— Мистер Прюэтт? — теперь Гарри удивился по-настоящему. Фамилия была ему знакома. Девичья фамилия Молли Уизли, матери многочисленного волшебного семейства, в доме которого Гарри провел весь прошлый август, была именно Прюэтт. Но какие дела могут связывать Дурслей с волшебниками?!
— Это агент Фонда. Он будет расспрашивать тебя о том, как тебе здесь живется.
— То есть, я могу показать ему тот замечательный чулан, в котором жил до школы? — «обрадовался» Гарри. — И следы от решетки тоже показать?
— Он о них знает! — прошептала тетя Петунья. — Он о них прекрасно знает! И он сказал, что аннулирует ссуду, если еще раз…
— Молчать! — рявкнул на нее дядя Вернон. — Ты будешь говорить ему, что у тебя все в порядке, понял? — уставился он на Гарри.
— Не уверен, что я смогу врать достаточно убедительно, дядя! — «засомневался» Гарри.
— Если у Дадликинса не будет средств на продолжение образования, а наш дом отойдет к фонду, мы не будем тратиться на тебя, и тебя определят в приют, ты этого захотел? — попытался запугать его Вернон.
— Возможно, дядюшка, — пожал плечами Гарри. — Один мой знакомый по школе воспитывался в приюте. И добился довольно многого, знаете?
Он действительно знал одного мальчика, на лето уезжавшего из Хогвартса именно в приют. Не то чтобы он собирался повторить его жизненный путь, но если этот мальчик не только выжил, но и стал могущественным, хотя и очень, очень злым волшебником… С другой стороны, стараниями примечательных леди и джентльменов совсем уж мрачный приют ему вряд ли грозил. Скорее, он оказался бы в приемной семье, и, например, семья МакФергюссонов с их собственной, хотя и довольно специфической, фермой его вполне устроила бы.
Дадли смотрел на Гарри с ненавистью, а тетя Петунья, к удивлению мальчика, отвела глаза, когда Гарри усомнился в такой уж жуткой ужасности приюта по сравнению с домом родственников. Дядя сверлил его глазами минут пять, прежде чем сдался и отвел взгляд.
Почва для торга была подготовлена: вряд ли это будет сложнее, чем торг с двумя волшебниками — Темным и Светлым — одновременно, пусть на этот раз капроновый шнур и не участвовал в переговорах.
Мистер Эндрю Прюэтт оказался суховатым немногословным мужчиной в деловом костюме. Он немного напоминал Гарри сильно постаревшую версию Перси Префекта Уизли.
При этом ни единая деталька в его облике или поведении не говорила о том, что этот педантичный джентльмен хоть как-то связан с волшебным миром, и Гарри понял, что это тот самый кузен Молли, сквиб, то есть, ребенок волшебников, неспособный к магии, который работал бухгалтером в обычном мире. Интересно, послала ли ему Молли открытку на Рождество, как посоветовала ей работавшая на майора Бутройда хозяйка магазинчика одежды и рукоделия по имени Дейдре?
На всякий случай, заполняя длиннющий опросник, скукотой напоминавший ему экзаменационный тест по Истории Магии, Гарри вставил в число своих лучших друзей Рона Уизли, поставив прочерк напротив графы, где должен был быть его телефон, и заметил, как глаза мистера Прюэтта слегка сощурились, когда он дошел до этого пункта. Однако это была его единственная реакция.
— Ну что ж, мистер Поттер, — сказал, наконец, мистер Прюэтт, дочитав заполненные Гарри листы. — Благодарю Вас. Думаю, сейчас самое время несколько прояснить ситуацию.
Они сидели в кабинете мистера Прюэтта, исполнительного директора Литтл-Уингингского Фонда Недвижимости, который занимал одну маленькую комнатку в торговом центре на окраине городка. Фонд был организован меньше года назад и, судя по небольшому количеству бумаг на столе мистера Прюэтта, вел не слишком агрессивную политику на местном рынке.
— Наш фонд предоставляет ссуды под залог недвижимости исключительно добропорядочным людям. Поскольку к понятию добропорядочности относится и должное обращение с опекаемыми детьми, а также поскольку имеются некоторые… сомнения в добропорядочности мистера и миссис Дурсль в этом смысле, я буду регулярно проверять, насколько адекватными являются условия Вашего проживания в заложенном ими Фонду доме.
