— Ну… Да. И… И я колдовала вербально. Я же… Я не настолько сильная и умелая ведьма, чтобы…

— Мерлин великий, Вы всего-то на третьем курсе освоили заклинание из программы пятого, и еще считаете себя слабой и неумелой?!

— Ее приучили к этому, мадам, — остро взглянул на шотландку Гарри. — В том числе и здесь в школе.

— Вы имеете в виду…

— Я имею в виду, что для того, чтобы Малфоя, наконец, наказали за слово «грязнокровка» в адрес Гермионы, ей пришлось для начала покинуть Гриффиндор. Это сознательная политика по воспитанию озлобленных на аристократию боевых магов, профессор?

МакКошка умудрилась одновременно покраснеть и вытянуть губы в ниточку.

— Это просто политика, мистер Поттер, мисс Грейнджер. К сожалению, это просто Мордредова политика.

Гарри кивнул.

— А сегодня, на игре, — продолжил он, потому что Гермиона не смогла бы рассказать об этом и не разреветься, — Ронов ферзь действовал точно так же, как и те фигурки, на которых Гермиона ставила свой эксперимент. То есть логично предположить, что это тоже был «Конфундус». Как и с метлой Терри. И с гиппогрифом, когда разбился Невилл.

— К сожалению, мы с Филиусом не предусмотрели этого, — вздохнула МакГонагалл. — К следующему матчу мы постараемся поправить дело, но… Мне очень жаль, мисс Грейнджер. Итак, кто-то наложил на ферзя мистера Уизли то же самое заклятие…

— Только этот «кто-то» сделал это без палочки, опять же, как на квиддиче на моем первом курсе, — уточнил Гарри.

— То есть вы считаете, что…

— Это был один и тот же, как говорят магглы, «Модус Операнди». Устоявшийся почерк, ну, или образ действий, — пояснил Гарри. — И если теоретически — чисто теоретически! — на игре Гермиона имела и мотив, и возможность, хотя какая там возможность, она ж руки свои пустые чуть Рону в глаза не совала… То в случае с Невиллом, это было за час до игры Рона с Корнером, она сидела с тем же Роном в Общей Гостиной, и они играли, в порядке дружеской тренировки. А затем они вместе пошли на матч. И Гермиона была в компании Рона пять часов пятнадцать минут непрерывно, с самого ланча. — МакГонагалл кивнула, понимая, почему такой срок был важен. — Так что попасть к Хагриду она никак не могла. Ну и еще Хиггс…

— Хиггс?

— Он опять попал в Больничное Крыло, мадам. Сегодня утром. И я боюсь, что… В общем, если это тоже «Конфундус» на его метлу, то Гермиона снова просто не могла это сделать! Она опять была на виду больше пяти часов!

— Я понимаю, о чем Вы… — задумчиво сказала МакГонагалл. — То есть в одном или даже двух случаях Вы, мисс Грейнджер, действительно не могли применить это заклинание. Причем вы приводили этот аргумент в Общей Гостиной, не так ли?

— Да, портреты Вам не соврали, профессор, — ответила вместо Гермионы Лаванда. — И, полагаю, они также рассказали, что мистер Перси Префект Уизли отвел этот аргумент как не имеющий отношения к делу, потому что речь идет не о шахматах, а о метле и о гиппогрифе? Фу таким быть, — сморщила она носик.

— К сожалению, действительно фу, мисс Браун, — кивнула МакГонагалл, — особенно для префекта, точнее, даже не префекта, а старосты мальчиков. И, к сожалению, прямо сейчас я не могу предпринять никаких мер, но… Признаться, я испытываю смешанные чувства. С одной стороны, мне очень стыдно за Дом, главой которого я являюсь. С другой же стороны… Я горжусь вами, хотя и… не являюсь более вашим деканом.

Лаванда и Гермиона с выданными МакГонагалл фиолетовыми спальными мешками в руках и сундуками в карманах вошли в туалет Миртл открыто (ну мало ли, вдруг приспичило), а Гарри, убедившись, что за ними никто не следит, проскользнул следом под мантией-невидимкой.

— Ох, — сказала Лаванда, как понял Гарри, из «Лаборатории Вообще», — я еще никогда такого не видела. Спасибо, спасибо тебе, Гермиона! — и звук поцелуя. Довольно-таки долгого поцелуя.

Мальчик, пылая от внезапно накрывшего его смущения, вошел в «Собственно Лабораторию», вытащил из кармана чемодан, поставил его в угол и, указав на него палочкой, пробормотал: «ЭНГОРГИО!»

