Эпизоды с западанием времени происходили почти каждый день. Гермиона тратила каждую свободную минуту на анализ своего состояния, проводя в библиотеке времени больше, чем когда-либо ранее. Рон уже не мог придумать новую шутку о том, что у неё опять развилась зависимость от учебы, а ведь была только первая неделя сентября. Она в ответ нервно поджимала губы и стандартно огрызалась. Нагрузка в этом году у них оказалась такая, что его подначки звучали откровенно тупо — все, кому более-менее важна была успеваемость, тоже уже зашивались с домашними заданиями. Мог бы и сам озаботиться, староста все же и должен подавать хороший пример!

Хотя, учитывая, что останавливающееся время сейчас волновало её в первую очередь, Гермиона тоже учебой откровенно не упивалась. Необходимый уровень поддерживала, работы выполняла, но до какого-нибудь легкого дополнительного чтения руки у неё не доходили уж точно. Кажется, она даже стала меньше отвечать на уроках.

Ну вот заодно и даст возможность другим подзаработать баллы факультета, раз уж такое дело! А то привыкли, что она одна все тащит, а как у самой возникли сложности, то и обратиться не к кому. Гермиона обиженно поджала губы и нахмурилась, но сразу постаралась взять себя в руки — лучше думать, чем психовать.

— И его мать, Меропа, умерла сразу после родов, оставив Тома в приюте, — Гарри пересказывал то, что узнал от Дамблдора, с горячностью первооткрывателя. Он даже жестикулировал, что ему вообще было не свойственно.

— Не думаю, что смогу его пожалеть, — протянул Рон.

— Но это многое объясняет. То, что он делает, его ненависть, — Поттер помрачнел. — Ещё это кольцо…

Гермиона слушала их, но одновременно обдумывала и свою проблему, то вспоминая обстоятельства эпизодов, то возвращаясь к самому началу. Что же такого с ней произошло в Отделе тайн? С ней и тем Пожирателем, конечно. Не сравнивать их не получалось, хоть последствия и были совершенно разные.

А что если задело не только их? Возможно ли, что чары разбившихся маховиков повлияли на всех присутствующих? Она с сомнением посмотрела на Гарри, увлеченного обсуждением. Вклиниваться в серьезную тему про Воландеморта и Дамблдора со своими вопросами про время и всякие странности, что, возможно, с ним происходят, было как-то неуместно. Он и так очень болезненно воспринимал разговоры, касающиеся Отдела тайн, из-за Сириуса. Да и адекватно сформулировать проблему, не вдаваясь в подробности собственного положения, просто как что-то теоретическое, было сложно. То есть, ей-то не трудно, но вот насколько серьезно Гарри это воспримет…

С другой стороны, если бы что-то происходило с Невиллом, он бы точно скрывать не стал, а уж его бабушка подняла бы тревогу мгновенно. Но она видела его только пару часов назад, и он никакого беспокойства не проявлял. Про Гарри Гермиона так однозначно сказать не могла, но того, очевидно, сейчас гораздо больше интересовал Малфой, и Том Реддл, и даже Принц-полукровка. Не похоже было, что его тревожит что-то кроме, а даже если, то он уже, наверное, сознался бы Дамблдору. И тот, в свою очередь, тоже поднял бы бучу и организовал спасательную операцию.

Конечно, ещё не вечер. У них, возможно, симптомы просто проявляются слабее или развитие «заболевания» идет медленнее, надо просто подождать. Правда, если волнение является триггером для запуска приступа, то Гарри, у которого причин для тревог объективно гораздо больше, чем у неё, должен был заметить эффект гораздо раньше.

Если, конечно, теория верна. Её умозаключения были до смешного поверхностны, а провалы во времени возникали слишком хаотично. Гермиона не смогла вычленить необходимые условия для возникновения эффекта. Зависело ли это напрямую от её эмоций? Нужна ли была именно точечная, быстрая негативная реакция? А если позитивная? Или смысл просто в неожиданности? Был ли у этих, эм, чар период восстановления, или она могла впадать в безвременье по сто раз на дню? Совершенно дурацкая ситуация. Как же Гермиона ненавидела это ощущение беспомощности, когда она не могла что-то понять и не видела пути решения проблемы.

