В принципе, одной решетки на окне спальни мальчика было бы достаточно, чтобы обеспечить Дурслям нешуточные неприятности, а уж если эта комиссия обнаружит в постели скелет, пусть и пластиковый…

Так что возможно, дядюшка все же получил свой урок?

Второй причиной Гарри посчитал только что состоявшийся разговор с семейством Финч-Флетчли. Как и большинство обывателей среднего достатка, ведущих свою родословную из низов, и дядя Вернон, и тетя Петунья относились к старой британской аристократии с немалым пиететом. И то, что в таких семьях тоже есть «ненормальные» вроде Гарри, вполне могло перегрузить несколько закостеневший мозг дяди.

Третьей возможной причиной Гарри счел утечку информации.

Так получилось, что не так давно ему пришлось спешно собирать из одноклассников и пары ребят постарше боевую группу, которая с минимальными потерями в виде двух окаменевших (и, к счастью, уже вылеченных от окаменения) бойцов спустилась в древнее подземелье, там сначала ослепила, а потом убила и сожгла здоровенную шестидесятифутовую змею, жутко ядовитую и убивающую взглядом — именно поэтому ее, в смысле, змею, пришлось сначала ослеплять, а убивать уже потом.

А сжигать источник ценнейших волшебных материалов они вообще не планировали: все получилось случайно, когда они сразу после этого в очередной раз останавливали жутко темного колдуна, который почти двенадцать лет назад убил папу и маму Гарри, потом попытался убить его самого, но не преуспел, развеялся и вот уже два года подряд пытался вернуться. Кстати, в прошлом году они также остановили его, причем Гарри, также случайно, убил своего профессора по Защите От Темных Искусств, в которого этот колдун и вселился.

Если учесть, что кроме этого случая за два школьных года Гарри и его компания поджигали мантии профессоров, спасали прыгнувших с Астрономической Башни девиц (что было особенно опасным, ведь в таких делах одно неосторожное движение — и ты уже женат; к облегчению Гарри, спасенная девица в конце концов выбрала все же не его), придумывали изощренную месть обидчикам этих самых девиц (правда, само исполнение плана у них перехватили преподавательницы их же школы, но все равно получилось неплохо), отбивали... эм-м… функцию горным троллям, контрабандой отправляли в Румынию детенышей драконов, спасали единорогов (увы, не совсем удачно, но, хотя два чудесных существа и погибли, новых нападений не воспоследовало), водили мертвых девочек на Бал Привидений… А, да! Еще они срывали рейдерский захват школы и довольно успешно торговались одновременно с Темным и Светлым волшебниками, но тут, как и в случае с балом, Гарри пришлось действовать одному…

В общем, если бы Гарри применил на каникулах то, чему он научился в этой своей волшебной школе, шутка с предъявленным комиссии скелетом показалась бы родственникам милой и невинной. И не стоит напоминать о том, что несовершеннолетним волшебникам нельзя колдовать на каникулах, тем более, среди обычных людей: на левом предплечье Гарри теперь покоилась вторая волшебная палочка, не та, официальная, которую он купил в магазине и колдовство с помощью которой отслеживало Министерство Магии, а другая, незарегистрированная, с выжженными Адским Огнем следящими чарами. К тому же Гарри умел кое-что и помимо колдовства, кстати, это «неволшебное кое-что», а именно капроновый шнур, грамотно обмотанный вокруг рук, коленок и шеи одного из участвовавших в переговорах волшебников, изрядно помогло ему в тех самых переговорах.

Разумеется, для того чтобы поведение дяди изменилось, он должен был сперва узнать обо всем этом, но у Гарри был отличный кандидат на роль источника информации.

Само собой, Директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, Великий Волшебник, Верховный Чародей и Председатель Международной Конфедерации Магов Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор просветил бы Дурслей вовсе не для того, чтобы они стали относиться к Гарри лучше. В конце концов, это он сам, лично, почти двенадцать лет назад подбросил мальчика им под дверь с приколотой к одеяльцу запиской и почти десять лет тщательно следил за тем, чтобы Служба Защиты Детей Соединенного Королевства не вытащила бы мальчика из чулана под лестницей, куда его определили «любящие» родственники, и не отдала бы в другую приемную семью, где к нему будут относиться нормально.

