Когда Гермиона вернула родителям память, их больше заботила собственная разрушенная жизнь, чем внешние обстоятельства, что было естественно и понятно. Конечно, они поинтересовались, что произошло с ней, но она и сама не горела желанием углубляться в детали в такой момент, так что просто успокоила их, сказала, что все конечно, что Орден, Гарри победил. Глупо было, конечно, продолжать замалчивать факты. Наверное, мама с папой решили, что это далось им малой кровью, что все это было полной ерундой, как они и посчитали изначально. И это только увеличило пропасть между ними.
— Это был скорее жест отчаяния, — добавил Снейп.
— Родольфус Лестрейндж и Джагсон, которые погибли на месте, с тобой не согласились бы.
— Ты считала тогда, что Поттер мертв. Я бы на твоем месте перерезал бы им всем глотки, благо, возможность имелась.
— Я думала об этом, — она наморщила нос, — но не смогла решиться. Все это деление на светлых и темных магов, вбитое в подкорку… Как будто Патронус стоит того, чтобы поступиться справедливостью.
— Дело ведь совсем не в магии, — Северус внимательно смотрел на неё.
— Была война. И никто не остался чистеньким после, — Гермиона фыркнула. — Кроме Малфоя.
— И святого Поттера, — он искривил губы. — Был бы он магглом, его бы, наверное, и вправду канонизировали. Такое количество воскрешений считается неприличным даже в нашем мире, — Снейп как будто пояснил это специально для замершей Моники и странно бледного Венделла.
— Иногда даже жутко от осознания, какой он везучий. Ему, конечно, тоже доставалось, но… Помнишь, когда я связалась с тобой после событий в Годриковой впадине? — кажется, они так никогда и не обсуждали это подробно. — Нам тогда пришлось прыгать из окна и трансгрессировать прямо в полете, что было не совсем безопасно, мягко говоря. Рона расщепило, он истекал кровью, мы с Гарри кое-как затащили его в дом, я дрожащими руками поливаю рану бадьяном… А этот идиот, Поттер, без предупреждения хлопается в обморок! Я думала, что Нагайна его слишком сильно придушила, может, ребра сломала, а потом смотрю — у него укусы на запястье. Укусы волшебной ядовитой змеи, специфичного противоядия от яда которой у меня конечно же нет!
Гермиона всплеснула руками от эмоций.
— А мне сказала, что все в порядке.
— Ты мне тогда вообще сказал, цитирую: «Делайте то, что вам скажут, и, возможно, умрет меньше людей», — она закатила глаза. — И я не врала. Уж не знаю, бадьян ему помог, Кикимер или Нагайна просто не впрыснула яд, но Гарри очень быстро оклемался.
— Я подобным похвастаться не могу.
— В том-то и дело! Ты чуть не умер из-за этой змеи, мистер Уизли, а Поттеру — хоть бы что!
— В любом случае ты отомстила за всех нас.
— Ну, можно и так сказать. Хотя вышло не очень ловко — я все же не имею подготовки в обращении с холодным оружием, — нудно отметила она и тут же прыснула. — Мерлин великий, я ведь до сих пор таскаю меч Гриффиндора с собой! Как и полный медицинский набор зелий, сменную одежду, палатку и пару дельных книг на случай нового конфликта. Хорошо, что в министерстве не делают полный осмотр вещей, иначе ко мне уже появились бы вопросы на работе.
— Вы так говорите, как будто и вправду прошли через войну, — тихо заметила мама.
— Так и есть, — тут же переключилась Гермиона. — Крупных открытых схваток было совсем ничего, но от… идеологических чисток пострадало очень много людей. Кого не убили, того посадили в тюрьму, Азкабан, или скормили дементорам, а это хуже смерти. Многие, как мы с мальчиками, были в бегах. Хотя, наверное, правильнее сказать — сражались из подполья.
— Дементоры — это существа, что могут лишить разума? — уточнил отец, как он любил, зацепившись за мелкую деталь.
Но все же за стол сел первым, явно намекая, что готов к диалогу.
— Да, — кивнула Гермиона и подобралась. — Я понимаю, что после того, что я сделала, мне будет тяжело вернуть ваше доверие. Поэтому сегодня я хочу быть с вами максимально честной. Только дайте мне все объяснить.
— И что же нам надо знать? — довольно холодно отозвался отец.
Мама тоже схватилась за спинку стула. Северус так и стоял с палочкой в руке, поэтому лишь слегка повел древком, чтобы помочь ей, а потом и им самим расположиться с удобством. Хотя это вряд ли было достижимо при таком разговоре.
— Благодарю, — сдержанно отозвалась Моника.
— Ну… — все же Гермиона немного стушевалась. Или много. — Во-первых, мы с Северусом состоим в отношениях.
Гром не ударил, её не убило на месте молнией.
— В каком смысле «в отношениях»? — мама приподняла брови и уставилась конечно же на Снейпа.
— Технически, из-за того, что я не мог покинуть страну с наложенными на меня юридическими ограничениями без веских причин… — его голос был совершенно спокоен. Чертова окклюменция! Или его собственная выдержка? — Мы уже женаты.
Рот Моники искривился, но она так ничего и не сказала. Отец тоже оставил новость без комментария. Гермиона нахмурилась, откинулась на спинку стула и раздраженно вздохнула. Вот бы люди просто теряли дар речи в её присутствии!
— А, во-вторых, — громко выпалила она, перебивая всех, через несколько секунд молчания, — я была серьезно ранена в одной стычке с террористами, ещё позапрошлым летом. И это сильно повлияло на мое здоровье.
Северус пытливо уставился на неё, Гермиона не удержалась от мученического выражения лица. Вот только как объяснить, что происходит, родителям? Назвать это магическим аналогом эпилепсии? Так ведь вообще сути не отражает.
