— Что мог оставить своему ублюдку нищий фокусник-наркоман, разбившийся в пьяном виде на машине вместе со своей подружкой?! — у тетушки Мардж уже наблюдались проблемы с давлением, и еще она явственно задыхалась.

Гарри был очень зол, и стакан в руке Мардж взорвался, заливая ее твидовый пиджак остатками бренди. Сам дом Гарри разносить не хотелось — в конце концов, он теперь практически принадлежал миссис Кейн, и он снова попытался успокоиться, вспоминая подаренный Гермионой набор и входившую в него инструкцию по уходу за метлой: «В случае заедания чар заднего хода следует демонтировать хвостовое кольцо…»

— Я точно не знаю, мэм. Но школа оплачена до конца обучения.

— То есть, Вернон, ты требуешь с меня те жалкие две тысячи фунтов, — обратилась Мардж к дяде, игнорируя случившееся со стаканом несчастье, — тогда как у этого бездельника имеются еще и свои деньги?! На твоем месте я бы просто выпорола его и порола бы три раза в день до тех пор, пока он сам не принесет их тебе на коленях, все, до последнего пенса!

— Вряд ли мистер Прюэтт одобрит это, — заметил Гарри.

— Я не знаю, кто такой мистер Прюэтт, — тетя Мардж смотрела на Гарри с пьяной ненавистью, — но если мой дражайший родственник такая тряпка, то, полагаю, я смогу научить тебя почтению к взрослым. Злыдень!!!

Бульдог, вылизывавший в заляпанном углу гостиной свое блюдце, с недоумением поднял голову. Дядя Вернон был в ступоре, а тетя Петунья обхватила Дадли руками.

— Злыдень! — ласково-злобно обратилась к бульдогу тетя Мардж. — Это, — она снова указала сосископодобным пальцем на Гарри, — очень, очень плохой мальчик.

Бульдог неловко развернулся, не спеша подобрал под себя коротенькие кривые задние лапы и нехотя прыгнул.

Точнее, попытался. Жирная псина не была и на десятую долю такой стремительной, как Зорг, а к тому же, едва оторвавшись от пола, бульдог начал раздуваться все больше и больше, как воздушный шарик. Уже через полсекунды он завис, перебирая в воздухе коротенькими лапками, а на его сплюснутой морде застыло недоумение.

Мардж перевела взгляд с бульдога на Гарри, а потом обратно.

— ОТРОДЬЕ ДЬЯВОЛА! — крикнула она и вскочила, опрокинув и низенький столик, стоявший между ней и Гарри, и все, что на нем было.

Злость Гарри и не думала спадать, и, не успев сделать ни одного шага, тетушка тоже начала всплывать вверх. Ее юбка лопнула, пуговицы с твидового пиджака разлетелись подобно шрапнели, причем одна из пуговиц обожгла скулу мальчика. Жирное брюхо тетушки вывалилось наружу, а пальцы напоминали уже не сосиски, а воздушные шарики. Тетушка всплыла и прилипла к потолку, попутно снеся монументальной задницей купленную тетей Петуньей пару лет назад вычурную люстру.

Дурсли замерли, только Дадли мелко-мелко крестился.

Гарри вспомнил совет от истинного католика Шимуса Финнегана, как раз на такой вот случай, широко перекрестился сам и, декламируя «Pater Noster», поднялся в свою спальню. Вредноскоп вертелся так быстро и мигал так ярко, что напомнил Гарри полицейскую машину на полном ходу. Собрав все школьное имущество в сумку, он сложил и сунул в сумку клетку Хедвиг, а потом спустился вниз, к чулану. Открыв замок заклинанием (семь бед — один ответ!), он вынес наружу свой чемодан и «Нимбус-2000» — спортивную метлу, с помощью которой в прошлом году он помог своей команде, команде Дома Гриффиндор, завоевать, наконец, Кубок Хогвартса.

В гостиной уже началось кое-какое движение. Дядя Вернон пытался в прыжке ухватить висящую под потолком тетю Мардж, но раз за разом терпел неудачу. Пол сотрясался, и Гарри всерьез начал беспокоиться о сохранности принадлежащей теперь уже миссис Кейн недвижимости. Тетя Петунья гоняла шваброй по потолку обделавшегося от страха бульдога, что пока что привело только к раскрашиванию потолка в желто-бурые тона, причем почти симметрично полу.

— Помоги вам Господь, добрые люди! — сказал Гарри и вышел на улицу.

