Обстоятельства! Вот как будто только ему приходилось жить одним днем, не зная, что случится завтра. У него хотя бы сегодня было постабильнее, а она и вовсе могла провалиться в безвременье в любой момент. Вот и сейчас Гермиона ждала в ванной, когда вода все же наконец соизволит потечь из крана. Наступил декабрь, и стало совсем плохо.
Рон все ещё торчал в Хогвартсе. Как и Снейп, очевидно. Новостей от Блэка было раз, два и обчелся. Они с Гарри вели себя, как случайные соседи по общежитию. Он не мог принять её чувства, она… собственно, Гермиона их принять не могла тоже. Это было как биться головой об стену. Будь Рон с ними, они с Поттером наверняка ещё и организовали бы против неё коалицию, а так приходилось довольствоваться всеобщей отчужденностью. Откуда-то снизу послышался шум — видно, Кикимер убирался. Струя воды из от души открытого крана все же ударила о дно ванны черт знает сколько минут спустя после начала приступа.
Гермиона разделась до конца и провела руками по телу. Все следы, что Снейп оставлял на её коже, уже давно сошли. И теперь, кажется, она поняла, в чем был их смысл. Он так хотел её удержать, назвать своей, но сам себе отказывал в этом. Ей уже начало казаться, что все они: и мальчики, и мужчины, одинаково идиоты.
— Сегодня опять гребаный снегопад, — Гарри сидел на стуле, поджав ноги, как нахохлившийся воробей.
— Да, лучше на улицу не соваться, — к сожалению, от погодных явлений даже Дар смерти не мог защитить — невидимость не означала бесплотность, и хлопья снега оседали на ткани, демаскируя.
Поттер не ответил, мрачно разглядывая кружку с какао (и даже с маршмеллоу). Кикимер действительно старался разрядить обстановку, но всех их слишком мучили неразрешимые проблемы, плохой сон и приступы: её — временные, Гарри — воландемортовские. Вот и сейчас он сидел бледный и осунувшийся, с запавшими глазами — явный признак того, что недавно было видение.
— Что там у Тома? — решила спросить она.
— Ничего интересного. Бесится, что Бузинная палочка ему не подходит.
— Ха! О таком недостатке Даров смерти, видимо, его никто не предупредил. Или не такая уж она и всесильная.
Гарри нахохлился ещё больше, наверное, собираясь сказать что-то колкое. Но не успел: мир застыл, и он вместе с ним. Гермиона вздохнула и тоскливо посмотрела на свою чашку. Если она будет размешивать какао, то оно остынет даже в безвременье? Или это будет чисто механическое действие, не затрагивающее теплообмен? Сколько лишней энергии она тратит, когда делает что-то во время паузы? Как минимум, это старит её быстрее, как и маховик времени.
Если дело закончится тем, что все вокруг застынет навсегда, то как долго она проживет в безвременье? И что будет тогда делать? Хотя даже если Гермиона не окажется запертой в каком-то помещении, то все её передвижения все равно будут жестко ограничены — перемещаться-то она сможет только на своих двоих. А во многие места, решись Гермиона заявиться туда, попасть без магии и вовсе невозможно — на ту же Косую аллею или в Министерство. И это не считая чисто бытовых вопросов. Ей надо где-то брать ту же воду и еду, к примеру.
На рассуждениях о сложности соблюдения гигиены в безвременье Гарри очнулся и привычно огрызнулся. Гермиона устало улыбнулась. После уничтожения крестража и утери Бузинной палочки, интерес Поттера опять сместился на прямое задание Дамблдора. Это же, по сути, и поддерживало их общение на плаву. Делать дела все ещё было необходимо, на что Снейп и упирал.
— Змею он, по крайней мере, не сможет далеко спрятать.
— Ага, только засунуть в труп и выдать за человека, — фыркнула Гермиона. — К тому же, если мы начнем охоту на Нагайну, этот наш интерес будет более чем очевиден. Так что даже если мы её прикончим, то последний крестраж, — и не факт, что последний, — нам тогда будет точно не отыскать.
— Как будто сейчас мы знаем, где эта чертова чаша!
— Знаешь, Гарри, надо мыслить шире. Мы уткнулись в эти «особенные места», потому что Дамблдор упирал на них. Но он вполне мог и ошибиться. Раз уж даже в Хогвартсе не вычислил крестраж.
— К чему ты клонишь?
— Школа, лавка, пещера, приют, дом Мраксов, хм… — Гермиона затянула волосы в пучок, размышляя, а потом снова распустила их. — Ну, допустим, медальон отрастил ноги. Спасибо, Регулусу, — сказала она чуть громче, чтобы Кикимер услышал. — Но ведь та же неприятность произошла и с дневником.
