Упоминание о «наипорочнейшем из всех волховских измышлений» нашлось достаточно быстро, правда, на этом все и кончилось. За последние несколько дней она перечитала столько мерзостей про Темные искусства, что решила хотя бы чередовать их с чем-нибудь более приятным или около того. И успехи Гарри в зельеварении, даже там, где, казалось бы, нельзя было смухлевать, были тут совершенно не при чем.

— Есть! — не удержалась она от возгласа, хоть и сказанного патетичным шепотом. Сердить мадам Пинс Гермиона не планировала.

Эйлин Принц тоже была не в духе, как будто не хотела, чтобы её нашли. Она сварливо смотрела на неё со старой колдографии, насупив брови и зажавшись. Судя по подписи, Эйлин была капитаном хогвартской команды по игре в плюй-камни. Больше никакой полезной информации в заметке не нашлось, но для начала неплохо.

Гермиона ещё раз пролистала подшивки газет, учитывая вероятные годы обучения Принц и даже чуть позже — мало ли как она могла отметиться в общественной жизни после школы. Но быстро, относительно, плюнула на это дело. В конце концов, по более поздним снимкам она могла и не узнать Эйлин, а фамилию та почти наверняка сменила после замужества, если таковое было, конечно.

В принципе, гораздо важнее было связать её с зельеварением и, возможно, с заклинаниями. Тогда аргументы в пользу того, что она и является «автором» учебника Принца-полукровки, будут звучать весомее. Для этого Гермиона залезла уже в школьные записи, стремясь найти какие-нибудь награды на имя Эйлин. Но просчиталась и взяла более позднюю подшивку, полистав и её ради интереса. Практически первая запись, на которую она наткнулась, гласила, что Лили Эванс, как лучшую ученицу школы, назначили старостой.

Гермиона провела пальцем по давно уже высохшим чернилам и почему-то расстроилась. О матери Гарри редко говорили и все, в основном, общими фразами — умная, добрая, талантливая. Это и неудивительно: учитывая время, в которое она жила, и возраст, в котором умерла, Лили просто не успела раскрыть свой потенциал. Но настроение у Гермионы испортилось вовсе не из-за сочувствия женщине, с которой она даже не была знакома. Она просто не могла не провести между ними параллели. Получается, они обе были магглорожденными, гриффиндорками, отличницами, старостами и участвовали в войне против Воландеморта на пару с Поттерами.

Гермиона как-то резко вспомнила, что не дочитала одну пренеприятнейшую книгу о проклятиях в поисках информации о крестражах. Лучше бы покончить с ней побыстрее, а потом забыть, как страшный сон, чем откладывать в долгий ящик.

— Принц — парень, — с ухмылкой выдал Поттер, как будто выговаривал ей прописную истину. — Я уверен.

— И как ты это определил? По почерку?

— Да по всему: по фразам, по логике… Это просто видно, Гермиона.

— То есть ты так сердцем чувствуешь, а мои материальные доказательства игнорируешь? — фыркнула она.

— Но это же ничего не доказывает! — возмутился Гарри. — Может, просто совпадение. Да и с чего бы этой Эйлин называть саму себя по фамилии? Вот ты часто себя Грейнджер величаешь?

Гермиона была готова отстаивать свою точку зрения до конца, но тут в класс залетел запоздавший Рон. Вероятно, Лаванда опять не могла от него отлипнуть. А почти сразу за ним зашел и профессор Снейп, так что препирательства пришлось отложить на потом. Хотя, был у неё ещё один вариант, как доказать Гарри, что она права.

*

Хоть Гермиона практически не спала ночами, но все же лежала в постели и вообще занималась своими делами. Так что она была не в восторге от необходимости резко встать и начать таскаться по Хогвартсу после отбоя в мантии на достаточно легкую пижаму, что в январе было не особенно комфортно. Это не свои вылазки устраивать, добровольные и с подготовкой (хотя бы по части одежды). Но Макгонагалл напомнила ей о обязательствах старосты и попросила помочь в розыске учеников. Оказалось, что несколько первокурсников решили устроить себе приключения и сбежали посреди ночи проводить какой-то таинственный и очень важный ритуал. Их сдал однокурсник, но вот место сбора назвать не смог.

О, как же в этот момент Гермиона понимала их собственных учителей и даже Филча, припоминая все те выходки, что они устраивали за годы учебы. Проверяя пыльные классы и заглядывая в полузаброшенные коридоры, она даже к Снейпу слегка прониклась, обнаружив, что поводов не любить их у него было слегка больше, чем казалось на первый взгляд.

Этажом выше бродил Рон, который мог бы и догадаться спросить у Гарри Карту мародёров, да, видно, не успел. Но хоть вспомнил, что он тоже все ещё староста. Так как они не общались, Уизли совсем расслабился и без её напоминаний сильно подзабил на свои обязанности. Вот Макгонагалл его и встряхнула немного. Хоть какая-то справедливость!

Осветив Люмосом очередную пустую нишу, Гермиона кашлянула, то ли из-за пыли, то ли из-за холода. И ощутила внезапный укол беспокойства, хотя вокруг было темно и тихо. Она оглянулась в непонимании и неожиданно наткнулась на Снейпа. Точнее опять на его «статую». Он стоял в нескольких метрах от неё, высунувшись из-за поворота.

Гермиона оглядела его, чувствуя возрастающее замешательство на грани с испугом. Снейп крепко сжимал палочку в руке, и направлена она была четко на неё. Из древка вырывалось белое свечение, которое, будучи заклинанием, тоже застыло. Гермиона шагнула в сторону, выходя из области действия чар, и сама подняла свою палочку. Он что, хотел напасть на неё? Зачем? И почему сейчас?

Она посомневалась пару секунд, но решила, что обезопасить себя лишним во всяком случае не будет. Может, он под Империусом? Или Гарри все это время был прав. После Белл расслабляться явно не стоило.

— Экспеллиармус, — четко произнесла Гермиона, а потом сама же мысленно дала себе по лбу.

Невербальные чары она для чего учит?! Оглушающее и, на всякий случай, связывающее были наколдованы уже без слов. Оставалось только подождать начала второго акта. Способность останавливать время наконец-то пригодилась ей в полной мере.

Гермиона поймала палочку Снейпа в воздухе, наблюдая, как он отлетает к противоположной стене достаточно узкого коридора, а его тело оплетают магические путы. Подойдя к нему, она опять немного помялась, но все же взяла себя в руки. Мысленный Ренервейт сработал как надо. Снейп поморщился и приподнял тяжелые веки, оглядываясь.

— Профессор? — неуверенно спросила его она.

— Да, мисс Грейнджер? — лежать на полу, да ещё и связанным, ему вряд ли было удобно, яда в голосе было предостаточно.

— Вы на меня напали?

— Попытался, очевидно.

— Я вам так надоела?

— Ну почему же, напротив, я хотел вам помочь. Все это время вы были свято уверены, что ваши приступы зависят исключительно от ваших же эмоций. Очевидно, это не так.

Она задумалась, осмысляя услышанное. Выходило, что её контроль над ситуацией был даже меньше, чем ей казалось. Регуляция происходила на уровне выше её понимания, вероятно, на том самом, магическом.

— Но при этом, когда мы тренируемся на ЗОТИ, я вовсе не выпадаю из времени каждый раз, когда кто-то запускает в меня Ступефай. Полагаю, какое-то влияние сознания тут все же присутствует.

Снейп молчал и смотрел на неё с пола с крайне недружелюбным выражением лица. Хотя в сложившейся ситуации был виноват сам целиком и полностью, так что извиняться ей было не за что.

— Я подумала, что вы решили мне отомстить, — будничным тоном выдала Гермиона и улыбнулась.

Она сняла связывающие чары, засунула свою палочку в карман и протянула профессору свободную руку. Конечно, поднять она его не сможет, но как знак вежливости… Снейп без промедления схватился за предложенную ладонь, потянув, от чего она сильно качнулась вперед. Его пальцы, в отличие от её, были теплыми.

— Если бы я вам солгал, то сейчас мог бы обезвредить, схватив или ударив физически, — сказал он мрачно и отпустил руку, забирая свою палочку обратно.

— И опять застыли бы, — хмыкнула Гермиона, хотя и не была до конца уверена в этом.