком носа ее шеи. Такая нежная кожа, что пахла сладким запахом какого-то ягодного сиропа, или может кленового. Что-то фруктовое. Я водил носом по её ключицам, но всё не спешил касаться губами, терзая её.
Сердце стучало как бешеное, отдаваясь шумом в ушах и, я стих, убавив гулкость своего дыхания.
Нет, суетится и рвётся из груди не только моё, но и её. Захлестывает так, что сонная артерия на шейке готова лопнуть или разорваться. Я поцеловал её впервые именно туда и получил стук в губы.
— Ааах… — на выдохе пронеслось по комнате её трепетание.
— Тише, — улыбнулся я, потому что мои птичьи права в доме Луки пока никто не отменял, а если ещё на меня обозлится её папаша-приказчик, то полечу я отсюда на всех парах.
Она, наверное, не могла этого допустить, иначе зачем она здесь?
Девушка подняла на меня глаза и губы её припухли в ожидании поцелуя, который я опустил как рассвет на остров, захлестывая нижнюю, затем и верхнюю, оставляя лёгкий блеск от моей слюны.
— Можно ещё? — спросил я ради приличия, и девушка согласилась, сама притягиваясь к моим губам.
Мы слились, и тело её стало совсем податливым. Дрожь помчалась по моему телу, больно покалывая меня собственными мурашками.
Я рванул целовать не только её губы, но и шею, ведя линию между грудей и наконец спускаясь к животу, проводя мокрую полоску языком, заставляя её похихикать.
— Щекотно, да? — поднял я голову, — Или борода колет?
Она улыбнулась так нежно.
— Необычно всё же, — хохотнула она, и я вернулся к своей задаче, забирая в рот полностью левый сосок, добиваясь его твёрдости.
— Побежало тепло к низу, однако, да? — спросил я из любопытства, и она кивнула, а я принялся за правую сторону, — С грудью я готов таки играться часами, если честно.
Я замер в наслаждении, делая сосательные движения, чувствуя как безумно зарывается в мои волосы, как теребит пряди и как поглаживает мою шею. Руки мои пошли в ход. Я ласкал её подушечками пальцев везде, где только можно. А можно было везде, пока она искала мои губы, собираясь получить поцелуй и чувство нужности. И я не заставил её ждать, снова совершая движения губами и языком, гуляя в её устах.
«Готова, разогрета» — решил я, но девушка внезапно попыталась встать, словно забыла что-то сделать, растерянно прикрывая глаза.
— Что-то не так? — спохватился я целуя ее в шею, возвращая на постель, намеренный проучить вертихвостку.
— Может, всё-таки и не надо, — промолила она меня, и я посмотрел в глаза.
— Как это не надо? Надо же, да? — и я впился в её грудь, изредка поднимая взор, — Ну же, давай, я же знаю что тебе хорошо… Ты же за этим пришла?!
Сладкий стон сорвался с её губ и она вскрикнула от хлесткого шлепка по груди, от чего последняя закачалась как из желе.
И в этот момент моя рука скользнула по ее телу и схватила за ягодицу, прижимая к себе вплотную. Я приподнял её тело над кроватью, дергая на себя. Девушка вцепилась в железные прутья и приглашающе развела их.
«Плевать на сифилис, » — думал я, рывком входя в ждущее меня тепло, «Хочу её, даже если сам заболею и сдохну!» тут же взрываясь внутри горячей волной, содрагаясь над её криками и пульсацией лона, закрывая её ротик ладошкой, чтобы приглушить бурное утро.
Проснулся я как в пубертатном периоде, поправляя и отлепляя мокрые и липкие трусы от тела, со стоном в подушку.
Через час я вышел на улицу. Голова была тяжёлая, даже чугунная. Я побрел к саду, протискиваясь между деревьев, наблюдая за крупными фруктовыми деревьями. Всё то же пение птиц, что и во сне и всё та же нимфа, что ловко дёргала абрикосы с ветки, щеголяя в своём белоснежном платье.
Это сон?
Я подошёл ближе и встал под деревом и её подолом, наблюдая, как она ловко перескакивает с ветки на ветку, чтобы собрать более спелые плоды.
— АЙ! — сорвалась тонкая ножка с сука и девчонка рухнула в мои руки, зацепишись ножкой о ветки, заметив меня. Она поцарапалась о ствол и откинулась в моих сильных объятиях, которые оказались очень даже кстати.
Я помог ей встать на ноги, сердце забилось, как бешено, и в чувство меня привела хлесткая пощечина, от которой я потупился и покачнулся.
— Эй, блять! За что, а?! — потёр я лицо, — Я вообще-то тебе не мальчик тут, да?
— Настоящие мужчины под юбку не заглядывают, мистер Соломонс! — я нахмурился, откуда она меня знает, — Берегитесь от моего страшего брата вендетты! — сверкнула она глазами, одергивая низ платья и исчезая с абрикосом в руках, громко и злобно им хрумкая.
***
Алфи сидел на диване в кабинете, потирая бровь. Без минуты десять, а девчонки не слыхать и не видать.
Неужели она струсит? Неужели не придёт? Неужели ей не нужен собственный ребёнок?
В дверь дважды постучали, и еврей вскинул голову. В проёме появилась Виолетта, опуская взгляд в деревянный пол.
— Можно, мистер Соломонс? — спросила она его пискляво, поправляя кружевной халат на голом теле, переступая с ноги на ногу.
Альфред уверенно раскинулся в кресле. Ни к чему выдавать радость и бывшие сомнения в том, что она не придёт.
— Ты пунктуальна, однако, — прохрипел он надменно, — Что там насчёт обещанной тобой вендетты?
Комментарий к III. Но ни разу не вспомнил он ту, что любил, потому что ни разу о ней не забыл
Спасибо большое WorthIt!
Спасибо вам читатели за ожидание, лайки и избранное! Это поддерживает)
P. S. Название главы не связываем с сюжетом)
========== IV.Ложь приходит потом ==========
***
Виолетта качала на руках ребёнка, отрывисто и как-то судорожно дергая его вниз-вверх. Мальчик уже давным-давно спал. Для чего она подняла его с постели и стала таскать, как кутенка за шкиряк?
— Скоро мы поедем домой, — шептала она одно и тоже, смотря в одну точку — тонкую дырку в полу, что словно смотрела на неё в ответ и зазывала темнотой, — Скоро мы поедем домой.
Взгляд её карих глаз был совсем безумным, подавленным. Виолетта потеряла из-за ничего не обещающих игр всё, что было для неё важно.
Туманные очи всё устремлялись в пол, а руки дергались в одном такте старой колыбельной.
Когда она познакомилась с евреем, он не был для неё чем-то роковым. Возможно и был, но таковым не казался. Просто высокий, широкоплечий и массивный мужчина примерно сорока лет. Чуть седоват на висках, чуть хмуроват до эмоций, чуть грубоват в манерах и общении.
Что с него взять? Он же бандит. Все мужчины проходящие через гостиную их дома в Италии были совершенно одинаковы: кольца, цепи, пиджаки, пистолеты и первосортный мат, а ещё беглый и лукавый взгляд.
Чем отличался от всех еврей? Манерами — они у него были, просто были. А ещё харизма и имозантность хоть одним местом жуй. И Виолетта жевала, слушая его рассказы почти в полудреме за столом во время позднего ужина, не обращая внимания на третий вопль Луки об окончании детского времени.
