Комментарий к Глава четвёртая
Спасибо большое моей bulka_s_saharom 💋
Спасибо, читатели 🤗 🧡
Надеюсь, вам интересно. Пожалуйста, давайте об этом знать хоть как-то. Очень придаёт сил.
И вам, соответственно, решать кто в этой ситуации Алфи и сможет ли Ева его простить?
========== Глава пятая ==========
Комментарий к Глава пятая
Глава коротенькая, но мне она показалась спокойной.
Спасибо bulka_s_saharom!
Ева задремала, а Алфи сидел внизу, звякая серебряной ложкой в чашке с чаем, осматривая столовую.
В еврейской голове зрел план, а в девичьей — крутились сны, на повторе прокручивая одну и ту же сцену прошедшей ночи.
Алфи чувствовал себя скверно, тяжёлым взглядом ходя туда-сюда, как стрелки настенных часов, указывающих на поздний вечер.
— Половина десятого… Когда Шелби заберёт свою «припадочную»? — сказал в слух Соломонс, а после сам же осёк себя, заметив своё отражение в кухонном шкафу, злобно взъерошивая засаленные пряди.
Мужчина стыдливо зарылся в ладони, а после, вспомнив вчерашнее, судорожно вздохнул размышляя над тем, зачем он вчера схватился за первую попавшуюся девицу, словно в мире больше баб не было. Зрелых и опытных.
Всё это — его личная брезгливость, да тяга к чистому, новому, безвинному и неизведанному.
Теперь она сыграла с ним злую шутку, которую он будет ненавидеть ещё много и много лет.
На эту ночь был назначен бой между Бонни Голдом и Глиафом, поэтому Альфред сидел на как на иголках. Завтра Бонни умрёт, только бы раньше, чем сдаст его с потрохами Шелби.
— А мальчишка сдаст… — бормотал себе под нос Соломонс, — За свою «принцессу» член сломает, но меня накроет…
Алфи задумался о Еве, вновь вспоминая их ночь, вновь чувствуя на своих плечах её руки, которые царапали и драли кожу, пока он задаривал её поцелуями, ласками и болью, нестерпимой и порой непреодолимой.
Соломонс помнил как она кричала, как била его совсем беспорядочно, как сжималась, как не выпускала его «дружка», как кусалась и плакала.
Каждый дюйм кожи и аромат тела он запомнил и впитал, желая вновь прикоснуться к её телу, к её губам, к её грудям и раствориться в этих нежных клеточках.
Только без одного «но» — без криков и стонов страдания. Без её писков и слёз. Только улыбку, только шёпот о любви, только ласка и только её желание отдаться и только ему, Алфи Соломонсу.
— Да, бля, насильнику! — ругал себя Алфи, направляясь по лестнице наверх, пробираясь в комнату Евы.
Совсем беззвучно открылась дверь и ещё тише спала Ева, накрывшись одеялом, пока ветерок за окном и мороз баюкал её как в колыбельке.
Алфи вошёл и присел скраю, осторожно поправляя полог, потеплее подминая одеяло, закутывая спящий комочек получше, слушая сопение и поглядывая на красное заплаканное лицо, на синюшную левую сторону лица.
Жалость поступила в мозг и разлилась в нем, требуя от Алфи ужасного: лечь рядом и прижаться к своей жертве.
Мужчина опустился на постель чуть левее на тот же бок чем Ева, бережно обнимая её правой рукой, поглаживая по телу, поверх одеяла, нащупывая худенький животик, тонкие рёбрышки и скромную грудь.
Соломонс загорелся как черт, осторожно сдвигая ткань, оголяя из-под косого выреза платья железы, истерзанные оками его любви.
— Боже ты мой… Неужели это я? — спросил он себя шёпотом, пряча нежную кожу с огромными темно-малиновыми засосами, вновь покрывая грудь тканью, опуская почти невесомо свой подбородок, а после и всю голову ей на грудную клетку, слушая дыхание и биение сердца, колотившееся бешено быстро.
Алфи виновато слушал.
— Что тебе снится? Что ты видишь во снах, цыпленок…? — Алфи принюхивался, прикасался к её ушку губами, целовал в висок, — Как бы я хотел войти в твою жизнь абсолютно другим человеком… — жалел о содеянном Соломонс, поглаживая Еву по волосам.
Девушка облизнула губы, устраиваясь на другой бок, вжимаясь в грудь и живот еврея, который разлился горячим теплом изнутри, ощущая её дыхание через рубашку.
— Зачем… — прошептала во сне Ева, поерзав на постели головой ещё глубже утыкаясь в еврея.
— Может быть, ты не выходишь из моей головы эти двадцать с лишним часов, а? — спрашивал её совсем приглушенно Соломонс.
