Гермиона, буквально, проспала всю шумиху и в собственных тревогах и делах не обращала на неё внимание и позже, умудрившись игнорировать сплетни даже в Хогвартсе, хотя тут они цвели буйным цветом. Сама себя героиней она не чувствовала ни капли, впрочем, как Северус иронизировал, наверное, не отказалась бы от признания заслуг общественностью — Орден Мерлина хоть на полочку поставить можно. Особенно если учесть, что вместе с восхищением, которое им с Гарри и, естественно, Роном, выказывали, звучали и недовольство, мол, что-то долго они возились, и сомнения в их честности (но тут хоть можно было смириться, врали они предостаточно), и куда более мерзкие вещи. Та же Скитер, нисколько не делая скидку на их стесненное положение во время фактического правления Воландеморта, даже «пошутила» на тему того, в каких отношениях она состояла с Гарри, с Роном или с ними обоими. И в который раз Гермиона убедилась, что полагаться на все это общественное мнение не имеет никакого смысла. Тут либо менять его, а это тот ещё сизифов труд, либо плевать с высокой колокольни.
Она вздохнула и покрутилась на хорошо знакомом стуле, оглядывая не менее приевшуюся кухню. Так как дом стоял, фактически, закрытым все это время, тут ничего не изменилось — соваться на Гриммо никому из Ордена не было большой нужды, а Гарри ещё и активно (но как можно более незаметно) этому препятствовал. Потому что тут все ещё находилась Белла. Точнее её радикально обновленная версия. Как Гермиона поняла, после ментального воздействия она некоторое время пребывала в состоянии овоща, но постепенно стала проявлять функциональную активность — сама держала ложку и даже ходила, если вести её за руку. Конечно, ни о каком восстановлении личности не могло идти и речи, а эмоциональные реакции едва можно было считать, но оставлять Беллатрису один на один с Кикимером становилось все более неуместным. Тем более, что Гарри все же планировал тут жить и, естественно, открыть свои двери для всех близких. И это ещё не считая того, что Белла была единственной выжившей представительницей семьи Лестрейндж, то есть являлась наследницей, её могли искать, то, что она жива, наверняка выдавали какие-нибудь артефакты, вроде особых часов Уизли, и так далее, и тому подобное. В общем, как всегда, тонна проблем.
Кикимер суетился за плитой, напевая хоть и заунывную, но песню, а не брюзжа, как обычно. Гарри и Рон тоже были тут, но ещё не спустились — решали судьбу оставшегося в их комнате барахла. Пока, судя по звуку, выигрывала мусорка: что-то то и дело громыхало о бок обычного металлического ведра.
— Ну вы долго там? — крикнула Гермиона, не особенно надеясь, что они её услышат.
И тоже начала рыться в своей сумочке от нечего делать, хотя там все было рассортировано и уложено чуть ли не в алфавитном порядке в кои-то веки. Однако, уже через пару минут на лестнице показались две пары ног.
— Да сдать её Нарциссе и дело с концом, сестра она ей или кто? — бурчал Рон.
— Ага, скажи ещё Андромеде всучить, — беззлобно отозвался Гарри.
— Отличный план, Рональд, — протянула она, вклиниваясь в их разговор. — Правильно, давай дадим Малфоям еще один козырь и рычаг давления на всех нас.
— Ой да ну вас! Меня просто бесит, что мы вынуждены так над ней трястись.
— Не трястись, а быть предусмотрительными, — Гермиона так и придерживалась максимально серьезного тона. — Лучше держать её «под рукой», но в безопасных условиях. Если что-то измениться, то можно будет даже случайно «найти» её.
Гарри откровенно прыснул.
— В каком-нибудь лесу?
— Ага. Эпидемия амнезии прокатилась по магическому сообществу, как чума в средние века, — саркастично отозвалась Гермиона. — Могу даже подкинуть пару идей Скитер для заголовков.
Часть пропавших без вести егерей, которых она отправила пускать слюни ещё осенью, нашли. Опасности для них они никакой не представляли, да и такое почти безобидное, на фоне пыток и убийств Пожирателей, обезвреживание не сильно заинтересовало аврорат и прочие следственные органы. Но, конечно, сам факт того, что это раскрылось, слегка напрягал Гермиону. О их стычке с Фенриром и компанией из людей при власти не знал даже Кингсли.
