Еще до начала ужина Хагрид поблагодарил Гарри за подарок и пригласил его послезавтра с самого утра зайти к нему в хижину, на испытания. Почему именно послезавтра, Гарри понял довольно быстро: Хагрид так охотно налег на яичные коктейли и так воодушевленно пел рождественские гимны, что стало ясно: завтра его будет не добудиться.
Впрочем, и Гарри, и Рон, и близнецы на следующий день тоже оставались в постелях до самого обеда: после ужина они вчетвером играли во взрывного дурака до глубокой ночи, пока кто-то из портретов, раздраженный тем, что ему мешают спать, не пригрозил пожаловаться профессору МакГонагалл.
Пообедав, они с Роном засели за шахматы (после того, как рыжик наскоро просмотрел подаренную книжку, Гарри стал проигрывать еще быстрее), а потом они немного подуэлировали с близнецами (разумеется, Фред и Джордж сражались против него по очереди, иначе у Гарри вообще не было бы шансов).
Близнецы сражались примерно на уровне Хиггса, так что счет был равным. Фред заметил, что каждый из них завалил нового Темного Лорда столько же раз, сколько раз новый победил старого, так что им есть чем гордиться.
Гарри обнаружил, что после «Ступефая» во рту становится сухо и немного кружится голова. Рон, с его сломанной палочкой, быстро заскучал, так что Гарри в качестве компенсации продул ему еще несколько партий в шахматы.
Следующим утром Рон и Гарри хотя бы успели на завтрак. Близнецы где-то пропадали, а Перси не удостоил их обоих и взглядом, так что второкурсники отправились к Хагриду вдвоем.
Клык все так же меланхолично жевал в углу свою подошву, а Хагрид сидел за заваленным кусками кожи столом и что-то тачал.
— Привет, Хагрид! — с порога поздоровался Гарри.
— Привет! — восстановиться после коктейлей лесничий еще не успел, его глаза, да и все лицо все еще выглядели опухшими. Тем не менее устрашающего вида игла сновала в его руках довольно бодро. — Отличный подарок, Гарри, Рон. Вот уж не думал, что снова увижу эту стрелялду, да еще и в таком виде.
Бывшую двустволку дяди Вернона было не узнать. Стволы немного укоротились (и, на взгляд Гарри, стали чуточку толще), а ружейный приклад превратился в пистолетную рукоятку. Да такую большую, что Гарри мог бы держаться за нее обеими руками, и еще бы осталось место для обеих ладошек Гермионы или Джинни или одной Роновой.
Рядом с ружьем или, скорее уже, огромным двуствольным пистолетом, валялись несколько картонных коробок. Одна была надорвана, и через прореху блестели латунью гильзы. Пара патронов двенадцатого калибра валялась рядом с великаном.
Хагрид отложил свою работу в сторону, и Гарри понял, что это была громадная, под стать самому великану, перевязь с кобурой как раз под размер двустволки. По нагрудной части перевязи шли кармашки под размер патронов, не меньше дюжины. Пряжка, на которую застегивалась перевязь, блестела серебром, да и кожа вряд ли была обычной.
— Испытать надоть, — довольно сказал Хагрид, — хотя я уж пальнул разок, Клык, бедняга, аж обмочился от страха. Громыхает — мое почтение!
Он надел перевязь и пристроил двустволку в кобуру. Какой бы большой она ни казалась Гарри, на великане она не особо выделялась.
— Надо будет потом кабур этот к Таннеру послать, — довольно пробурчал Хагрид, довольно оглядывая свою работу, — он самодельные вещи страсть как любит, потому как они с самого начала с душой сделаны-т. Нехай понезаметнее ее зачарует, чтоб внимания других-иных не привлекала, а то вон папка твой, — кивнул он Рону, — кучу бумаг может наизусть рассказать, почему это нельзя-т. А я бумаг страсть как боюсь, вот.
— Ага, — сказал Рон, — это ж вроде как использование зачарованных изобретений магглов, в смысле... эээ… не совсем законное, да?
— Ну, — сказал Хагрид, — как твой этот мобиль летучий, что по лесу шарится. Вы хоть подкормили его?
— Ага, — немного нервно сказал Рон, — недавно совсем. Но в руки он пока не дается. Дин пытался дверь открыть, так он его чуть не сшиб.
— Оно понятно, испугался сильно, да. Ниче, еще пару раз покормите — и пустит к себе унутрь, как не пустить-то. С пониманием зверюшка, хотя и железная.