Чемодан принял свой обычный размер. Гарри достал учебники и разложил их на лабораторном верстаке, составив котлы и спиртовки в угол. Одежду он повесил на крючки из-под капельниц, сами капельницы, подумав, сложил в оказавшийся верхним котел — вряд ли в ближайшее время у него или Гермионы будет возможность проводить здесь эксперименты. Работать и читать можно и за верстаком, туалет и душевая — рядом.

Оставалось решить проблему сна, но он наверняка что-то придумает. Пожалуй, раз уж девушки, занятые сейчас раскладкой собственных вещей, заняли кабинку с подушками, следует заказать у Бутлегера надувной матрас. Ну, а пару-тройку дней он как-нибудь перекантуется.

— Здорово! — воскликнула Лаванда, высунувшая голову из «Лаборатории Вообще». — А мне пришлось Гермиону просить, чтобы увеличить сундук обратно, мы ведь этого еще не проходили! Заходи к нам, Гарри, — хихикнула она, — обещаю, что мы не будем тебя смущать! — цвет ушей мальчика она явно заметила.

Гарри нырнул в занавешенный портьерой проход. Единственное слово, которое пришло ему на ум было «миленько»: Гермиона никогда не прикрыла бы ведущую из бывшей кабинки наружу дверь тюлевой занавесочкой с цветочками, да и вязаные салфеточки на тумбочке тоже соответствовали, скорее, мисс Браун, а не мисс Грейнджер. Впрочем, Гермиона, как заметил Гарри, не возражала — видимо, успела привыкнуть ко вкусам блондинки за те два с половиной года, которые они с ней делили спальню.

— Тебе не нравится? — обеспокоенно спросила его Лаванда.

— Ну… это не мой стиль, — осторожно ответил Гарри и снова поймал брошенный блондинкой на Гермиону почему-то торжествующий взгляд, — но здесь и сейчас это правильно. Потому что нефиг, — пояснил он очевидное.

— Вот и я так же подумала, — кивнула Лаванда, — тут должен быть дом, а не убежище!

— Мой дом — моя крепость, — философски заметил Гарри. — Не возражаете, если я отлучусь пошептаться к Терри?

Девчонки не возражали. Видимо, им тоже хотелось пошептаться.

— Привет, Хиггс, — Гарри присел на край кровати приятеля-соперника и протянул ему бумажный пакет. — Держи. Лаванда Браун просила передать. Что как? Долго еще тебе тут?

— Ах, какая милая у меня кузина, — усмехнулся Терри. — Передай ей спасибо. А что до меня… Завтра должны выписать. Но… — он тут же погрустнел, — мадам Помфри запретила мне играть до конца сезона.

— Ну, тут мы с тобой в одинаковом положении, — указал Гарри на свой серый галстук. — Дай угадаю — место ловца получил мистер Малфой?

— Угу. Блетчли приходил, говорит, он чуть не обмочился от радости. Бегал и орал, что на этот раз он тебе покажет. Правда, это утром было еще, до того, как ты решил, что грифам нужен новый ловец.

— Какая жалость, правда? Я предпочту снова зарубиться с тобой. Как метла?

— Узнаю ловца. Первый вопрос — жив ли, второй — кто вместо, третий — про метлу. Нормально все с моей красавицей, трещин нет.

— Четвертый тоже. В смысле тоже про метлу. Ты же из-за нее грохнулся?

— Да. И спасибо за советы. Она снова задрожала, как на том матче, потом взбрыкнула и перешла в пике. Но я туда-сюда вихлялся, и, видимо, оборвал контакт, как профессор Снейп и советовал.

— Как оборвал?

— За башню ушел. Она меня от замка прикрыла, видимо, порчу из него насылали. Так что почти успел выровняться. Потому и жив.

— Драко на тренировке был?

— Нет.

— А хаффы?

— При чем тут хаффы?

— Да уши Диггори тут и там торчат. Хотя в твоем случае непонятно, зачем ему…

— Как раз понятно. Турнирную таблицу помнишь?

— Ну да.

— Смотри: в первом матче барсуки вас сделали с преимуществом ровно в сто очков, так?

— Так, — вздохнул Гарри.

— Второй, благодаря мне и моей красавице, они продули с минимальным разрывом. В третьем Сед совершил ошибку.

— Ошибку?

— Диггори поймал снитч слишком рано. Хотя если бы он просто отгонял от него его Чанг, пока хаффы раскладывали бы ворон по кольцам, мог бы и не справиться. Чанг действительно стала очень крутой цыпочкой. Ну, ты заметил.