— Са-а-аш… м-м-м… пожалуйста… — молит Рома, держа меня за голову. Оставляю в покое его яйца и поднимаю на него хитрый взгляд:

— Что, Ромочка?

— В-возьми его, умоляю… — выдыхает Рома. Он тяжело дышит открытым ртом, щёки налились краской, соски затвердели, животик напряжён, с головки свисает крупная капля предсемени, к ней уже потихоньку подбирается вторая. Да я и сам уже теку. Вхожу в роль раба, чтобы получить больше кайфа:

— Да, мой юный господин, я вся ваша… Слушаюсь и повинуюсь… — и провожу кончиком языка от мошонки до уздечки, зацепляю каплю и смакую её на вкус. У Ромы такое вкусное предсемя — как будто сладкое… или это так кажется после яиц? Целую Рому в головку члена и смотрю на реакцию — дубинка оттопыривается, грозно покачивается туда-сюда, словно делает мне замечание за мою нерасторопность. Надуваю губки, как жеманная девица, наклоняюсь над бордовой головкой и начинаю на неё дышать. Та раздувается от возбуждения, ствол подрагивает, Ромин животик красиво играет рельефом…

— Ах!.. Пососи его, Саш!

Подрачиваю ствол двумя пальцами, смотрю на щедрую порцию предсемени, показавшуюся из уретры.

— Что?

— Пососи!

— Взять в рот?

— Да-а!

— Взять в рот твой огромный хуй и отсосать тебе?

— Ну Са-а-аш! — Рома уже готов мне врезать.

Усмехаюсь, обхватываю головку губами и начинаю сосать, уделяя особое внимание уздечке и уретре. Рома держит меня за голову и подаётся тазом вперёд, пытается натянуть, засунуть по самые гланды. О, первый в жизни минет! Он буквально способен отправить на небеса того, кому его делают… А Роме сегодня и анал, и минет перепал, причём в роли актива! Вот это да! Признаюсь, при нашей первой встрече, я рассматривал мальчика лишь в пассивной роли, но, чем больше времени мы с ним проводили вместе, тем сильнее во мне брало… женское начало, что ли? Или проявление сочувствия? Отцовства? Я хотел бесконечно ласкать и удовлетворять Рому, а взамен просил лишь малого, и не принуждал его к смене ролей. Конечно, я боялся, что мой мальчик окажется полноценным активом, и мне никогда не почувствовать его задницы, губ или языка своим членом. Но плевать! Я готов до конца своих дней быть под Ромой, только бы он остался со мной!

И потому я сосал, с усердием очищая Ромин набухший член от остатков соуса, сглатывал обильно тёкшую из него смазку, и пытался взять в рот как можно больше, хотя никогда не сталкивался с таким размером, который больше моего. Рома постанывал, уже не стесняясь, и пытался засунуть его в меня целиком, как тогда, во время анального секса. Я сопротивлялся как мог, чётко отделяя границу, но один раз Рома-таки прорвался и сунул мне до самых гланд, и даже успел продвинуться дальше. Я тотчас же задёргался от рвотных позывов, вытащил его изо рта и строго посмотрел на Рому:

— Любимый, ну не суй ты мне его полностью! Я ещё не привык к твоему размеру!

— Прости…

Гляжу на раскрасневшийся подрагивающий член, глянцевый из-за собственной смазки и моей слюны. Похоже, финал не за горами… Беру ствол в руку, провожу головкой себе по губам и щекам, покрываю их Роминой смазкой, снова беру в рот. Сосу член и глажу напряжённые бёдра Ромы, переезжаю руками за внутреннюю их часть, нащупываю ягодицы. Ох, хороши булочки — мягкие, упругие, аппетитные… Раздвигаю их и глажу пальцем липкое колечко ануса. Такое маленькое, такое закрытое… совсем нетронутое… Рома дышит всё чаще, стонет, и снова пытается проткнуть мне горло. Выпускаю ствол изо рта и сосредотачиваюсь на скользкой головке: мой язык гуляет по ней в ускоренном темпе, теребит края, уздечку. Ромин живот потихоньку сокращается, он выгибает спину, а я отстраняюсь и широко раскрываю рот, готовясь принять Ромин дар, при этом не убираю палец с его ануса, а языком продолжаю теребить уздечку. Наконец, Рома кончает с протяжным стоном. Пальцем чувствую, как сокращается его дырочка во время оргазма. Из головки выстреливает густая белёсая сперма, затем ещё и ещё, часть попадает мне на лицо, часть летит прямо в рот. Ощущаю пряный вкус семени на языке. Клейкая жидкость стекает по лбу и щекам. Помогаю Роме выплеснуть остатки, поработав немного рукой. Последние выстрелы приходятся на грудь. Наконец, отстраняюсь и широко раскрываю рот, показываю Роме результаты его работы. Он смотрит на меня удивлённо-удовлетворённо, улыбается.