— Малфои, — выдохнул Гарри, будто озаряясь светом изнутри. — Малфои! Он настолько доверял Люциусу, что отдал ему один из своих крестражей.
— Не думаю, что он ему прямо доверял, но, видимо, рассчитывал на преданность. Хотя вряд ли Люциус знал, что дневник настолько ценная вещь.
— Уже не важно, — отмахнулся Поттер. — Теперь Том ему и грязные носки не доверит.
— А кому может доверить?
— Беллатрисе, — мгновенно ответил он. — Слышала бы ты, как…
Гарри оглянулся на Кикимера, явно размышляя стоит ли при нем рассуждать о хозяйке Белле. С лета домовик никаких признаков неподчинения не выказывал, но мало ли.
— В общем, — продолжил Поттер, — Том явно считает её самой верной своей последовательницей.
— Один — Малфою, один — Белле. Левая и правая руки. Звучит логично.
— Эх, отдал бы Том крестраж Снейпу, — начал Гарри и осекся.
— Да, это бы чертовски облегчило нам задачу, — ровно ответила она. — Ведь даже если чаша у Беллы, то, где она её хранит, все равно не ясно.
Они сообщили, довольно завуалированно, свои подозрения Финеасу, а он уже передал дальше. Снейп их додумки никак не подтвердил и не опроверг, но принял к сведению. Время потащилось дальше, так неохотно, как будто имело что-то против Рождества. Впрочем, у них с Гарри никакого праздника и не планировалось. Мало того, что не было условий, так ещё и настроение заодно с взаимоотношениями оставались на одной отметке — ниже нуля. Хотя Кикимер наверняка приготовит что-нибудь по случаю. Подумать только, домовик Блэков пытается вытянуть отродье грязнокровки и, собственно, грязнокровку из депрессии. Видел бы это Сириус!
Гарри, конечно, грезил сунуться во время праздника куда-нибудь. Да хотя бы в Нору! Обмена новостями через портретную сеть им с Роном явно было недостаточно. А там… семья, дом, тепло. Не то что их уныние на Гриммо, 12. Гермиона одергивала его без энтузиазма, ведь было ясно, что он и сам огрызается просто по привычке — никуда они не пойдут. Это же не просто безрассудно, но несет ещё и прямую угрозу безопасности для всех Уизли.
Хорошо ещё, что студентов в принципе отпустили на каникулы домой, как обычно, а не заперли в замке в окружении дементоров. Вряд ли Снейп захотел бы возиться с организацией праздника, даже формального, и поддерживать какие-то традиции, но если бы Воландеморт приказал держать всех в школе… Воспитывать новое поколение «под себя» наверняка казалось Темному лорду привлекательной идеей. Так что можно было только радоваться, что пока ему было не до реализации всех своих блестящих педагогических решений (в их существовании она не сомневалась). Гермиона даже как-то с ностальгией вспомнила мудрую и лукавую молчаливость Дамблдора. Правда, в последнее время казалось, что он не договаривал не потому, что у него на все был десяток хитрых планов, а потому что у него попросту не было всех ответов. Или эти ответы могли многим не понравиться.
Серебристый свет патронуса узнать было не сложно. Но это оказалась не ласка мистера Уизли и даже не рысь Бруствера. Прекрасная тонконогая лань появилась посреди кухни и сделала несколько робких шагов к столу, за которым они, как обычно, сидели. Она повела головой и пошевелила ушами, но «заговорила» неожиданно низким мужским голосом. Ей понадобилась секунда, чтобы узнать его. Гарри, может, три, но точно не больше.
— Мисс Грейнджер, я вынужден отправить вам сообщение в такой форме, так как не имею возможности связаться с вами иначе. Я сейчас нахожусь в поместье Малфоев. Темный лорд тоже тут, вместе со змеей. Нагайна уже оправилась от ранения, но почти никогда не покидает дом ради безопасности, — по тону его голоса Гермиона с легкостью могла представить мимику и даже позу, в которой Снейп говорил это. — То, что вы ищете, вероятно, хранится в сейфе Лестрейнджей, но я не могу заявлять это со всей уверенностью, — он сделал паузу, всего на секунду, но сердце её вдруг замерло. — Темный лорд смещает меня с должности. Полагаю, Амикус Кэрроу займет пост директора Хогвартса сразу после зимних каникул. Ваши друзья, особенно мистер Уизли, в огромной опасности — политика в школе может существенно ужесточиться, — его голос замолк, но лань так и стояла на месте, как будто разглядывая их с настороженностью. Наконец, Снейп заговорил снова, и на этот раз окклюменция не сглаживала его эмоции: — Гермиона, ты… я неравнодушен к тебе, хотя, полагаю, ты поняла это и так. И мне жаль, что у нас не было ни времени, ни возможности, чтобы из этого что-то вышло.
