— Пополняем семейные архивы, — не моргнув глазом произнес Фред, продолжая быстрыми и точными движениями палочки копировать содержимое карточек на принесенные Джорджем пергаменты, — Мордредова задница, если кареты скоро приедут, Филч так и будет болтаться у Главного Входа рядом со своей берлогой. И как тогда подбросить ему его карточки обратно?

— Я думаю, если вы тоже будете крутиться где-нибудь рядом с дверью, Филч не спустит с вас глаз, — заметил Гарри. — Это называется репутация.

— Я не думал, что ты знаешь такие нехорошие слова, наш маленький приемный братец!

— На меня дурно влияет Хагрид, — пояснил Гарри, проверяя, на месте ли мантия-невидимка, — вчера он даже немного польстил мне, показав, какого она, в смысле, моя репутация, размера. По его мнению, конечно. Но я думаю, что ваша — больше.

— Нам надо будет поговорить с Анжелиной и Алисией… — озабоченно обратился к брату Джордж.

— …Кому как не им…

— …Знать размеры наших репутаций, брат мой!

— А Кэти, говорят, видела в душевой репутацию Гарри, так что мы можем сравнить. Но сначала….

— Сначала мы отвлекаем Филча, пока Гарри возвращает бумаги…

— …А МЕРИТЬСЯ РЕПУТАЦИЯМИ БУДЕМ ПОТОМ!

====== Странные Странности ======

Гарри едва успел выскочить из каморки Филча и, спрятавшись в первую же попавшуюся нишу, сбросить мантию-невидимку, как двери Главного Входа распахнулись, и в зал повалили дрожащие от холода (и, возможно, не только от холода, но и от эманаций дементоров) студенты. Мальчика тоже слегка потряхивало — от волнения. Все-таки проникать в каморку Филча прямо за его спиной, пусть и будучи невидимым — не самое безопасное занятие.

— Гарри! — через толпу к нему пробилась группа сокурсников: Невилл, Дин, Гермиона и Лаванда, а перед ними шествовала Джинни Уизли, неся в руках длинный сверток.

— Это… — зачарованно произнес подошедший Рон.

— Это метла, — торжественно объявил об очевидном Дин. — Я же говорил тебе, Гарри, что мистер Уизли может все! Ну и я немного помог… — уже намного тише добавил он.

Гарри принял у Джинни сверток и бережно развернул бумагу. Рон за плечом Гарри печально сглотнул.

Н-да… Пожалуй, половина метловища от разбитого Гремучей Ивой «Нимбуса» все же осталась. Но вряд ли больше. Метла чем-то напоминала самого мистера Уизли — такая же неказистая, слегка кривоватая — к счастью, только в одной, вертикальной, плоскости, а ее разнокалиберные и отличающиеся по длине прутья хоть и были собраны в довольно-таки обтекаемый хвост, выглядели так же непричесанно, как остатки волос в рыжей с сединой шевелюре Артура.

Впрочем, конструкция была крепкой и легкой. Ладони ощутили спокойное тепло. Гарри присмотрелся повнимательнее. В отличие от оригинального «Нимбуса» кольца, скреплявшие прутья, были не металлические, а…

— Это шкура. Петрифицированная шкура василиска, — пояснил Дин. — Та самая. И я тебе скажу, что гравировать на ней руны было тем еще удовольствием! Мы с мистером Уизли убили на это два полных дня!

— Подожди, — сказал Гарри. — Но ведь…

— Это из доли близнецов, — сказала Джинни. — Они прислали один кусок папе. Сами. И не вздумай возражать. И, кстати, законцовка метловища обита той же самой шкурой! Мама половину каникул отмачивала ее в зельях, чтобы она стала хоть немного мягче. Она ворчала, что это шкура там, в подземелье, не меньше трехсот лет пролежала!

— Посмотри на подножки, Гарри! — воскликнул Дин. — Мистер Уизли отнес остаток шкуры гоблинам, и они в обмен на нее сделали их из своей стали — под заказ. Они почти ничего не весят, вот попробуй!

Гарри обуревали сложные чувства. Стремена, обитые той же самой шкурой, действительно казались ажурно-невесомыми, но уж больно посконно и домотканно выглядел аппарат в целом.

