— Если все хоть вполовину так серьезно, как ты говоришь, то мы уезжаем как можно быстрее. И уезжаем все вместе, — жестко отрезал отец.

— Нет, — она поджала губы и расправила плечи. Это было ожидаемо. — Я нужна здесь. Я буду сражаться и защищать то, что мне дорого. Но рядом со мной вам едва ли будет безопаснее.

— Гермиона, тебе восемнадцать только через два месяца, — голос папы был строг, но уже совершенно не впечатлял. — Твое мнение…

— Боюсь, тут решать мне, — вышло твердо, но как-то печально. — По законам магической Британии я уже совершеннолетняя…

— В этом доме действуют законы Соединенного королевства, — раздраженно заметил отец.

— …и могу свободно пользоваться магией. Поэтому я остаюсь, чтобы отстаивать свои интересы. Этот мир мой, я не собираюсь бежать от него.

Гермиона сидела прямо, жестко и сжимала в руках древко. У этого изначально был лишь один выход, но она никогда ничего подобного до этого не делала и тянула время. Так бессердечно, так бескомпромиссно. Перед её глазами встали все те списки убитых, о которых сообщали в газетах в течение года.

Время остановилось вовремя, давая ей возможность перевести дух и собраться. Гермиона встала и прошлась по комнате, остановившись у окна. Её перемещение напугает их, конечно, но они ведь и должны бояться магии, в конце концов.

Отец дернулся, не обнаружив её на прежнем месте. Мама просто как будто и не отмирала, глядя на неё с тревогой. Гермиона сглотнула и подняла палочку.

— Если я выживу, — её голос дрогнул, — я верну вас.

Она наложила чары Незримого расширения (незаконно) на сумочку, собрала вещи и подготовила отход, списавшись с Уизли, ещё вчера. Весь этот разговор был всего лишь её попыткой вести себя правильно, когда всё вокруг уже давно стало неправильным.

*

План был слабым. Очевидно рисковым. И кто его придумал? Наземникус! Почему он вообще до сих пор был членом Ордена Феникса?

Но, с другой стороны, никакой удобоваримой альтернативы они придумать не смогли. Точнее никакой альтернативы не видел Грюм. Гермиона вообще подозревала, что ему эта идея понравилась в первую очередь из-за своей дерзости, а вовсе не потому, что другие варианты были ещё хуже.

Справедливости ради, все пришлось переиграть в последний момент, потому что люди Воландеморта подсуетились в министерстве, и слежка за домом Гарри была усилена во сто крат. Надзор исключал использование магии почти подчистую: трансгрессия, портал и уж тем более камин, который отследить было раз плюнуть, отпадали. Попытайся они что-то выкинуть, и тут же по тревоге был бы поднят весь аврорат, а Поттеру выдвинули бы обвинение в незаконном использовании волшебства. Так подставляться Ордену и давать министерству рычаги давления на Гарри сейчас было никак нельзя.

Можно было бы попытаться пройти по-тихому или вообще уехать, к примеру, на машине, как Дурсли. Но ведь за домом, очевидно, приглядывали не только чиновники, но и Пожиратели. И вычислить того же крадущегося человека даже под мантией-невидимкой не составит им большого труда. А оказаться на земле, в окружении, без поддержки — что может быть хуже? Грюм рассуждал так, и переспорить его вчерашней школьнице (да и вообще кому бы то ни было) не представлялось возможным.

Мерлин, как же она ненавидела летать. Благо, её нелюбовь и неумение держаться на метле учли и выдали фестрала. Принимать Оборотное зелье тоже не очень хотелось. Неудачный опыт знакомства с ним запомнился на долгие годы. А перевоплотиться в парня, тем более Гарри, и вовсе оказалось весьма странно. Но вся эта неловкость быстро улетучилась, когда их атаковали. Сразу, превосходящими силами противника. Зеленые лучи уже летели в них, хотя они ещё не успели толком подняться в воздух.

