========== Пролог ==========

— Канун Рождества — это время сказки, волшебства и добрых чудес

— Будет тебе волшебство — исчезнешь у меня, блять, в момент!

24 декабря

Лондон

Центр

Рождественские огоньки ярко мерцали над церковью Святого Иоанна, куда Ева поздним-поздним вечером направлялась в компании таких же как и она девушек, хохоча и улыбаясь, неся подмышкой тёмно-серого пальто нотную тетрадь.

Юные леди свернули во дворы новых домов, где обычно созидали, творили и просто жили различные профессора, художники, музыканты, актёры и другие величавые люди, выбравшие именно этот укромный район в самом сердце Лондона.

Снег запорошил дорожки, а блеклый свет церкви не так уж и сильно освещал им путь, как яркая луна и множество Рождественских звезд.

Сочельник слегка и по-традиции морозил носы и пальцы рук девушек, что щебетали каждая о своём, хихикая и толкаясь из стороны в сторону.

— Что ты загадаешь в эту ночь, Энни? — спросила Ева, получше завернувшись в тёплый платок, накинув его на волосы, облепленные снежком.

— Новую скрипку! Пожалуй, этого достаточно для новых успехов в музыке!

— Ну и дура! — хмыкнула Лиза, подперев плечом подругу, которая тут же ответила смехом, — Я загадаю выйти замуж за офицера! А лучше за того, у кого на груди поблескивает орден Британской Империи! — горделиво вскинула нос девочка, и трио рассмеялось, — С таким мужем у меня будет всё! Скрипка, флейта, виолончель! Даже собственный оргáн! Вот как! — вскинула она указательный пальчик.

— Воображала… — усмехнулась Ева.

— Ну, а ты? Что ты загадаешь, Ева?!

Девушка остановилась, задумчиво подняла голову, вдохнула Рождественский воздух, осмотрела вновь чудесное небо, а после, опустив глаза с улыбкой сказала:

— А я… Я хочу выучиться на врача, и уехать в какой-нибудь полевой госпиталь, чтобы спасать людей, выдирать их из лап смерти… — воображала Ева, — Быть посредником между человеком и Богом… Буду молить его не быть таким строгим с тем, кто согрешил и дать тому грешному ещё один шанс всё исправить! — говорила Ева, жестикулируя и широко раскрыв глаза, сгорая от своей идеи.

— Ты свихнулась! — сказала Энн, и Лиза её подвахтила:

— Однозначно! — покрутила она палец у виска, — Кончай читать свои писульки о войне, подруга! Нежели, сыграешь в ящик раньше времени!

— Мемуары, тупица! — огрызнулась девушка, — Где ваш отец прячет ваши мозги? — спросила обиженно Ева, продолжая путь к церкви, — Что? — напряглаясь она, — Неужели в выгребной яме коровника?

Девочки рассмеялись и стали шутливо драться, толкая друг друга в сугробы, валяя в снегу. Три снеговика в длинных полых юбках и пальтишках боролись при свете далёкого ночного фонаря, единственного на этой улице, озаряя её смехом, совсем детским и весёлым, беззаботчным до визга.

Из-за поворота в миг с ревом мотора выехал чёрный Ягуар, сверкнув светом ярких фар, пробежав мимо девушек, что оторвались от потехи и с завистью оценили новенький и отливающий блеском автомобиль.

— Мне бы на таком хоть разок прокатиться… — подумала в слух Ева, обводя глазами машину и заметив смотрящий на неё во мраке силуэт мужчины.

— Иди, попроси его прокатить тебя! — толкнула её в снег перед самой машиной Лиза, и Ева рассмеялась, — Давай! Покажешь водителю левую коленку и считай всё оплачено!

Машина исчезла, когда Ева вынула заснеженную мордашку, облизывая с верхней губы тающую воду и образ автомобиля, с тоской поджимая губы.

Девочки продолжили шагать к храму, до которого оставалось каких-то пару минут быстрого ходу по лёгкому и хрустящему снегу в тени нежного света огоньков из окон маленьких и больших домиков.

***

Алфи Соломонс сидел в пабе в центре Лондона, и выкуривал свою первую сигару, периодически смачивая её в прозрачном стакане с виски. Рядом с ним был верный помощник Исмаил, а также любимый до жути племянничек — Олли.

Еврейский разум был пьян и распутен. Так уж вышло. Не потому что за окном бродит Рождество, и из пластинок мурлычет праздничный клик.