— О-о-ох, Саш, это такой улёт, просто класс…

Сглатываю, растираю семя Ромы по груди, после чего сосу палец, которым щупал его анус.

— А теперь, наверное я должен сделать тебе… то же самое? — Рома указывает на мой набухший член, не получавший разрядки ещё с момента ебли на столе. Вытаскиваю палец изо рта с аппетитным причмокиванием.

— Не торопись, успеешь, — беру его член, начинаю доить ствол и тщательно обсасывать головку, очищая её от остатков спермы. Наконец, когда Ромин прибор вылизан и вычищен, поднимаюсь с колен и довольно облизываюсь. Теперь я знаю, каков он на вкус, мой сладкий мальчик. Его семя в моём желудке и в прямой кишке. Чёрт, да если бы я был девчонкой, я бы точно залетел от своего черноволосого красавца! Радуюсь, а Рома глядит на меня с готовностью отблагодарить за отсос. Не томя долго, сажусь тут же, у дерева, где он недавно отливал, и прошу подрочить мне ногами.

— Подрочить ногами? Это как?

— Я подскажу. Садись напротив меня.

Обнажённый Рома садится. Велю ему вытянуть ноги и положить их мне на член. Рома подчиняется. Его грязные стопы, в траве, земле, в пыли и в листьях ложатся на мой стояк.

— Теперь отклонись назад, расставь руки и работай ступнями, как работал рукой утром.

Рома устраивается поудобнее и приступает за работу. Его прекрасное обнажённое тело передо мной, его изумительно-восхитительные ступни ездят по члену вверх-вниз, с них сыпется грязь и падают листья, они пачкают мой член, но мне так классно! Не выдерживаю и ложусь на землю, кладу под голову кроссовки Ромы и гляжу на кроны деревьев… Ах, что за райский сад!

— Сожми его посильнее, не бойся… И пальчиками, пальчиками ласкай тоже!

— Хех, всё-то тебе посильнее, да пожёстче… — шутливо замечает мальчик и сжимает мой стояк ступнями, пробует водить по стволу большим пальчиком, затем маленькими… Мой хуй истекает предсеменем, ступни Ромы легче скользят из-за естественной смазки. Ромка сам догадывается зажать его между большим пальчиком и остальными, и дрочит, усердно и со вкусом. Мне не очень нравится такой способ — он немного грубоват, как по мне, но я молча наслаждаюсь, прикрыв глаза. Ветер изменил направление — чую запах мочи из-под дерева… Рома пробует и так, и сяк, и останавливается на работе самими ступнями, сменяемой периодической лаской пальчиками. Он мнёт ими мои яички, он теребит ими мою уздечку, повторяя мои же движения, которые я осуществлял языком… Облизываю пересохшие губы и прошу Рому дрочить одной ступнёй, положив её на член и прижав его к моему животу, а второй ногой прошу водить мне по телу, пачкая его грязью. И Рома водит… Его пальчики скользят по груди, растирают его собственную сперму, спускаются на живот… Пододвигаюсь ближе к Роме, беру его ступню и провожу ею по своему лицу, облизываю, чувствуя столько необычных вкусов и запахов… На языке остаётся грязь и остатки семени. Отпускаю ножку и велю продолжать дрочить двумя. Грязные ступни едва ложатся на член, а я уже чувствую волну экстаза, закрываю глаза и изливаюсь семенем, не хуже той водосточной трубы, что затопила аж три этажа. Сладко зову Рому по имени во время оргазма и, удовлетворённый, разлепляю глаза. Я залил себя полностью, от паха до шеи. Рома снова додрачивает мне до последней капли, а потом любуется результатом. И у него опять стоит… Значит, ему всё-таки нравится фут-фетиш, просто в те разы ещё не привык…

От оргазма голова словно наливается свинцом. Чувствую, что неохота вставать. Хвалю Рому и прошу, чтобы растирал по мне нашу с ним сперму ногами и давал слизывать со своих ступней. Когда дело сделано, Рома ложится со мной рядом, и мы так и лежим какое-то время, наслаждаемся друг другом и природой. Моя рука под его головой, а его пальцы гладят мою влажную грудь и живот. Лежим и балдеем. С прошлым Ромы было покончено. Теперь он мой, и только мой! Мой парень, мой молодой человек, мой молоденький активчик… Поворачиваю голову к нему: