— Абсолютно верно, мистер Поттер. Если только у него, я имею в виду, разумеется, нашего уважаемого Директора, не было каких-то неизвестных нам совершенно волшебных гарантий, что все пройдет именно так.

— То есть… Вы думаете… что он может видеть будущее?

— Вряд ли. Для провидца он совершает слишком много мелких и, главное, обидных ошибок. Кроме того, о Камне знали и другие люди, часто — довольно пожилые, как, например, мадам МакГонагалл. А уж она совершенно точно не имеет дара предвидения, судя по тому, что ты мне о ней рассказывал.

— Ну, я так и подумал. Решил, что камень не настоящий, что он не сможет нам помочь, и… отдал его Невиллу.

— Зачем?

— Чтобы он не мог меня в чем-то обвинить. Ну, что я жадный и так далее. Чтобы он сам, ну, решил и…

— Вот как раз тут ты немного неправ. Люди скорее обвинят в своих ошибках и даже преступлениях кого-то другого, чем себя самого, какие бы аргументы ты им ни приводил. Кстати, ты в этом случае — редкое исключение.

— Да… Профессор Дамблдор говорил так же. Про… Снейпа. Что он ненавидит меня, чтобы не обвинять самого себя во всей этой истории с моей мамой. Но я не про это. Я вдруг подумал… То есть на самом деле я всегда помнил, что это мог быть и настоящий камень, но это казалось мне не слишком логичным. Но магия — это не логика же! Магия — это ведь желание, нам все мозги этим на уроках продолбили. И Гермиона так сказала!

— Да, Гермиона — прекрасная девушка. Тебе с ней очень повезло, знаешь ли, — Гарри фыркнул: ну какая же Гермиона девушка? Девчонка отличная, да и друг что надо, так что ему с ней действительно повезло, тут миссис Кейн была полностью права. — Я бы хотела с ней познакомиться, очень хотела бы, но, боюсь, уже не получится. Итак, давай считать, что она действительно подметила важную черту этой вашей… магии. И какой же вывод можно сделать из связи магии и желания?

— Если я… Ну или кто-то… желал достать из зеркала именно Философский Камень, то почему Зеркало — Зеркало ЕИНАЛЕЖ — должно было отдать мне или им какую-то цветную стекляшку? Оно же волшебное, и к тому же прямо с этими, ну, желаниями связано?! На нем даже написано, что оно показывает желания, а не цветные стекляшки, которые в него положили! То есть, я там видел настоящий Камень, и Невилл, и Том тоже!

Миссис Кейн проследила взглядом, как красное пятно с ее руки размылось, поднялось вверх и затерялось в воздухе. Видимо, божья коровка решила, что уделила достаточно времени тактильному общению с пожилой леди. Та на мгновение прикрыла веки и снова обратила взор блеклых, когда-то карих, глаз на стоящего перед ней мальчика.

— Великолепно, Гарри. Ты начинаешь разбираться в тех областях, в которых мы, все мы, не можем тебе помочь при всем… эээ… желании. Признаться, я тоже думаю, что Камень был настоящим, но по совершенно другой причине.

— Но… как же… Я что, ошибся? По какой причине?!

— Если можно, сначала я отвечу на последний вопрос. Причина проста. Этот Волдеморт, или Том, или Темный Лорд — он же довольно квалифицированный волшебник? Ну, он же разбирается в магии?

— Д-да.

— Когда ты обманываешь квалифицированного противника, ему нельзя просто подложить пустышку. Он раскусит это очень быстро, и операция — что обычная, что волшебная — не достигнет цели. И это не просто теория, это часть моего опыта там, во Франции.

Шарлин (а теперь перед Гарри была именно она) задумалась, глядя в небо.

— Ну вот представь, — сказала она, – что Армии Ее Величества нужно, чтобы боши — немцы — думали, что высадка в Канале, в сорок четвертом, ее еще называют Операцией «Оверлорд», произойдет в Па-Де-Кале, а не в Нормандии. Ты же читал об этом?

— Ага, — сказал Гарри, — Вы же давали мне эти книги по истории. Ну и мне самому было интересно.

— Это хорошо, — сказала Шарлин, — у тебя впереди своя война, точнее, она уже идет, и опыт прошедших войн может быть… полезен, Герман свидетель. Так вот — мало послать немцам пару фальшивых планов. Они же будут проверять данные разведки всеми доступными способами, так?

