Был человек, не все его любили,
Он шутками своими многих злил,
Его журили люди иль хвалили,
Друзей и спонсоров он этим веселил.
От незнакомцев он все деньги возвращал,
Решался брать их от богатых лишь друзей,
Своим трудом он как-то выживал,
Семье боялся приносить конфузы.
Происхожденьем был он из Огайо,
Тот край лесов позволяет пошуметь,
Страсть к барабану в нём зажглась,
В дальнейшей жизни он не привык робеть.
В пять лет он начал бить по барабану
И его звуком оглашал окрестность,
Мать-пианистка помогла Алану,
Не мучила, кем будет – неизвестность.
И его хобби продолжалось в школе,
В оркестре школьном он после уроков,
С оркестром совершает он гастроли,
Порой кого-нибудь игрой растрогав.
Oн служит в армии, закончив школу,
И отслужив – идет в университет,
Опять его фигура в разных холлах,
Он никогда не жил как дармоед.
Как человек-оркестр гастролировал,
Попытки делал актёром стать «стендап»,
Коммивояжёром он курсировал,
Весь век прошедший прессу надувал.
Уже в двадцатые в своих остротах,
Используя свой литературный дар,
Высмеивал он жизни нечистоты,
Кусал пародией, не неся нам хмар.
Не все они кусали сразу, здраво,
И некие ведь были инфантильны,
«Ударить в интеллект» людей – забава
[6],
Они порою были не всесильны.
Масштаб мистификаций был различен,
Всегда у общества недостатки есть,
И к ним ко всем он был небезразличен,
Быть может, правильно не умел уесть.
Обманщик вызывал порою злобу
[7],
Кто смысл шуток знал – поддерживал его,
Подделки делал смерти и хворобы,
Всё это в прессе, и как вам, баловство?
Снял фильмы и книг с десяток написал
[8],
И музыку преподавал он в вузах
[9],
Каких он в школах учеников создал,
Ему страна прощала все конфузы.
Хотел он гольф, богатых увлеченье,
Взять осмеять с позиции балета,
Их статус не поставил на колени,
С мячом не получались пируэты.
Ну, вспомним хохму про ”нагих” животных
[10],
Не вызывал ли вид их в вас усмешку?
Умел подбодрить долю безработных
[11],
«Омара» школа его шуток веха.
А как вам Етта Б., в президенты хочет?
Портретом матери жены представил,
Он прессе долго голову морочил
И с обещаньями её лукавил.
За шоу у Фила Донахью следил,
Послав людей побыть на вещании,
Там обморок сыграть, потерю сил —
Друзья теряли будто бы сознанье.
Читая свою книгу он афёрам,
[12]Учил отказ на просьбу: «сделай шутку»,
Не поддаваться грусти стать матёрым,
Отказ – только начало для раскрутки.
И список его шуток бесконечен,
Но что хотел сказать нам Алан Абел?
Что путь наш жизненный не обеспечен,
За шутками я жизнь всю не разглядел.
Что его бывший друг (Buck Henry) стал ведь знаменит,
А я хоть «мудрый» – пытался выжить лишь,
Всю жизнь стремился быть как Айболит,
На старости кому я нужен, дервиш?
Особо хочется отметить шутку
[13],
Что интенсивно людям предлагал,
И фильм-то этот, десятиминутка,
Не понимали люди, чего он ждал.
И всё ж как музыкант он в зале славы (1998),
Дочь – продолжательница его трудов,
В миру учеников его конклавы,
Он «милый лжец», проживший среди волков.
Как оказался между взрослыми малыш
В пылу беседы долгой, неприятной,
Без разрешенья сюда пришел, чего сопишь?
Малыш стал плакать, бормотать невнятно…
Отец не знал, как успокоить малыша,
И ему в руки всучил карандаши,
Малыш стал рисовать, бумагу тормоша,
Когда лист был испещрен – он сел в тиши.
Отец продолжил с приятелем беседу,
Малыш услышал, речь шла о бабусе,
Отец в порыве забыл о тихом шкете,
Взглянул с тревогой в своего амура.
Он поднял с пола малыша над головой,
Малыш был в доме для отца наркотик,
Так детские глаза светились синевой,
И кожей розовой блестел животик.
Натешившись, держа ребенка на руках,
Отец отнес ребенка в руки к маме,
Что может быть красивей сына-ангелка?
Пускай займется мама с ним дробями.
Отец позвал приятеля перекусить,
И сын встал, чтоб видеть дядю за столом,
Тот молод, отец хотел ему внушить,
Что дома стены – живет он бобылем.
Но был его приятель старый холостяк,
Не поддавался он друзей укорам,
И сколько было на него в гостях атак,
Зато большой шутник был, ну, умора.
Любил он гостем быть чудного мальчишки,
Он с ним порой играл, неся подарки,
И шахматы, и шашки, раскрасить книжки,
Коллекционные порою марки.
И этот дядя долго к ним не приходил,
Его лицо он уж стал подзабывать,
Малыш, как видно, уж о нем скучал, нудил,
Он в разговор не лез к ним, зачем мешать?