Они втроем вышли во двор. Клык посмотрел на хозяина немного испугано и остался в доме. Хагрид надел на торчащий из забора столб глиняный горшок и отошел шагов на десять — его шагов. Рон и Гарри пристроились чуть сзади.
Лесник быстрым движением выдернул ружье из кобуры (здоровенная рукоятка лежала в его великанской ладони как влитая), двинул большим пальцем — стволы дернулись вниз, левой рукой выдернул из кармашков два патрона, и стволы, сыто чавкнув, снова поднялись, уставившись прямо на горшок.
— БАБАХ! — оба ствола грохнули одновременно.
«Да, «Репаро» тут не поможет, — подумал Гарри, — на что его колдовать-то теперь?!»
— Хороша стрелялда, — сказал Хагрид, — жаль, для охоты не подходит.
— Почему? — спросил Гарри. — Потому что незаконная? Но Артур говорил, что это трофей, а трофеи можно! Согласно обычаям и этим… установлениям!
— Да кого это волнует-т, — мотнул головой Хагрид, ставя на столб полено, — к арбалету моему тоже вон можно прицепиться. Ежли захотеть, конечно. Тоже ж маггловский, крепостной. И тоже… усовершенствованный. В другом дело. Дорогая она, в ис-пла-тации. Коробочка-т с пульками — она ж не меньше, чем полгаллеона стоит. Никакой дичью не отобьешь, вот.
Гарри погрустнел.
— Да ниче, не тушуйся, — сказал Хагрид Гарри, — одной ли охотой живем-т? Прошлый год вон вспомни!
— Я тогда о ней и подумал, — сказал он, — о двустволке этой. Ну, что хорошо бы ее тебе…
— И правильно, — обрадовался Хагрид, — а так… за ветки стрелялда эта не цепляется, ходить не мешает… Хочешь пальнуть?
Конечно, Гарри хотел. Правда, было непонятно, кто в результате очередного бабаха улетел дальше: полено в одну сторону или он сам в противоположную? Хорошо хоть руки не вывихнуло. Но повторять опыт не слишком хотелось.
— Хагрид, а можно я? — сглотнув, спросил Рон.
— Конечно, можно, — улыбнулся Хагрид.
В полено Рон не попал, но хоть на ногах удержался. Все-таки он был покрупнее Гарри. «Чертовы Дурсли, — подумал недокормыш, — и когда ж я теперь вырасту? А вдруг никогда? И стрелять не смогу, и девчонкам нравиться не буду…»
«К сожалению, все хорошее когда-нибудь кончается, — подумал Гарри, увидев на завтраке знакомую фигуру в черной мантии, — в том числе и отсутствие Снейпа».
— Поттер, — разумеется, зельевар не мог отпустить его с завтрака с неиспорченным настроением даже на каникулах, а может быть — особенно на каникулах? — Надеюсь, Вы не забыли об отработках на этой неделе?
— Нет, сэр, я помню.
— В пять часов, в классе! — буркнул Снейп и снова уткнулся взглядом в овсянку.
Без пяти пять Гарри постучался в дверь кабинета зельеварения.
— Войдите, — услышал он голос Снейпа и открыл дверь.
— Итак, Поттер, судя по тому флакону и той… системе, что я нашел в Вашей сумке, Вы возомнили себя Мастером Алхимии?
— Нет, сэр! — ответил Терпеливый Хладнокровный Гарри. — Я только учусь!
— Тогда — промойте вот это, и как следует. Очищающий Раствор вон в том шкафу, ключевая вода — в бутыли на полу.
«Это» оказалось системой, похожей на систему Гарри примерно в той же степени, в какой приснопамятный цербер по кличке Пушок напоминал деревенскую дворняжку. Капельниц было семь, шесть по кругу и одна в центре, причем та самая, центральная, выглядела как-то неуловимо странно.
— И как полагает наш доморощенный знаток алхимических комплексов — для чего предназначена подобная система?
— Эээ… для смешивания большого числа несочетаемых ингредиентов, сэр?
— И для какого, по Вашему, числа, Поттер?
— Я думаю, для шести, сэр. Шесть — для компонентов и одна, центральная — для флегматизатора.
— Минус один балл с Гриффиндора, Поттер. Смешиваться будут всего три компонента. Просто для каждой из трех пар необходим свой собственный флегматизатор.
