— Гермиона, я с ними тайные планы не составлял, — он поправил очки. — Но он сказал, что тебе не стоит волноваться. И передал зелье Биллу на всякий случай.

— Да при чем тут… Да какое мне дело до зелья, когда он…

Гермиона едва не заскрежетала зубами. У Снейпа всегда были странные понятия о заботе, очевидно. А тут он явно не хотел волновать её лишний раз, ага. Это же может спровоцировать приступы, точно. Да и разве она сама не хотела, чтобы все было «попроще»?

Теперь стало понятно, почему Снейп был настолько, эм, старательным в последнюю их встречу. Щеки покраснели то ли от смущения, то ли от новой порции возмущения.

— И как Кингсли планирует его вытаскивать? Когда нас вызовут в суд?

— Ну, — маска спокойствия Гарри немного треснула, — подразумевается, что мы все уже рассказали на предыдущих допросах.

— Что? Да о Снейпе нас практически и не спрашивали, что за бред?

— Понимаешь, к нему очень особенное отношение. Из-за Дамблдора, Ордена и всего этого. Скорее всего заседания будут проходить в закрытом порядке.

— Разве должность не защищала его? Последние его решения поддерживал совет попечителей. И ты, ты же сказал, что он, по сути, не убивал Дамблдора, в строгом смысле этого слова?

— Конечно, Гермиона, просто… Он же все равно был Пожирателем. И другие Пожиратели тоже дали показания, включая Малфоев.

Она вытянулась струной.

— Я придушу этого мелкого гаденыша, если он или его папаша…

Не общество, а то самое ведро с крабами. Если они решили выползти из ямы, в которую сами себя загнали, за счет Северуса, она… Черт!

— И где твое человеколюбие, Гермиона? — припомнил Гарри их давнюю беседу о Драко. И тут же сменил тон: — Все разрешится. Но мы действительно сейчас мало что можем сделать, надо просто подождать. А у нас и так полно дел — учеба, все эти проблемы внутри школы и так, между нами, так что есть, чем заняться…

— Я так понимаю, нас засунули обратно в Хогвартс просто чтобы мы под ногами не мешались, пока взрослые разбираются?

Поттер нахмурился и промолчал. И Северус был одним из этих «взрослых»! Скинул все переживания на других, а сам спокойно усвистал в свою тюрьму. Думает, наверное, что она по нему рыдать будет. Нет уж! Она ведь прекрасно знает, что дементоров в Азкабане больше нет, а отоспаться в камере ему после школы только в радость будет. Или он считает, что вот сейчас-то до неё дойдет, что он настоящий преступник, и она передумает тащить его под венец?

— А дарственную он мне не передал? — фыркнула она.

— Что? — опешил Гарри.

— Не важно.

Она злилась и пыжилась до самого вечера. Отвешивала нелицеприятные комментарии в сторону Снейпа, иронизировала, что с новым невразумительным преподавателем трансфигурации ей придется организовывать свой Отряд Гермионы, чтобы подтянуть всех желающих до экзаменационного минимума в короткие сроки, и сочувствовала профессору Вектор, которой пришлось встать во главе Гриффиндора в такой непростой период. Но вечером, вместо того чтобы идти в спальню девочек, выскользнула из гостиной в коридор и, вспомнив старые привычки, спряталась в пустом кабинете.

Цель целью, но возвратиться в Хогвартс опять в качестве ученика, было несколько… да что там, это было просто дико для неё. Она вроде так и не попрощалась с замком окончательно. Мало того, что бывала тут неоднократно в течение учебного года, правда, по другим причинам, так и вообще фактически жила в школе несколько месяцев, хоть и пролежала большую часть этого времени в отключке — продолжительные приступы в январе практически скомпенсировали этот срок. А покинула стены Хогвартса она, получается, и вовсе меньше, чем на месяц, в твердых временных рамках.

Но Гермиона уже не видела себя студенткой что ли. Даже Джинни с Луной (и Рон) немного дергались, хотя они пропустили всего ничего со своими вынужденными каникулами. Гарри выспрашивал у Невилла подробности о том, что сейчас происходит в замке, чтобы быть в курсе. Она же как с другой планеты свалилась! Кажется, Гермиона банально забыла, как учиться — неудивительно, сколько для неё в совокупности прошло времени с прошлого лета, если учесть все провалы. Тут даже опыт, который она получила из-за василиска, было не использовать — для неё тогда прошла секунда и вот, она снова на занятиях, только пропущенное пришлось нагонять.

Поэтому ей все казалось, что она случайно забрела в общежития в эпизоде, нарушив запрет Снейпа, и ей нужно побыстрее вернуться в его спальню. В их спальню, как бы нагло это ни звучало. Поэтому она сидела в пыльном классе и пыталась привести свою голову в порядок, чтобы, наконец, примириться с… мирной жизнью? И плакала она тоже поэтому.

— Ну и вкусы у тебя, конечно, подруга.

Гермиона не услышала, как открылась дверь, поэтому вздрогнула и схватилась за палочку от звука голоса. Джинни спокойно прошла вглубь комнаты и, как и в прежние времена, уселась рядом с ней на парту.

— Ты про что?

— Про Снейпа. Я, конечно, ещё давно начала подозревать, что как-то вы слишком хорошо спелись, но все отмахивалась от очевидного объяснения.

Ясно, Гарри разболтал подробности. Или Рон. Хотя, вероятно, под сильным психологическим давлением.

— Опять не видишь никаких точек соприкосновения?

— Наоборот, вообще не удивлена. Всегда думала, что тебе нравятся постарше.

Гермиона прерывисто вздохнула и уставилась в темноту кабинета, пытаясь понять, согласна она с утверждением или нет. Джинни не стала её ждать:

— И как? С ним тебе целоваться хочется? — она хихикнула.

Гермиона ещё похлопала глазами.

— Да, — выдохнула она. — Да, хочется.

— Даже не знаю, хочу ли я представлять, как вы…

— Джинни!

— Ну, в конце концов, Гарри ведь тоже далеко не красавчик, — она продолжила задумчиво рассуждать. — Правда, хотя бы не дед.

Она лишь возмущенно фыркнула и насупилась.

— Будешь его ждать? — все же переключилась Джинни.

— Конечно, — холодно отозвалась Гермиона.

— А если Кингсли и Визенгамот решат, что он заслуживает сидеть в тюрьме?

========== 56. Ответственность ==========

Гермиона задумчиво повертела в руках палочку Беллы, трансфигурировала при её помощи пергамент в стекло и обратно в качестве тренировки — практики в эпизодах ей действительно не хватало, и засунула обратно в сумочку, с которой так до сих пор и не расставалась. Хотя это было незаконно, и сейчас, вне условий военного времени, ей следовало бы это учитывать, но да черт с ним! Трофейные палочки никого волновать не должны, тем более, что Беллатриса уже не сможет высказать свои претензии, а уж за чары Незримого расширения на предмет личного пользования её в соседнюю камеру со Снейпом вряд ли посадят.

Сердце защемило. В заботах об учебе и попытках научиться жить в общем ритме заново прошел май, в июне началась экзаменационная гонка, так что ей почти удалось перестроиться только на эту задачу. Но к тому моменту, как она вышла из аудитории после заключительной проверки знаний и навыков, Гермиона опять начала нервничать. Приближались выборы, и Кингсли был единственным реальным кандидатом, но теперь и он тревожил её, хотя они были знакомы и, вроде как, на одной стороне.

Можно было бы напроситься на встречу с ним без особых проблем, чтобы развеять или наоборот укрепить свои подозрения, но что она ему скажет? Её аргументация защиты Северуса, даже если она подберет грамотные слова, едва ли прозвучит весомее того, что она уже как-то выдавала Биллу. А выливать на будущего министра нытье влюбленной дурочки было бы как-то странно с её стороны. Уж пусть Поттер продолжает ему талдычить, какой профессор замечательный, хоть и мразь.

Впрочем, влияние Гарри на Кингсли, общество и вообще было не то чтобы всеобъемлющим. Он, конечно, являлся лицом сопротивления, но, как и всегда, однозначно героем его назвать было сложно, по крайней мере, посторонним. То есть, если уж серьезно, учитывая, что про крестражи и всю эту предсказанную муть про Поттера и Воландеморта знали единицы, то оставался вопрос… А кто, собственно, убил Того-кого-нельзя-называть? Статья Риты Скитер с практически одноименным названием вышла через пару дней после скандального заседания Визенгамота по делу Дамблдора, которое переросло в дело Поттера, Малфоя и, собственно, самого почившего Темного Лорда. Естественно, с крупицей реальных фактов там была намешена ещё и куча домыслов и откровенных выдумок. С учетом, что Гарри утверждал, что поспособствовала гибели Тома именно она, Гермиона, Рите пришлось и её упомянуть в своей писанине. Хотя, естественно, она не желала приписывать это достижение ни ей, ни Поттеру. В «Придире» все оказалось расписано более однозначно, правда, конспирологии тоже хватало.