А вот тот же Малфой, будь неладен, был в курсе, что они причастны к исчезновению Беллы — Гарри все же зря болтал с ним тогда в Хогвартсе, даже если по итогу они и заполучили тело Воландеморта. Так что подсунуть миссис Лестрейндж под шумок они, конечно, могли, но… Да и обставить это было бы сложно. Просто выкинуть её на природу не получилось бы: она не могла о себе позаботиться. Рон, конечно, предложил прибить Беллу, наплевав на обещание Кикимеру, и закопать в том же лесу (предварительно трансфигурировав тело во что-нибудь неинтересное). Но слился тут же, как только получил встречное предложение сделать все это собственноручно. Легко решать чужую судьбу со стороны.
Снейп, конечно, на допросах ничего спорного не рассказал и рассказывать не собирался, тут и беспокоиться было не о чем. Уж если его Воландеморт не разгадал… Но со всеми этими геройскими статусами положение у них было все равно так себе. Повышенное внимание к их персонам, конечно, могло послужить хорошую службу: поспособствовать освобождению Северуса (кажется, Рита уже писала про него книгу, полную противоречий), дать им неплохой старт, обеспечить работой и тому подобное. Но обещанный послевоенный покой так и не пришел. Их однозначная политическая позиция до сих пор чувствовалась мишенью на лбу. Сколько у них теперь было врагов, не тех, что пускают Аваду в спину, а предпочитающих решать вопросы другими, более деликатными способами, было страшно даже представить. Не факт, что и Кингсли сможет долго усидеть в министерском кресле: пока маятник качнулся в другую сторону, наступила оттепель, но власть-то все равно оставалась в руках чистокровных.
Гермиона поморщилась своим мыслям, пока парни садились за стол, а Кикимер подавал чай. Где бы взять это влияние, власть, силу, чтобы разрешить все проблемы магического общества? У них даже денег не было, как у тех же Малфоев, которые наверняка откупились, учитывая, что Драко даже не дергали на Визенгамот, только Люциуса. Впрочем, из-за денег они сегодня тут и собрались. Их новый поход в Гринготтс был чуть более хорошо спланирован. Хотя бы просто спланирован.
Средства, не считая элементарного самообеспечения, не все же им пользоваться гостеприимством Уизли, нужны были на содержание — опять она! — Беллы. Можно было бы, конечно, просто задурить магглам в какой-нибудь клинике головы, подсунув им эту болезную, но на такое предложение Рона они с Гарри оба поморщились. Они и так уже достаточно накуролесили, пора уже как-то начинать действовать аккуратнее. Вероятно, подправить мозги управляющему, или с кем они будут договариваться в хосписе, придется — убедить его взять человека без документов, как минимум. Но и честность проявить хотелось бы, пусть даже деньги поступят анонимно.
Впрочем, легко Гермионе было раскидываться чужими средствами. При том, что ей самой приходилось пользоваться добротой Гарри и просить у него в долг. То есть, конечно, Поттер заявлял, что его деньги — её деньги. И вообще, без неё он все равно погиб бы, а имущество отошло бы непонятно кому, так что он ей и так, и так обязан, но Гермиона чувствовала себя неуютно в этом вопросе. Возможно, потому что уже наворовала на приличную сумму до и вообще как-то вольно распоряжалась чужим имуществом.
Не зря они со Снейпом шутили о дарственных, но сейчас, находясь под следствием, он, конечно, не хотел указывать заинтересованным лицам на их связь слишком очевидно. Это Гермиона понимала, как и то, что от него принять подобную помощь ей было бы куда легче. И это нисколько не удивляло, несмотря на всю их особую связь с Гарри. Впрочем, что за пустые рассуждения? Возможно, никаких денег они и не увидят. Мало ли что там решили гоблины. Вдруг, все галлеоны Гарри ушли на компенсацию ущерба банку, а они ещё должны остались.
— Итак, — подобралась Гермиона, сделав глоток горячего ароматного чая. — О погибших среди гоблинов нам ничего не известно.