Идти с чемоданом в руке и с закинутой на плечо метлой было тяжело и неудобно, но он все-таки добрался до остановки автобуса на чистой злости.

Гарри взглянул на часы и сверился с расписанием. Автобус должен был подойти через тридцать семь минут, так что лучше было не вызывать такси, а посидеть и успокоиться. Заодно и вещи переложить поудобнее. Конечно, у него будут проблемы с милейшей мадам Хмелкирк, скорее всего — из-за «Алохоморы», которой он открыл замок чулана, вроде бы за спонтанные выбросы, которыми он надул и Злыдня, и его хозяйку, школьников не наказывают.

Стоп… А чем же он колдовал? Ведь его остролистовая палочка была и до сих пор остается в чемодане, а палочку Миртл у него выбил и утащил черный пес!

Гарри выдернул из-под бинта барабанную палочку, которую он взял с этажерки миссис Кейн, и недоуменно на нее уставился. Подумав, он затолкал деревяшку в сумку: со всем этим он разберется чуть позже. В конце концов, и Том, и Квиррелл, и Дамблдор, и Снейп как-то умудрялись колдовать без палочки, а значит, и он когда-нибудь сможет!

Он посмотрел на лежащий сверху листок пергамента и взял его в руку. Да уж, возвращаться к Дурслям за подписью было бы не лучшим вариантом.

Нет, имя мистера Прюэтта вполне могло затронуть какие-то струны, скорее всего, финансовые, в сердце дяди Вернона, но Гарри опасался, что сам он не сдержится и все-таки разнесет дом.

В конце концов, когда он доберется до Годриковой Лощины (сначала автобус, который подойдет через двадцать три минуты, затем два поезда с пересадкой в Лондоне и снова автобус), он пошлет Дурслям форму с обычной маггловской почтой, а дядя точно так же подпишет ее и передаст разрешение мистеру Прюэтту. Гарри полагал, что тот либо сам, либо с помощью работодателей найдет способ передать разрешение в Хогвартс.

Дикий рев, раздавшийся рядом, заставил его вздрогнуть и выпустить пергамент. Порыв ветра вырвал листок из рук мальчика и унес в ближайшие кусты, из которых, как показалось Гарри, сверкнули два ярких желтых глаза.

Трехэтажный ярко-фиолетовый автобус с громадными колесами возник будто бы прямо из воздуха, залив все вокруг потоками света. По лобовому стеклу тянулась длинная золотая надпись: «Ночной рыцарь». Гарри отступил на полшага.

Открылась дверь, и темный силуэт в ослепительном сиянии произнес смутно знакомым голосом:

— Мистер Поттер? Вы здесь?

— Здравствуйте, господин Министр! — пробормотал Гарри. — Я…

— Не говори ничего, мой мальчик, ничего не говори! — пафосно произнес Министр Магии Корнелиус Фадж. — Я уже совершенно собрался аппарировать к тебе на помощь, но Эрни со Стэном…

— Добро пожаловать! Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Встаньте на обочине любой дороги, а потом просто взмахните палочкой и входите в салон: мы домчим вас куда угодно! Только воды не любим. Я, Стэн Шанпайк, ваш кондуктор этим веч…

— Полно, полно, мистер Шанпайк! — обратился к появившемуся из глубины салона кондуктору Министр Фадж. — Лучше помогите мистеру Поттеру занести вещи!

— Да-да, господин Министр! — Стэн, прыщавый и совсем молодой парень, всего-то лет на пять или шесть старше Гарри, спрыгнул на тротуар, подхватил чемодан и метлу мальчика и занес их в салон. — Поднимайтесь, мистер Поттер. Куда Вам?

— В Годрикову Лощину, сэр! — Гарри улыбнулся парню и поднялся в автобус.

В салоне не было сидений, вдоль окон стояли кровати с бронзовыми спинками. Рядом с каждой кроватью был закреплен подсвечник, пол покрывала связанная из разноцветных лоскутов дорожка, и вообще изнутри «Ночной Рыцарь» больше всего напоминал «Нору».

— Вот это место — ваше, мистер Поттер! — Стэн затолкал чемодан под кровать прямо за водительским креслом, на противоположную с достоинством уселся Фадж. — Мое имя ты уже слышал, я Стэн. Этот, за баранкой, — кивнул он в сторону водителя, — Эрни Пранг. Проезд — одиннадцать сиклей, четырнадцать — с чашкой горячего шоколада, а за пятнадцать — дополнительно грелка и зубная щетка любого цвета в подарок.