А потому, что у Алфи Соломонса проблемы в бизнесе. Дела перестали подниматься в гору, а как снежный ком катались вниз с горы, набирая обороты. Эту гору Альфред выбрал сам. Даже построил её сам, крутую и высокую, забрался на неё, а после — рухнул.

Сейчас он сидел, и думал только о том, где бы надыбать деньжат, лишь бы только покрыть свои непокрываемые расходы и лютую жадность еврейской натуры.

— О чем мечтаешь, Алфи?

Мужчина отпил виски, не поморщившись и даже не шмыгнув острым носом насупился, поджав пухлые губы под густой бородой.

— В каком смысле, мм? — спросил он в привычной ему манере, булюкая на дне бокала осадок алкоголя.

— Что бы ты загадал на Рождество, будь христианином? Больше денег? Или больше рома? — любопытствовал Исмаил.

Алфи задумчиво хмыкнул, и стал потирать бороду, разглаживая её сверху вниз, звякая кольцами на широких пальцах, заливая свои думы, и совсем уж туго соображая.

Он «отъехал» в размышлениях, пьяным и бредовым разумом, наконец, собирая мозги и язык в кучу, чтобы тебе нашли точки соприкосновения и помогли Соломонсу изъясниться.

— Сына, наверное, да… — брякнул он не подумав и толком, вызывая переглядывание за столом, — А может и нет… Х*й его знает… — устало прикрыл он веки пальцами, — Слушай тебе не надоело, мм?

— Я бы новую машину хотел… — замечтался Голиаф и Алфи вернул его на землю.

— Ты сначала на старую себе заработай, ага? — отпил он виски, — А потом о новой размышляй… Новую он захотел, ху*плётик, аа… Смотри чего задумал, ну них*я…

Алфи окончательно опьянел и мысли в голове его стали крутиться все хуже и хуже.

— Чего бы я точно хотел в эту ох*ительно священную ночку, так это отъ*бать какую-нибудь католичку, да… — протёр он стол рукой, смахнув немного пепла, приподнимаясь и раскачиваясь из стороны в сторону как антенна, — Сначала только один свой должок запрошу…

***

Алфи через двадцать минут подъезжал к церкви святого Иоанна, наблюдая как по краю дороги резвятся три девочки в половине девятого вечера, роняя друг друга в снег.

Смех их и крик пронзал слух еврея, заглушая играющую по радио песню —School Day Чака Берри.

Еврей засмотрелся на девицу, что с разинутым ротиком обгладывала машину, а после столкнувшись с ним взглядом была опрокинута в сугроб со смехом.

Машина пролетела дальше по улице, спускаясь по дороге к церкви.

Алфи лениво выкатился из автомобиля, поправляя сползший с шеи талит, волочась к заднему входу, осматривая яркое освещение над храмом.

Ноги его ступали в подвальное помещение, а пальцы игрались с затвором револьвера в кармане пальто.

Алфи едва не падал, но всё ещё уверенно шёл за долгом к местному святому отцу — Томасу Бейкеру.

***

Ева не очень-то понимала, почему ей нужно было спуститься в кабинет мистера Бейкера среди молитвы. Раньше такого за ним она не замечала, осторожно ступая по крутой лестнице вниз. Всё это её пугало и казалось очень подозрительным.

Ева поднесла кулачок к двери, но прежде чем ударить, прислушалась. Тишина, только звяканье стеклянных бокалов и плеск жидкости.

Девушка прочистила горло и трижды стукнула в дверь, а после нырнула внутрь.

— Можно войти?

Алфи отпил из бокала, сложил руки и приветливо-натянуто улыбнулся.

— Можно, конечно. Тебя одну и ждём.

Ева наивно улыбнулась.

— Проходи скорее.

Девушка вошла и встала возле входа, осматривая знакомый до тряски в коленях кабинет. Белые стены, большой «Т» образный стол в центре. Над ним множество книг расставленных по полкам. Вдоль стены — диван, и смятая клеёнка.

Ева вернула взгляд к незнакомцу, изучая его снизу вверх. А если быть точным — с пояса. Мужчина сидел закинув руки за голову, разведя в стороны плечи.

Одет он был хорошо, но скромно. Белая рубашка, тёмного цвета жакет и рукава бережно закатанные по локоть.

Выше — овальное лицо, острый нос и яркая мимика, меняющаяся едва ли не каждую секунду. Из дали — чёрные глаза, кроющиеся в полумраке и слабом свете настольной лампы. Опущенные брови и всё его лицо выражало абсолютную безмятежность.