Минув двор, заставленный повозками и каретами, прокралась через хлева, где фыркали лошади – благо никого из конюшенных не встретила, свободно выскользнула в ворота и оказалась на дороге. Прихватив удобнее Марсу, укрывая плотнее его от мороси, пошла по накатанному тракту в неизвестном направлении. Главное – уйти подальше и держаться реки, а там набреду на какую-нибудь деревушку. Наверняка их множество.

– Грез, куда мы? – проснулся Марсу.

– Нам нужно уходить, родной, – прошептала я ему в висок, прижавшись губами.

Нам не первый раз приходилось скрываться, и брат смолк, только крепче обхватил мою шею, и я знала, как он насупился от грусти. Конечно, он уже привык к воинам, и у меня сердце сжалось, как ему сейчас тоскливо расставаться с ними.

– Всё будет хорошо, – прошептала утешительно, держась края обочины.

Тьма поглотила меня. В глазах чёрные всполохи. Тряхнул головой, слыша раздающееся эхом в воздухе имя ведьмы. В ушах бухала кровь, ливень, который хлынул на долину, обжигал кожу ледяными струями, так что всё лицо, лоб, скулы, шея, грудь горели.

Найду – убью. Но сначала душу из неё вытяну, но заставлю снять проклятие. Не будь я старший Амгерр, потомок рода антхальцев!

Смял кулаки, оттолкнувшись о каменную перекладину, широким шагом покинул балкон. Вышел в зал. Музыка давно стихла, всполошённые гости при моём появлении смолки, проследив за мной растерянными взглядами. Чуть смедлил шаг. Не поворачиваясь всем корпусом, я глянул на отца, его лицо искажала нескрываемая горечь. Кажется, он всё понял. Как и братец, который сидел на прежнем месте, вальяжно раскинувшись, едко ухмылялся. Строгий взгляд Матиуса-лар-Бертлота полоснул недоумением, оглядывая мой взбешенный вид. Реднайры в зале не было, как и Геовин, и мачехи. Видимо, ринулись вслед за молодой айтари.

– Мортон… – вышел ко мне из-за стола отец. Я отвернулся и направился прочь подальше, пока они меня не рассмотрели, как следует и не поняли, почему кричала Реднайра. – Мортон! – грозно раздался голос в повисшей тишине, отталкиваясь от каменных стен большого зала дребезжанием.

Я вылетел из зала. Возвращаться к себе? Нет, только стены долбить кулаками и драть ногтями от злости, что душила меня и сжигала. Спустился вниз, стремительно прошёл переход, потом ещё один, оказался перед дверью, за которой слышался грохот. Рывком выдернул тяжёлый меч из железной перчатки доспехов, что стояли возле выхода больше для украшения, но меч, сколько помнил, всегда наточен остро.

Толкнув плечом створку, вырвался наружу. Прямо под ливень. Обрушившийся тяжёлый холод прокатился дрожью по спине. Передёрнул плечами, разминая их, обхватил оружие крепче и рубанул по первому попавшемуся кусту роз. Меня попросту перемкнуло. Затмило. Я рубил с яростным рыком, взмахивая мечом вновь и вновь, стебли и листья летели в стороны лохмотьями, холод металла туманно сверкал в полумраке беспрерывно. На меня лилась потоками тьма, липкая и вязкая, как смола. Хотелось обхватить тонкую шею Грез, сжать и заглянуть в глаза. В распахнутые, напуганные. Мне хотелось видеть в них страх, хотелось, чтобы она пожалела. И я сделаю так, чтобы она пожалела. Клянусь! Горианка. Ведьма. Такая же, как все. Лживая. Подлая. Изворотливая дрянь!

Подступил к дереву, со всей силы рубанул по стволу, потом ещё и ещё, обдирая кору, оставляя глубокие рубцы, ударял, не останавливаясь, до потемнения в глазах и отдающейся дробящей боли в лопатках и голове. Воздуха в лёгких стало не хватать, мышцы горели. Силы покидали меня. Ударив изо всех сил последний раз, со злым шипением отшвырнул прочь меч. Металл звонко грохнулся о каменные плиты, но звон тут же заглушил шум ливня. Тряхнул головой, пронизывая мокрые волосы пальцами, откидывая их с лица. Застыл, судорожно глотая воздух от острой колющей боли в груди. Вода застилала глаза и стекала ледяными струями за ворот. Медленно коснулся пальцами лба и скулы, очерчивая неровности и наросты. Опустил руку, сжимая пальцы в кулаки, напрягая вздрагивающие плечи. Меня потряхивало от слабости, растекшейся ядом по мышцам. Ноздри раздувались в гневе. Одежда вся промокла и липла к телу. Неимоверно тяжёлая, как и глубокое жадное дыхание, сдавливаемое клеткой рёбер.