Правда, и у них было маленькое преимущество. Гермиона не делала на него большую ставку, но все же в ситуации прямой угрозы жизни, оно сработало, как надо. Наконец-то! Как она и предполагала с самого начала, это должно было пригодиться в схватке. Она крутанулась на месте, ослабляя хватку, с которой вцеплялась в Кингсли (по инерции Гермиона слишком сильно навалилась на него, но, вроде бы, с места не сдвинула), и подняла палочку. Пришлось на глазок прикидывать вектор движения противников, надеясь ударить на упреждение и не промазать. То ли под воздействием эмоционального раздрая, то ли потому, что Снейп перестал поить её своими зельями, длительность приступов опять стала нестабильной и, зачастую, достаточно продолжительной, так что возможностей защититься у неё оказалось море. Может, хорошим бойцом Гермиона и не была, но училась прилежно и на ЗОТИ, и на занятиях Отряда Дамблдора.

Кто есть кто среди нападающих разобрать было сложно — их лица скрывали капюшоны. Да и расстояние, кутерьма, разница высот не особенно способствовали видимости даже в зависшем состоянии. Где-то тут, наверное, был Снейп. И, возможно, даже сам Воландеморт, хотя вряд ли он ринулся в атаку в авангарде. Использовать Сектумсемпру Гермиона все же не решилась, опасаясь попасть в своих и, в каком-то смысле, выдать себя под личиной Поттера. Для Снейпа это стало бы очевидным маркером. Правда, о заклинании она могла рассказать и мальчикам, когда все её договоренности с профессором потеряли свой смысл. Но стал бы его кто-то применять в бою? Вряд ли.

Да и Снейп, наверное, поймет, что это она, просто проследив направление шквального огня заклинаний, выпущенных одномоментно из одной палочки. Если она, конечно, не попадет в него первой и не вырубит. Додумать ей не дали — время опять заскользило вперед, и она мертвой хваткой вцепилась в Кингсли. Оценить, насколько успешна была её контратака, Гермиона тоже банально не успела. Фестрал гнал вперед из всех своих сил. Поттеры и их сопровождающие устремились в разные стороны.

Их с Кингсли преследовали только трое, и от одного Бруствер избавился сразу, метко пустив Ступефай. Но остальные все никак не отставали, ветер шумел в ушах, её глаза слезились. Заклинания она выпускала наугад по большей части, не успевая следить за движущимися целями. А потом Гермиона увидела его. Как она и опасалась, Воландеморт тоже участвовал в засаде. Он летел сам по себе, без всяких дополнительных средств, легко и без усилий. Мантия развевалась вокруг него черной кляксой, скрывая тело, но даже издали она заметила его бледную лысую голову.

Когда он отстал, Гермиона выдохнула, понимая, что дышала через раз все это время. В Нору они с Кингсли вернулись вовремя, использовав свой портал, из-за которого она опять начала мучиться тошнотой. Гарри с Хагридом, изрядно помятых, но живых, они застали на месте. Бруствер тут же начал проверять всех на подлинность. В гостиной обнаружился Джордж и Люпин, вскоре появились запоздавшие мистер Уизли и Фред. Никто из них не был ранен, но все были взбудоражены очевидным предательством в их рядах и переживали из-за отсутствующих.

Из-за преследовавшей Тонкс Беллатрисы, они с Роном задержались, но тоже прибыли невредимыми. Гермиона обняла Уизли, поддавшись секундному порыву, но не стала себя одергивать — почему бы, собственно, и нет? Очевидно, все её предыдущие размышления о мальчиках и мужчинах привели к полной катастрофе. Вернуться на прежние рельсы большей ошибкой уж точно не станет.

Билл и Флёр прибыли последними. Потому что кроме них больше никто возвратиться не мог. Воландеморт позаботился о Грюме, и они едва успели подхватить его тело, ещё не зная, что он уже мертв. Наземникус, из-за которого аврор и пропустил удар, трусливо бежал.

Все они собрались вокруг Аластора, Билл приманил из дома стаканы и бутылку огневиски. Алкоголь обжег горло, и ей пришлось ждать несколько томительных минут, пока мир отомрет. Гермиона как-то отстраненно заметила, что не менять своего положения в пространстве у неё выходит уже просто мастерски. Сразу же возник не то чтобы спор, но обсуждение Флетчера и вопросов доверия в целом, но настроения на словесную перепалку ни у кого явно не было. А у Гарри, впервые за год, случился приступ ментальной связи с Воландемортом.