— Уймись, Короста! — Рон снова запихнул крысу в карман. — Гермиона, извини, но если твой зверь, — кивнул он на сопровождающего их с недобрым видом Живоглота, — опять будет охотиться на бедную Коросточку, я его прибью!

Живоглот презрительно фыркнул и отвернулся, продолжая следовать за ними по утоптанной тропинке.

— …Как близнецы, — продолжил Гарри. — Надо всеми шутили, а Снейпа доводили как могли. Я тут покопался в архивах Филча, многое узнал.

— Только не говори, что профессор Люпин был хулиганом вроде Фреда и Джорджа! — воскликнула Гермиона.

— Хорошо, не скажу. Сама почитаешь.

Гермиона надулась.

— Ну… — задумалась Джинни, — они говорили, что Блэк был немного психованным, но зато очень… открытым. У него все было буквально на лице написано. Так что самым странным было то, что он шпионил на… Тома и ничем себя не выдал до того самого дня. А еще он был твоим крестным, представляешь, Гарри?

— А ты-то откуда это знаешь?.. — удивился Гарри. Вроде бы разрешение на посещение Хогсмида он не показывал никому, кроме МакГонагалл, а в Годриковой Лощине Джинни не было.

— Эээ… — Джинни покраснела. — Ты… Ты только не смейся, но… Я раньше о тебе заметки собирала.

— И почему я не удивлен, — поддел он девочку. — И?

— И там, в старом-старом «Пророке», была заметка о твоем рождении. И крестным указан Сириус Блэк. Кстати, твой папа был крестным Невилла. Невилл же родился всего на день раньше тебя, а крестили вас вместе.

— Ой-ой-ой, — почесал затылок Гарри.

— Что тебя так удивляет?

— Да ничего особенного. Хм. Надо будет зайти к Хагриду и расспросить его, как к нему попал мотоцикл Блэка.

— Гарри Джеймс Поттер, — уперла руки в боки Гермиона, когда они остались одни, — что это за перевод стрелок?

— Какой перевод? — прикинулся дурачком Гарри.

— С этим твоим «Ой-ой-ой». Что такого ты узнал от Джинни? И не говори мне про мотоцикл, это, ну, отчего ты в себя ушел, было позже!

— Помнишь наш разговор о Пророчестве? — спросил он. — И как директор меня готовит?

— Д-да.

— И я еще на первом курсе заметил, что Невилла он тоже готовит, в качестве запасного.

— Да, я помню про Зеркало, — ответила Гермиона, — Невиллу он тоже его показывал.

— И если я видел там живых родителей, — продолжил Гарри, — то Невилл видел своих здоровыми.

— Да, и как он плакал в коридоре, я тоже помню.

— Мы оба потеряли родителей, — загнул палец Гарри, — хотя и по-разному. Дамблдор нас готовит по одной и той же программе, — загнул он второй палец, — а теперь выясняется, что мы родились почти что в один день. И — кстати — к родителям Невилла Пожиратели пришли через несколько дней после… после того самого Хэллоуина.

— Библия! — прошептала Гермиона. — Библия и царь Ирод! Я же специально перечитала ту историю на каникулах…

— Значит, дата рождения тоже имеет значение для этого чертова пророчества! — сказал Гарри.

— Не ругайся, Гарри, это неприлично. Так. Мне надо будет заказать газеты за… август восьмидесятого, — сказала Гермиона, — не хочу просить у Джинни ее… коллекцию.

— Почему? — удивился мальчик. — Джинни довольно аккуратная, не то, что Рон. Вон как здорово она обложку на дневник в прошлом году приклеила, не различить было!

— Не хочу и все! — отрезала Гермиона.

Гарри оставалось только пожать плечами. Понимать девчонок он так и не научился.

— Ладно, — девушка сменила гнев на милость, — хоть ты и нелюбопытный чурбан, я все-таки расскажу тебе, как я провела каникулы. Я провела каникулы за-ме-ча-тель-но.

— То есть, в библиотеке.

— Нет, — ответила она, — и не надо твоих глупых шуточек. А то ничего не расскажу.

— Я буду нем как рыба, — кивнул Гарри: пожалуй, Гермиона смогла бы удержать в себе информацию, которой ей хотелось поделиться, целый день, а то и два.