Ева попискивала, завздрагивала и закряхтела, а еврей лежал рядом, не зная что бушует и терзает её во снах, продолжая гладить девочку, не спеша засыпая, и окнуясь во тьму ночную, чувствуя себя миролюбиво и умиротворенно, забыв и о поединке, и о Голде и о том, что Шелби скорее всего скорее прикончит его.
— Милая, я не хочу делать тебе больно. Я не желаю тебе зла…
Сладкий сон растворял еврейского мужчину, и тот кажется стал проваливаться, теряя почву под ногами, прижимаясь на инстинктах всё сильнее и сильнее к шее Евы.
Но, желание жить, не быть выданным и более того, быть счастливым с Евой заставили его подняться.
«Не спать! Пора собираться! Пора уже расхлебывать то, что заварил!» — подумал про себя он, целуя Еву в синюшную щёчку несколько раз, совсем осторожно и сладко.
========== Глава шестая ==========
Ева спит, но не видит нормальных снов… Только Алфи… Только мистер Соломонс…
Кровать, вроде бы, просторная и мягкая стала неудобным и черствым ложем, где только кошмары и пот, стекающий по шее в ложбинку между грудей.
Подушки из пуха впитывают солёные и горькие слезы, а одеяло душит её и душит, прикидываясь евреем в грезах.
Какие же тут могут быть грёзы? Сны — одно сплошное грозное видение, избавиться от которого сложно. Не проснуться, не очнуться, не забыться в конце концов.
А что Соломонс?
Еврейская доблесть спасает свою шкуру, толстую и везучую, непробиваемую ни пулями, ни ножами.
***
Алфи спустился вниз, не замечая стоящих в коридоре Томаса и Артура Шелби, поправляя манжеты рубашки. Сонный и вялый взгляд его упал на гостей и вид братьев показался Соломонсу грозным. Сам же еврей был настолько задумчив и погружен всеми истоками в Еву, что не сразу сообразил кто стоит на пороге его дома среди ночи.
— Джентльмены! — воскликнул Алфи, спускаясь вниз, расправив спину.
— Где Ева? — быстро отратовал Артур, устрашающе надвигаясь на Соломонса, который казался абсолютно холодным и безразличным.
Еврей спустился, пытаясь судорожно и беспокойно просунуть в разрез для пуговиц запонку.
— Где Ева? Где Ева…? — дразнил он недруга, — Волки, блять, на ней уехали! — мужчины с шутки напряглись и Алфи разряжал обстановку как мог, бегая глазами в страхе, выдавая фальшивое спокойствие, — Ева спит в половине одиннадцатого, — хрипел Алфи, Конечно же, — проходя в гостиную и приглашая с собой Томаса и его брата, — Поела на ужин немного каши, остальную разлила по кровати из-за тремора, — еврей изобразил тряску кистей рук, — Попила молока и уснула.
— Тёплого? — спросил задумчиво Шелби, поднимая взор на еврея.
— Да, парного с сахаром… — скрестил руки на груди Соломонс.
— Хорошо, — выдохнул Том, присаживаясь на диван, перебирая пальцами по столику, — Хорошо…
— Целый день она провела в постели, — продолжил оправдываться и завоёвывать отсутствие всех подозрений Алфи, — Как и просил доктор.
— Да, спасибо, Алфи… — улыбнулся Шелби впервые за день, — Из тебя вышел бы нормальный папа… На твёрдую троечку, — ухмыльнулся он, — Ева не пьёт молоко, но с учётом того, что сейчас она в шоке то, — Том зажестикулировал левой рукой, пытаясь изъясниться, — Возможно, она готова выпить и яду.
— А… да? — потёр затылок Соломонс, понимая что слишком заврался, — Ну, она не в себе. Простительно, — снова скрестил он руки, — Что на счёт боя? Где Голд?
— Готов. Через час всё состоится, — заверил его Шелби, — Машина ждёт… Надо разбудить Еву.
Алфи встрепенулся мысленно.
— Оставь ты её, пусть спит, — гнул он своё, — Зачем тревожить сладкий сон?
— Бонни хочет её видеть сегодня среди гостей, — закурил Томас, — Я обещал ему привезти Еву, дать ей возможность развеяться.
— Развеяться на ринге? Ты не перестаёшь меня удивлять, Томми… Ты хочешь, кажется, раздавить её психу окончательно? Ты понимаешь, что будет с девочкой, когда Бонни прикончат на её глазах… — Алфи закусил щеку, больно хмыкнув, обводя устремленный на него взор Шелби, который опустил брови в непонимании, — Не дай Боже! — отвесил он в конце.