Позади раздался шум. Я повернулся, выхватывая мутным взглядом мальчишечью фигуру, что показалась на пороге – Хавир поспешил с плащом ко мне.

– Господин, – крикнул прислужник почти с порога, – его величество просит к себе. Кажется, королю Вальтору худо сделалось.

Суть сказанного Хавиром не сразу до меня дошла. Отцу нездоровится? Посмотрел на башню.

– Где он? – горло сдавил невольный страх.

– У себя в покоях.

– Возвращайся в комнату, – бросил прислужнику и шагнул в сторону замка.

Оказавшись внутри, поднялся по лестнице, стирая со лба и глаз остатки дождя, прямиком направляясь в покои отца, хотя прежде нужно было сменить одежду. Но сейчас было не до этого.

Короля я нашёл на ложе, вокруг него слуги в присутствии королевы. Лиоцин сразу преградила мне путь. Но мачеха будто споткнулась, застыла, расширив глаза от ужаса, увидев моё вновь безобразное лицо.

– Что случилось?

– Как Вальтор? – потребовал, видя, что отец без сознания.

– Ему сделалось резко плохо, – стальным голосом произнесла мачеха. – Но я хотела у тебя спросить, Мортон, что случилось? Реднайра только плакала и ничего не сказала толком, испугалась… – Лиоцин смолкла, бросая взгляд на слуг, и заговорила тише: – Объясни мне, что ты сделал?

Лиоцин, как всегда, преувеличивала, пялилась на меня въедливо и строго, раздувая ноздри.

– Ничего не случилось, кроме… вот этого, – чуть повернул голову уродливой стороной лица для полного обозрения. Лиоцин всё же отпрянула, судорожно сглатывая, побледнела. – Айтари всего лишь не ожидала видеть меня таким, – ответил ровно.

Мачеха посмотрела на лежащего мужа.

– Вальтор сильно расстроился. Для него опасны такие всплески. Мог бы поосторожнее себя вести, – сквозь ровный тон правительницы сквозило раздражение, но Лиоцин быстро перевела дух, прямо посмотрела на меня, будто вспомнив о чём-то. – Я слышала, что ты нашёл какую-то ведьму, которая помогла тебе снять проклятие. И я не понимаю, что произошло, ты ведь… всё было хорошо, почему оно вернулось? Ты можешь объяснить?

Я хмыкнул – быстро же слухи расползаются. Лиоцин прознала о Грез.

Грез… Жар всплеснул в теле волной, но я быстро подавил его в себе. Обсуждать с мачехой горианку я не хотел. Да и не хотел, чтобы она вообще знала о ней, но сплетней не избежать – рано или поздно Лиоцин узнала бы.

– Матиус и Геовин где сейчас? – перевёл разговор в другое русло.

– Они поднялись в отведённые им покои. Вечер испорчен, теперь утром придётся приносить свои извинения…

Взяла злость. Теперь о проклятии слухи укрепятся, как бы я ни пытался их сдержать, и подорвут доверие многих высокородных господ, в том числе и совета. Хотя винить нужно самого себя. Не нужно было принимать это приглашение и приезжать, как бы отец ни настаивал.

– Тебе нужно привести себя в должный вид, а потом приходить, – прервала мои мысли Лиоцин, только сейчас окидывая меня придирчивым недовольным взглядом.

Сжал челюсти, собираясь ответить, но Вальтор пошевелился. Лиоцин тут же к нему поспешила, разом забыв обо мне. Король, придя в себя, приподнялся. Лиоцин, как заботливая жена, поправила подушки за его спиной. Он что-то ей сказал – я не услышал, но лицо женщины стало мраморным. Лиоцин досадливо поджала губы и кивнула, отошла в сторону и направилась к двери, пройдя мимо меня с гордо поднятым подбородком, но всё же остановилась.

– Только не докучай, ему нужен отдых, – небрежно процедила сквозь зубы, так чтобы слышал только я, отвернулась и пошла дальше из покоев.

– Подойди сюда, Мортон, – позвал тут же отец.

Я приблизился, слуги боязливо косились в мою сторону, но мне не привыкать к тому. Вальтор жестом велел им покинуть комнату. Через минуту мы остались одни. Отец долго меня рассматривал из-под тяжёлых век, и горечь всё больше проявлялась в его чертах, взгляд потемнел, челюсти сжаты и губы вытянуты в твёрдую линию, так что складки возле носа и рта стали глубже. Он будто разом постарел, хотя ещё за столом от него веяло мощью и статью, словно проклятие и на него перестало давить. Я присел рядом на стул. Меня всё ещё потряхивало от вспышки гнева, и лопалась от боли голова.