— Ты имеешь в виду…
— Как только объявят о вашей помолвке — ей на Слизерине не жить. Взрослые-то слова не скажут, наоборот, будут искать возможности для бизнеса. А вот мелкие слизни ее просто затравят. Им же не объяснишь пока. А сами Дэвисы не такие влиятельные, как те же Гринграссы, например.
— Логично. Значит, Боунс, Аббот и Браун. А почему именно Боунс?
— Во-первых, тетя. Она у нее начальник Департамента Магического Правопорядка, а тебе — точнее, твоему отцу — это будет важно.
— Да, ты прав. Особенно в связи с этой… лицензией. Ну да, я ее получил, с отсрочкой до совершеннолетия, но едва я захочу ее реализовать, там такое начнется… Да, тут поддержка ДМП лишней не будет. А во-вторых?
— Во-вторых, она сама на тебя запала. Она даже в туалет прибежала, прямо перед тем, как мы василиска мочить пошли. Из-за тебя прибежала, между прочим. Еле отослал. То есть рассчитывать на нее можно. Ну и симпатичная она, это тоже важно. Единственный минус Сью — то, что у нее почти всех родственников повыбили. Но тут, как только вы бизнес развернете, сами понабегут всякие кузены, тетушки и дядюшки, только успевай отбиваться. Ну или выбирать.
— Да, Гарри, — с немного нервной усмешкой кивнул Мальчик-Повыше, — теперь я понимаю, почему друг деда так о тебе отзывался.
— Так он же меня и учил, — улыбнулся Гарри, — немного, правда.
— Заметно. В смысле, что учил. А что немного — тут я как раз сомневаюсь. Скажи, Гарри, а этот вот морж усатый… — он повел глазами в сторону стоящего поодаль мужчины, сверлившего их недовольным взглядом, но не делавшего ни единой попытки приблизиться.
— Ну да. Мой дядя, мистер Вернон Дурсль.
— Я о нем наслышан, — мрачно сказал Мальчик-Повыше, — не только ты умеешь информацию собирать. А потому… Ты не возражаешь, если я познакомлю тебя со своим отцом, прямо сейчас? — он кивнул в сторону небольшой группы ожидающих, состоящей из представительного мужчины в строгом консервативном костюме и двух молодых людей с кейсами, повадки которых имели что-то общее с повадками низкорослого мальчика.
— Почту за честь, мистер Финч-Флетчли, — Гарри снова улыбнулся.
Оба мальчика чуть довернули тележки и подкатили их к терпеливо ожидавшей их во время всего не такого уж короткого разговора группе.
— Рад тебя видеть в добром здравии, Джастин, — улыбнулся одними глазами мужчина.
— Рад Вас видеть, отец, — официальным тоном произнес Джастин, но было видно, что он с трудом сдерживается от того, чтобы просто и безыскусно обнять отца, может быть, даже — с не приличествующими молодому аристократу слезами. — Позвольте представить Вам моего однокурсника, мистера Гарри Джеймса Поттера из Дома Гриффиндора. Гарри, это мой отец, Достопочтенный Джереми Айвен Финч-Флетчли.
— Рад видеть Вас, сэр! — Гарри не был уверен, правильное ли это обращение к тому, кого называют «достопочтенным», но надеялся, что в случае чего это будет не фатальный косяк. Ну, или майор его отмажет.
— Я много слышал о Вас, Гарри, — улыбнулся мужчина, протягивая Гарри руку, — и… семья Финч-Флетчли Вам благодарна.
— Спасибо, сэр, — ответил мальчик, пожимая протянутую ладонь. — И Вы, и Джастин тоже сильно помогли нам, так что мы все тоже вам очень-очень признательны.
— К сожалению, мистер Поттер, сейчас мы вынуждены отправиться, — серьезно сказал мужчина. — Мать Джастина изрядно переволновалась, знаете ли, и ей хочется поскорее его увидеть. Но мне кажется, несколько позднее нам было бы полезно встретиться и обсудить некоторые имеющие отношение к бизнесу вопросы более подробно.
— Разумеется, сэр. К сожалению, посылать мне сову было бы слишком рискованно, для совы, в смысле, но, полагаю, мистер... э-э-э… в общем, наш общий знакомый найдет способ организовать эту встречу.
— Согласен. И… еще раз спасибо! — Финч-Флетчли-старший снова обменялся рукопожатием с Гарри, мальчики тоже пожали друг другу руки, и Гарри остался один. Он вздохнул, развернул багажную тележку и направил ее в сторону стоящего аки соляной столп толстого, усатого и действительно изрядно напоминающего моржа мужчины.