Скорее, Директор мог бы предупредить Дурслей только для того, чтобы Гарри случайно не решил, что они слишком далеки от человека, вроде той несчастной беременной пикси, напавшей на его подругу Гермиону Грейнджер, и не зашиб их, если они перегнут палку. Так что временами Гарри сомневался, точно ли он применил капроновый шнур к тому волшебнику, к которому надо.

Было еще несколько возможных причин того, что дядя Вернон перестал выражать свою неприязнь к Гарри чересчур назойливо, но для определения действительной Гарри пока не хватало данных. Поэтому он успокоил свою белоснежную почтовую сову Хедвиг и уставился в окно: от обычного, неволшебного мира он уже отвык и даже успел по нему соскучиться.

Когда они подъехали к дому Дурслей, Гарри получил еще немного информации к размышлению. Во-первых, решетки на окне не было, и лишь четыре не слишком аккуратно замазанных пятна выдавали места, в которых она крепилась к стене прошлым летом.

Во-вторых, когда дядя Вернон лично затаскивал чемодан Гарри в дом, мальчик заметил, что на нем тот же самый костюм, в котором дядя встречал его из школы в прошлом году. И дело даже не в том, что среди деловых людей, к которым причислял себя дядя, менять костюмы следовало регулярно: дело в том, что за целый год дядя не набрал еще пару десятков фунтов жира, как обычно, и прошлогодний костюм сидел на нем, пожалуй, даже несколько свободнее, чем нужно.

Встретившая их тетя Петунья тоже была в знакомом Гарри платье, а их с Верноном сын Дадли, кузен Гарри, так и не обзавелся очередным, пятым подбородком, ограничившись четырьмя, имевшимися у него в прошлом году.

Да и сам дом выглядел уже не как игрушечка, а несколько… обычным, и Гарри догадался, что тетя Петунья теперь не располагает временем, достаточным для того, чтобы десять раз на дню перемывать мытое и начищать чистое. Судя по относительно новым, но уже изрядно поношенным офисным туфлям, стоявшим у двери, тетя устроилась на работу — Гарри как-то слышал краем уха, что до замужества она обучалась на секретаршу.

«У Дурслей, похоже, проблема с деньгами! — подумал Гарри. — Неужели этот Мейсон действительно кинул дядю? А ведь я предупреждал его, что прежде, чем подписывать договор, неплохо бы прочитать его, особенно то, что написано самыми маленькими буквами!»

О маленьких буквах ему тоже говорили старушки, причем не просто говорили, а прямо-таки вдалбливали это в его голову.

— Как только устроишься, немедленно спускайся в гостиную, — сказал ему Вернон. — У нас будет разговор.

«Точно».

Раскладывая вещи по шкафам и по ящикам старого письменного стола, Гарри думал. Не мог же дядя ожидать, что Гарри познакомит его с Достопочтенным Финч-Флетчли, ради решения его, дядиных, финансовых проблем?

— Вот что, парень, — сказал ему Вернон, когда Гарри спустился по лестнице и встал рядом с дверью, глядя в глаза рассевшихся на диване Дурслей. — Мы сейчас не в том положении, чтобы баловать тебя и дальше.

— Вы все-таки прочитали тот договор, как я Вам и советовал? — поднял бровь Гарри: почему бы не сыграть на обострение сразу?

— Мальчишка! — взъярился дядя. — Ты заранее знал, что я никогда не сделаю ничего по подсказке ненормального!

— Тогда… — «задумался» Гарри. — Я бы посоветовал просто оставить меня здесь и, если уж вы не можете нормально ко мне относиться, просто не замечать меня.

— Думаешь, я дурак? Думаешь, я не понял, что ты только и мечтаешь сбежать из дома, как делал уже несколько раз?! — побагровел дядя. — Думаешь, что я тебя возьму и просто выгоню?

— Но Вам же самим этого хочется? — «удивился» мальчик.

— Неважно, что тебе хочется! — собственные хотелки дядя проигнорировал. — Ты останешься здесь, вот что! И когда придет мистер Прюэтт…