— Ну… – задумался Гарри, — я бы, наверное, проверил.

— Не забывай эту полезную привычку, — улыбнулась Шарлин, — она может спасти не одну жизнь. Немцы засылали в районы сосредоточения наших частей своих шпионов, посылали самолеты, чтобы сфотографировать накапливающиеся там, напротив Па-де-Кале, войска… А значит что?

— Войска… Действительно были там? Иначе немцы поняли бы, что их обманывают и нашли бы настоящее место?

Шарлин вспомнила, как она и еще несколько человек проезжали на американском «Додже» мимо рядов палаток, машин, танков и штабелей с ящиками. Правда, это было уже после, сильно после «Оверлорда», и она тогда была не вполне в себе, но она помнила это ощущение выкрашенной в оливковый цвет мощи.

— Браво, Гарри. Они, войска, действительно там были. Вот только в последний момент они были переброшены и высажены совсем не в том месте. Но они действительно были там, так что и немецкие шпионы, и самолеты-разведчики только подтверждали наш обман.

Шарлин прикрыла глаза. Столь длинный разговор явно потребовал от нее больше сил, чем обычно. Но пока она могла себе это позволить.

— Так что я была уверена в том, что это был действительно самый что ни на есть настоящий Философский Камень с самого начала твоего рассказа. А уж теперь — после того, как ты мне объяснил про желание и магию… Он был настоящий, Гарри.

— Но… но тогда, — голос мальчика снизился до хриплого шепота, — тогда я все равно что убил Вас?! Ведь камень мог бы Вас спасти, он же как раз для этого и предназначен, а теперь Вы… Вы же скоро умрете?!

Шарлин подняла глаза к небу. Разумеется, она умрет. Причем довольно скоро. Но… дело уже давно было не в ней, а вот в этом маленьком встрепанном мальчике.

— Нет, Гарри. Помнишь — ты никогда не должен обвинять себя в том, в чем ты на самом деле не виноват, как бы этого ни хотелось… кому-то другому. Или даже тебе самому. А что до меня… — Саманта-Шарлин повернула голову в сторону мальчика, хотя это и было нелегко, — полагаю, ты избавил меня от сильнейшего искушения совершить жуткую ошибку и спас от чего-то намного худшего, чем смерть.

— Но…

— Никакого «Но». Я поспорила бы на шляпу Деллы, точнее, теперь уже твою шляпу, но не буду, а просто объясню. Смотри, этот твой Дамблдор старается не врать напрямую, так?

— Да, миссис Кейн.

— Он сказал, что он посоветовался с создателем этого камня, мистером Фламелем, и тот согласился, что камень лучше уничтожить, так?

— Т-так.

— А ведь мистер Фламель знал все его свойства досконально, он ведь его создатель, да и использовал он его довольно долго. Но все-таки отказался от него. То есть что-то с этим камнем явно не так.

— Но, может, ему просто надоело? За семьсот-то лет?!

— Я бы не сказала, что жизнь успела надоесть мне за семьдесят с лишним лет, с чего бы ей надоесть кому-то за семьсот? Чем дальше, тем больше к ней привыкаешь. К тому же, насколько я помню, жена Фламеля поддержала его решение? Вряд ли жизнь надоела сразу им обоим. Нет, Гарри, поверь старой женщине, стоящей одной ногой в могиле — там что-то другое. И довольно неприятное. К тому же… К тому же к Камню имели отношение несколько весьма пожилых людей. Сам Дамблдор, МакГонагалл, профессор Флитвик — он же вместе с ней учился? Они все тоже немолоды, особенно Дамблдор. И никто, кроме этого… Тома не позарился на Камень. Хотя им тоже осталось не так долго. Дольше, чем мне, но… К тому же…

— Да, миссис Кейн?

— Вспомни, про какие еще способы избежать смерти ты узнал?

— Кровь единорога… Но тот, кто избежал смерти с ее помощью, становится проклят, да?

Миссис Кейн кивнула.

— Потом… есть еще какой-то способ, который использовал Том. Он ведь начал пить эту кровь не сразу!

— И Том тоже не выглядит счастливым, а его… существование тоже весьма напоминает проклятье, ведь так?

— Так.

— Потом вампиры. Хагрид ведь говорил, что они действительно существуют?