— Обычно Извергнутые снимали комнаты в Хогсмиде, разумеется, за свой счет, и добирались оттуда до школы и обратно сами. Однако в присутствии дементоров… Боюсь, это будет небезопасно, я имею в виду как само проживание, так и дорогу туда и обратно. Открывать камины мы тоже не можем — тоже из соображений безопасности, особенно учитывая то, что Сириус Блэк, как говорят, снова был замечен в окрестностях Хогсмида.
— Значит, нам придется жить в школе, — задумчиво сказал Гарри. — Гермиона?
— Конечно! — кивнула та. — Это меньшее, чем мы можем отблагодарить Лаванду.
Лаванда, как показалось Гарри, победно усмехнулась.
— Вижу, вы уже нашли выход, мисс Грейнджер, мистер Поттер? Есть что-то, о чем я не знаю?
— Разумеется, мадам! — спокойно ответил Гарри, отвечая на оба вопроса сразу. — Единственное… Не могли бы Вы помочь нам получить наши вещи? Раз уж доступ в наши… в наши бывшие спальни нам закрыт?
— Ну что ж… Я распоряжусь. Только учтите, что правила о нахождении вне спален после отбоя действуют и на вас тоже. Не говоря уже о правилах пристойности.
— Мы не попадемся, профессор, — уверил ее Гарри. — И мы будем совсем-совсем пристойными, честное слово.
— Хорошо, — с тенью формального сомнения ответила МакГонагалл, — признаться, я бы больше беспокоилась, если бы это был кто-то другой, но Вы, мистер Поттер, уже заслужили некоторую… репутацию. — Гарри еле удержался от смешка, МакГонагалл продолжила: — Впрочем, если что-то пойдет не так — обращайтесь. Возможно, я смогу чем-то помочь вам.
— Мы попробуем сами, профессор, — уверил ее Гарри, — так интереснее.
МакГонагалл кивнула.
— Сейчас я отдам распоряжения относительно ваших сундуков, — сказала она. — К сожалению, метлы изгнанникам не положены, мистер Поттер, но я могу сохранить Ваш, хм, «Нимбус» в своем кабинете.
— Лучше отдайте метлу Вуду, профессор, — попросил Гарри. — Мы с ним договорились.
Выражение лица МакГонагалл Гарри позабавило. Она взглянула сначала на Гарри, затем на Гермиону, но та была безмятежна.
— Благодарю, мистер Поттер, мисс Грейнджер! — наконец сказала профессор. — Признаться, я не ожидала такого… великодушия.
— Это не великодушие, это Хитрый План, мадам! — возразил Гарри. — Вы же не думали, что я все это так оставлю? И спасибо, что подыграли.
МакГонагалл прищурилась и кивнула.
— Ну что ж… В таком случае, когда я вернусь, мне хотелось бы услышать ваш взгляд на сложившуюся ситуацию.
Она вышла, оставив школьников одних.
— Ты просто прелесть, Гермиона, — шепнула на ухо соседке Лаванда. — Признаться, я и не думала, что ты раскроешь мне ваш секрет.
— Как я могла бы поступить иначе?! — возмущенно воскликнула девушка.
— Понимаю. Но все равно ценю твою жертву, — Гарри напрягся. Лаванда явно подкалывала подругу.
— Мы уже обсуждали это, — несколько нервно сказала мисс Грейнджер. — Никакая это не жертва! Читай!
Она протянула Лаванде клочок пергамента. Та прочитала и с удивлением уставилась на нее и Гарри.
— Никогда бы не подумала! — сказала она, возвращая листок Гермионе. — А мы там поместимся?
— Все нормально, — успокоила ее Гермиона, — Пенни расширила там пространство и…
Она не договорила: в кабинет вошла МакГонагалл, левитирующая перед собой три свернутых спальных мешка идиотски-фиолетовой расцветки, два чемодана и сундук.
— Все ваши вещи там, мисс Браун, мисс Грейнджер, мистер Поттер, — кивнула она.
— Спасибо, профессор, — сказала Гермиона, — Лаванда, Гарри, вы позволите?
Она встала, выпустив руку Лаванды, и, по очереди указывая на багаж палочкой, три раза произнесла: «РЕДУЦИО!»
— Неплохо, очень неплохо, — улыбнулась МакГонагалл, глядя на то, как сундук и чемоданы уменьшились до размеров небольших шкатулок. — Три балла… Три балла для мисс Грейнджер.