— Эээ… понятно, сэр! — история со скелетом и решеткой все-таки сыграла.
— Соответственно, Ваши родственники, вынужденные обратиться к нам за ссудой на обучение мистера Дурсля-младшего под залог своего дома, крайне заинтересованы в том, чтобы результаты проверок были положительными для них.
Гарри кивнул. Судя по всему, майор Бутройд провел с дядей Верноном и мистером Мейсоном какую-то хитрую комбинацию, причем, взяв на работу не обычного человека, а сквиба из древнего рода, хотя бы немного обезопасил Операцию от совсем уж грубого вмешательства Повелителя Памяти.
— Если же возникнут какие-то чрезвычайные ситуации, — продолжил сквиб из древнего рода, — в частности, попытки физического насилия или незаконного ограничения Вашей свободы, Вам, мистер Поттер, надлежит обратиться ко мне, — мистер Прюэтт протянул Гарри свою визитную карточку, — или к Вашей бывшей учительнице миссис Кейн, которая является основным бенефициаром Фонда, — гипотеза о том, что из-за всей этой истории торчат уши хитромудрого майора, блистательно подтвердилась, — либо позвонить по этому вот номеру…
Он протянул Гарри еще одну карточку. Гарри бросил на нее взгляд и вернул карточку мистеру Прюэтту.
— Я запомнил, сэр! — сказал он.
Еще бы — ведь номер на карточке был из того самого списка, который он, по просьбе Бутройда, заучил наизусть еще перед первым курсом.
— Как пожелаете, мистер Поттер. У Вас есть еще вопросы?
— Да, сэр! Если Вы знакомы с миссис Кейн, то… Как она?
— Не могу сказать, что она находится в добром здравии, все-таки мадам Кейн — довольно пожилая леди, но она, безо всякого сомнения, ожидает Вас у себя дома, — на лице мистера Прюэтта впервые появилась улыбка, напомнившая Гарри улыбку Молли. — Бегите, мистер Поттер, она действительно очень сильно скучала без Вас.
====== Прощальный День Рождения ======
Миссис Кейн действительно скучала по Гарри. Когда он подошел к ее калитке, она сидела на веранде в кресле-каталке и явно ждала его.
— Джейн, — приказала она служанке, обернувшись вглубь дома, — пожалуйста, принеси нам с мистером Поттером чаю и тот яблочный пирог, аромат которого мистер Поттер уже наверняка ощущает своим любопытным носом.
Гарри подсобрался: упоминание носа в начале разговора было немудреным сигналом о том, что волшебники, не оставляющие Гарри в покое даже на каникулах, могут слышать их разговор. Впрочем, то, что миссис Кейн назвала его «Мистер Поттер», а не «Гарри», означало, что поговорить на не слишком секретные темы они могут.
— Я очень рад Вас видеть, миссис Кейн! — улыбнулся мальчик.
— Проходите, мистер Поттер. Как прошел Ваш школьный год?
— Очень хорошо, миссис Кейн. Я узнал много нового! — ответил Гарри. — И у меня появились новые друзья!
— Это замечательно, — кивнула миссис Кейн. — Надеюсь, это не только мальчики?
— Ну… там была девушка одна, — признался Гарри. — Но она намного старше, на целых четыре года. Я ее выручил один раз, и мы чуть не поцеловались. Но передумали.
— Ну, это не фатально, — заметила миссис Кейн, — и я имею в виду даже не эту разницу в возрасте. Возраст, истинный возраст, определяется не календарем, не числом прожитых дней, а опытом, который ты успел получить.
— Если бы он, опыт этот, еще и роста добавлял! — пробурчал Гарри.
— Я бы могла сказать банальность вроде того, что внутри ты не только старше, но и намного выше, чем снаружи, — усмехнулась Шарлин, сменившая на короткое время Саманту, — но, полагаю, ты и сам это знаешь. А если какая-нибудь девочка не способна это увидеть, то я бы усомнилась в ее уме.
— А что делать, если это не способна увидеть действительно умная девочка?
— Значит, она умна недействительно. Или, иначе говоря, просто боится применять ум по назначению, действуя в соответствии с ним.
Гарри вздохнул. Он понял, что миссис Кейн, как и он сам, имела в виду Гермиону, которая приезжала к ней на Рождественских каникулах с бутылочками нелегального зелья.