— Я позвонила по тому самому телефону сразу после Рождества, — пояснила подруга, — и потом несколько дней подряд за мной приезжал один старичок, низенький, лысенький, но очень интересный. Он назвался мистером Бондом, но ясно же, что это не его фамилия!

— Думаю, да, — раз уж майор не представился Гермионе настоящей фамилией, Гарри не стал эту самую настоящую фамилию раскрывать. — И что?

— И мы разговаривали с ним, еще с одним джентльменом и двумя леди почти каждый день, часов по шесть, вот! И, конечно, я отдала им новую порцию зелья.

— А твои родители не возражали против таких отлучек? — изумленно спросил Гарри. — Ты же говорила, что после прошлого года стараешься им ничего не рассказывать!

— А я и сейчас не стала им этого говорить. Я использовала хроноворот, — пояснила ему Гермиона. — Кэб мистера Бонда ждал меня каждое утро с девяти часов в условленном месте. Примерно в два часа дня я уходила погулять, прыгала на пять часов назад, меня везли на какую-то ферму, я не запомнила дорогу… А когда меня отвозили обратно, и я почти сразу же возвращалась с прогулки. Так что папа с мамой ничего не заметили, ведь я почти все время была у них на глазах.

— Умоталась наверное?

— Нет, Гарри. На самом деле, я слишком привыкла к нашему тридцатичасовому дню, и первые несколько дней была сама не своя. А потом я вернулась в привычный режим, и мама с папой только радовались, как много я сплю, гуляю и как хорошо кушаю.

— А на самом деле?

— На самом деле мы говорили о тебе и о той истории с Блэком, — засмущалась Гермиона. — Они даже не расспрашивали меня о волшебном мире, представляешь? Я так боялась, что придется опять нарушать закон, но мисс Перри, американка в этой твоей шляпе, на которую ты все время споришь, — Гарри понял, что речь идет о Делле Стрит, — успокоила меня, сказав, что у них и так достаточно источников информации. Зато они передали мне маггловское досье, касающееся убийства Петтигрю и еще двенадцати магг… человек. Ксерокопии, разумеется, потому что оригиналы почти не читаются, слишком многое там скрыто магией. Вот! — она протянула Гарри обычную канцелярскую папку. — Я, конечно, прочитала ее вместе с ними, но тут есть еще несколько писем тебе, и в них я не заглядывала.

— Спасибо, Гермиона. Я ее спрячу в лаборатории и внимательно посмотрю. Но…

— …Но знаешь, что сказали мне мистер МакКинли и его жена? — спросила девушка, явно имея в виду МакФергюссонов. — Они же оба полицейские, бывшие?

— Дай мне снова поспорить на шляпу, — нахмурился Гарри. — Они сказали, что даже с учетом того, что тут замешана магия — дело нечисто?

— Ты снова спас свой «Стетсон», Гарри, — важно заявила Гермиона. — Понимаешь… Они не разбираются в заклинаниях, но они подняли все документы и даже опросили заново некоторых свидетелей. Правда, что-то узнать им удалось только от тех, кто видел это все издалека: остальным волшебники потерли память. Ну и это довольно давно было же.

— Все равно интересно, — блеснул очками Гарри. — Рассказывай.

Конечно, он потом внимательно прочитает материалы, но ведь Гермиона, пока не расскажет все сама, не успокоится.

— Все показания сходятся в одном: они видели двух спорящих странно одетых мужчин. Именно из-за того, что они были странными, они их и запомнили.

— То есть Петтигрю мантию не снимал, — задумчиво сказал Гарри.

— Потом был взрыв. И… Он был не там, где стоял Петтигрю, а чуть в стороне.

— Взрыв… или вспышка… Она была одна?

— Одна, — кивнула мисс Грейнджер, — и это подтверждается не только показаниями, но и документами. Мантию волшебники, конечно, забрали, но сохранилось несколько фотографий. Ты знаешь, «неопознанный предмет одежды» на одной из них лежит с краю пешеходной зоны, у канализационной решетки, а взрыв был прямо посередине улицы.

— То есть странностей вокруг этого Блэка становится все больше, а их и до того не сказать чтобы мало было, — задумался Гарри. — Наверняка есть какая-то одна деталь, которая все с головы на ноги поставит.

— Мистер и миссис МакКинли тоже так считают, — подтвердила Гермиона, — и очень жалеют, что волшебники уничтожили большинство доказательств и потерли память свидетелям.