Гарри подумал, что он все-таки как был, так и остался магглом: такое решение проблемы багажа просто не пришло бы ему в голову, хотя уменьшающее заклятие он видел в исполнении Гермионы, когда посылал Артуру обломки своей метлы, а увеличивающее даже сам использовал на том прошлогоднем удаве-констрикторе.
— Теперь, — сказала МакГонагалл, когда они попрятали шкатулки по карманам, — мне хотелось бы узнать всю подноготную этой неприятной ситуации. Я не сомневаюсь в Вашей невиновности, мисс Грейнджер, но мне хотелось бы понять всю историю. Вы можете рассказать мне ее?
— Да, мадам! — подняла подбородок Гермиона. — Все началось с того, что мне срочно понадобилось разобраться, как можно накладывать заклинание «Конфундус» на артефакты.
— И какова же была причина Вашего интереса, мисс Грейнджер?
— Квиддич, мадам. Меня насторожила эта история с мистером Хиггсом.
— Вот как, мисс Грейнджер? Почему же Вы обратили внимание на эту историю с игроком в квиддич, который Вы, как я знаю, недолюбливаете, да еще и с принадлежащим команде другого факультета?
— Сейчас у меня нет факультета, профессор, — ровным голосом сказала Гермиона, — извините, это не упрек – это просто так и есть. А что касается квиддича… За семь матчей, которые мистер Поттер сыграл за свой бывший факультет, только в трех — меньше, чем в пятидесяти процентах случаев — его жизнь не подвергалась опасности. Дважды его чуть не уронили с метлы, один раз — едва не зашибли бладжером, и один — почти скормили дементорам. И, кстати, с метлы он тогда все же упал. Мне поневоле пришлось стать специалистом по летным происшествиям.
МакГонагалл снова надела маску Ворона из башни Рэйвенкло — ту самую, в которой она просидела весь разговор с Гарри и Пенни Клируотер на День Святого Валентина. Гарри подумал, что в ней, как и в нем самом, тоже могут существовать несколько маленьких МакГонагалл.
— Итак, — продолжила мисс Грейнджер, — второй матч в этом году для Гарри прошел вполне безопасно и даже в какой-то степени приятно. Но дело в том, что еще до этого, в матче Слизерина с Хаффлпаффом, метла ловца Слизерина, мистера Хиггса, повела себя странно. Как Вам, наверное, известно, дружеские отношения мистера Хиггса и мистера Поттера являются приятным исключением из этой глупой вражды.
— Разреши мне, Гермиона? — вклинился Гарри. — Профессор, мы поговорили с Терренсом сразу после их матча с Хаффами. И то, что случилось с его метлой, напомнило мне то, как вел себя мой «Нимбус» на первом курсе. А поскольку причина такого странного поведения моей метлы — наложенный на нее «Конфундус» — установлена профессором Дамблдором совершенно точно, то мы предположили, что кто-то взялся за старое.
— Тем более, — продолжила Гермиона, — что Терри сейчас в больничном крыле, а еще раньше туда опять же «кто-то» отправил Невилла. И, возможно, этот «кто-то» нам хорошо знаком. Поэтому сразу после того, как Невилл разбился, я взялась за «Конфундус» всерьез.
— Но, — подхватила Лаванда, — если бы это был наш Томми, то он же наверняка напал бы на Гарри, а не на Терри, правда? А Терри пострадал уже целых два раза, это даже больше, чем Гарри в этом году и столько же, сколько он же на первом курсе! И мисс Грейнджер решила разобраться, кто еще может сделать такую же штуку. Не считая профессора Дамблдора и профессора Снейпа, само собой. — МакГонагалл кивнула.
— Разумеется, я обратилась к литературе, мадам, — подхватила Гермиона. — Профессор Люпин был так любезен, что подписал мне разрешение воспользоваться Запретной Секцией. А потом я попробовала это заклинание на фигурках Рона… мистера Уизли… И на метлах Фреда и Джорджа, на обеих. Гарри говорит, это было очень похоже на то, что с ним было два года назад.
— Вы считаете… — МакКошка выглядела обеспокоенной.
— Мы приняли меры, мадам. Если кто-то захочет проклясть метлы Гриффиндора на следующем матче, его ждет сюрприз.
МакГонагалл оценивающе посмотрела на Гарри, потом на Гермиону.
— Вы использовали свою палочку в обоих случаях, мисс Грейнджер? — спросила она. — Я имею в виду Ваши эксперименты с шахматами мистера Рональда Уизли и с метлами близнецов?