— Кто это был? — спросил тот вместо приветствия. — Это же не…
— Это Достопочтенный Джереми Айвен Финч-Флетчли, отец моего однокурсника, дядя. Из тех самых Финч-Флетчли, хотя и из младшей ветви, — добавил он, чуть подумав.
Реакция мистера Дурсля была… неожиданной. Он замер, подавившись, по-видимому, очередной грубой фразой, и пошел рядом с тележкой в полном молчании. Подойдя к машине, он открыл багажник и, дождавшись, пока Гарри снимет с чемодана клетку со своей белоснежной совой, сам взял его чемодан и загрузил его в машину.
— Садись, — сказал он, не добавив, против обыкновения, ничего хамского или того, что он сам счел бы язвительным.
Всю дорогу до дома номер четыре по улице Тисовой, Литтл-Уингинг, графство Суррей, они молчали.
Гарри это полностью устраивало: он думал.
Да, он был необычным мальчиком, что по меркам большого мира, что по меркам маленького мира волшебников. Впрочем, последнее здесь и сейчас было неважно. А важно было лишь то, что дядя Вернон, муж сестры его мамы, считал его, маленького волшебника Гарри Поттера, ненормальным уродом. Как и его жена, тетя Петунья. Просто потому, что племянник-волшебник казался им несмываемым пятном на репутации добропорядочных жителей маленького, до последней веточки живой изгороди английского городка, каковыми мистер Вернон Дурсль, миссис Петунья Дурсль и их сын мистер Дадли Дурсль были или, по крайней мере, старались казаться.
Был ли то страх, брезгливость, зависть или все сразу — но для Гарри это выливалось в скудную еду, жизнь в чулане под лестницей на протяжении почти десяти лет, издевательства — чаще моральные, но иногда (как подозревал Гарри — когда он творил что-то странное, то есть волшебное) и физические.
К моральным издевательствам относился и длинный монолог дяди, когда он в прошлом году вез Гарри с вокзала, куда его из волшебной школы Хогвартс доставил столь же волшебный Хогвартс-Экспресс. В данных монологах дядя выражал свое, несомненно, Очень Важное Мнение по поводу волшебства, волшебников вообще и Гарри Поттера в частности. И назвать это мнение нелицеприятным было бы явным преувеличением.
Но в этот раз дядя помалкивал.
И этому должна была быть причина.
А три старушки: миссис Кейн, миссис МакФергюссон, которая еще совсем недавно была миссис Бересфорд, и мисс Стрит, американка в ковбойской шляпе — те самые старушки, что сидели чуть в сторонке от платформ девять и десять, не делая попытки заговорить с Гарри, но давая ему знать, что его ждут и помнят — всегда, точнее, с того лета, когда ему исполнилось десять лет, учили его докапываться до причин окружающих его странностей. Потому что эти странности обычно ходили рука об руку со смертельной опасностью.
Первой из возможных причин Гарри счел шутку, которую он сыграл над семейством Дурслей в ту ночь, когда его друзья похитили его из дома номер четыре по Тисовой улице прошлым летом. Они — близнецы Уизли и их соратник по всяческим безобразиям Дин Томас — прилетели ночью на летающей машине к окну спальни Гарри, которое дядя Вернон закрыл решеткой, таким образом посадив племянника под арест.
Сначала школьные хулиганы хотели вырвать решетку, привязав к бамперу автомобиля трос, но потом решили сделать все по-тихому. Близнецы взломали замки на входной двери и в запертой снаружи комнате Гарри, а сам Гарри, вместе с Дином Томасом сбегали к местной начальной школе и притащили оттуда сломанный пластмассовый скелет. Скелет уложили в постель, надели на него старые очки Гарри, а Дин Томас, известный рисовальщик, нарисовал на лбу скелета шрам, точно такой же шрам в виде молнии, какой украшал с примерно годовалого возраста лоб самого Гарри.
Самая же злобная часть шутки была в том, что три старушки и примкнувшие к ним два замечательных джентльмена: бывший начальник полиции Литтл-Уингинга Дерек МакФергюссон, за которого вышла замуж вышеупомянутая миссис Бересфорд, и майор Бутройд, который был начальником миссис Кейн во время войны с немцами, итальянцами и японцами, – сделали так, что наутро в дом Дурслей должна была прибыть комиссия по плохому обращению с детьми.