Гермиона даже составила подробное описание всего произошедшего в хронологическом порядке, выкроив пару часов где-то между докладом по заклинаниям и практикой по невербальной трансфигурации, которую пришлось тренировать уже перед самым отбоем. Но никакая классификация и упорядочивание не помогли ей увидеть систему, так что пергамент с отчетом она просто сожгла, доверяя своей памяти и опасаясь непонятно какого разоблачения.

Но переживать действительно было из-за чего. Мало того, что время однажды остановилось за завтраком в Большом зале, когда Гермиона просто немного поспешила с горячим чаем (тут хотя бы была какая-то закономерность). Так один раз это вообще произошло, пока она просто шла по коридору одна, задумавшись о домашнем задании по ЗОТИ. Эффект стал заметен только тогда, когда она вылетела из-за поворота на второкурсника с Пуффендуя, смирно стоящего на одной ноге. Не то чтобы объем информации, который профессор Снейп давал им на самостоятельное изучение, её не шокировал. Но эта причина для возникновения эффекта остановки времени никак не вписывалась в первоначальную теорию.

Может, это действительно в каком-то смысле болезнь или проклятие? Человек с бронхитом не может не кашлять, так и она останавливает время вынуждено. А повод уже дело десятое и не особенно важное, спровоцировать приступ может все, что угодно. Поэтому никаких внятных причинно-следственных связей могло и не быть. Но удовлетвориться этим ответом и успокоиться совершенно не получалось. Да и как ей тогда научиться провоцировать приступ сознательно или, хотя бы, предсказывать его? Даже оборотни с их безысходностью знают, когда им ждать превращения.

На отборочные испытания по квиддичу в следующую субботу Гермиона не пошла, решив пролистать ещё раз справочник по редким артефактам. Он был не очень подробен, но там нашлось весьма занятное упоминание песка, который использовался практически во всех формах маховиков времени. Никаких подробностей, но, возможно, она что-то пропустила?

За ужином Гарри опять душил их своими навязчивыми разговорами о Малфое, Слизнорт, в свою очередь, докучливо звал его на свои встречи (но на сей раз пригласил и её тоже, что, впрочем, никакого счастья Гермионе не прибавило). От нытья и обиды Рона из-за того, что Маклагген его обошел, и Гарри дал ему только место на скамейке запасных, хотелось либо треснуть его чем-нибудь тяжелым и устроить скандал, либо сбежать обратно в ту же библиотеку. Но они хотя бы помирились с Хагридом, который был совсем разбит из-за болезни очередной своей опасной зверюшки.

*

Время замедлилось, вытянулось и превратилось в тонкую линию, словно она подчерпнула мед из банки и поднимала ложку все выше и выше, пытаясь не запачкать стол, но вязкая нить даже не думала обрываться. Ей в голову пришло и сравнение с теплым сыром на пицце, и с жвачкой, прилипшей к кроссовкам. Сильно хотелось есть, на щеке саднил порез, который она получила, буквально, секунду и целую вечность назад. Гермиона отшатнулась от рухнувших полок с маховиками, и теперь её ноги застыли в невыносимо неудобном положении. Если когда-нибудь мир опять придет в движение, то она наверняка подвернет себе лодыжку.

Мысли тоже текли вяло и как будто с неохотой. Это было совсем нетипично для неё. Впрочем, то, что она в принципе думала в данный момент, и её мозг обрабатывал сигналы нервной системы, сообщающей обо всех этих физических неудобствах, тоже нормой считать было никак нельзя. Наверное, как-то так себя чувствуют парализованные люди. Или это больше похоже на кому? Вот только Гермиона не дышала, её сердце замерло между двумя быстрыми ударами, кровь остановилась в венах. Технически, она была мертва. И все же осознавала себя.

Гермиона проснулась и уставилась на полог балдахина. Просто сон, выражение тревоги за людей, которые застывали вокруг неё в моменты приступов. Но беспокоиться было не о чем — они точно не воспринимали реальность в эти моменты, иначе бы к ней уже возникли вопросы.