— Новая метла, мистер Поттер? — услышал он голос подошедшего сзади Малфоя. — Хотя о чем я… «Уизли» и «новое» — это называется «оксюморон», если Вы, конечно, в курсе, что бывают такие слова. Мерлин мой, неужели Уизли трансфигурировали свое родовое гнездо в метлу?! Очень похоже! Вы знаете, — призадумался он, — мне надо проверить, не является ли это запрещенным приемом — сделать так, чтобы вся команда противника умирала от смеха.

Гарри обернулся. Малфой снова был аристократичен и несколько излишне изящен. На этот раз мелкому засранцу снова удалось процарапать броню Гарри, и это было очередным неприятным симптомом.

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, Малфой, — заметил гриффиндорец, придерживая одной рукой разъяренную Джинни, а другой, с зажатой в ней метлой — Рона.

Его самого из последних сил удерживал Спокойный Гарри.

— Хорошо смеется тот, кто смеется без последствий, мистер Поттер! Впрочем, падать с метлы Вам не впервой, три матча из шести, я прав? Впрочем… Я понял Ваш план. Вы надеетесь рассмешить этой метлой дементоров?

— Малфой, — услышал Гарри звонкий голос Гермионы и вспомнил, как все полтора месяца между тем самым матчем и каникулами она старалась взять его за руку или просто быть поближе каждый раз, когда их накрывало инфернальным холодом, — ты… Ты — подлец!

— Малфоев мало интересует мнение грязнокровок, — протянул блондинчик. Почему-то Гарри ожидал слова «магглорожденных», это было бы естественнее для его скучающе-вежливого тона, но и сам Малфой, и его тон внезапно изменились. — Сказать по правде, такие как ты, Грейнджер, интересны только… Впрочем даже в «этом» смысле лохматые грызуны лично меня интересуют мало.

Гермиона была стремительна, как атакующая кобра. Два быстрых шага — и точный удар в нос. Голова слизеринца дернулась, и он схватился руками за макушку, а не за лицо, что было бы логично.

— Ах ты… — разбрызгивающий текущую из носа алую кровь Малфой отскочил, доставая палочку, метла Гарри ударилась о пол, и семь палочек гриффиндорцев, включая и остролистовую палочку Гарри, тоже покинули карманы и кобуры, уставившись на слизеринца.

— Стоять! — раздался преисполненный презрения голос. — Мисс Грейнджер, пять баллов с Гриффиндора за нападение на ученика. Мистер Поттер, мистер Лонгботтом, мистер и мисс Уизли, мисс Браун, мистер Томас… Еще тридцать баллов с Гриффиндора за попытку проклясть ученика. А, да, еще пять баллов с мисс Грейнджер — за то же самое.

Гарри сделал шаг в сторону и, не отрывая палочку от лица Малфоя, бросил быстрый взгляд за плечо.

Исполненный презрения голос принадлежал вовсе не профессору Снейпу. За спинами гриффиндорцев стоял Седрик Диггори, значок префекта на его груди зловеще поблескивал, в правой руке хаффлпаффца тоже была палочка.

— Нападать всемером на одного — это так по-гриффиндорски, да, Поттер? — криво усмехнулся Диггори. — Вижу, это становится у тебя традицией. Палочки убрать. Мистер Малфой, Вы тоже спрячьте палочку и следуйте в Больничное Крыло. Я прослежу, чтобы смелые гриффиндорцы на вас не напали.

— Седрик, ты чего?! — изумленно воскликнула Джинни. — Малфой первым оскорбил Гермиону, и…

— Не «Седрик», мисс Уизли, а «Мистер Диггори». Ну или «Префект Диггори». И примите добрый совет — Ваши шашни с Поттером и Лонгботтомом до добра не доведут. А теперь прошу вас проследовать в свою башню.

— Мне две вещи непонятны, — пробормотал Гарри, когда они проскользнули в Общую Гостиную Гриффиндора и устроились в своем любимом Уголке-Без-Портретов. — Что Седрик меня еще с лета не переваривает из-за Чанг — это известно. Но на тебя-то, Невилл, он за что вызверился?

— Не знаю, — пожал плечами Лонгботтом, — может быть, из-за Клювокрыла?

— А он-то тут при чем? — удивился Гарри.

— Ну, Ба говорила, что Малфой-старший перед судом над Хагридом заходил к отцу Седрика, Амосу Диггори. Он работает в отделе контроля за магическими существами, и… Ба говорит, Диггори на суде пытался обвинять Хагрида так яростно, как будто…

— Как будто Малфой ему за это заплатил? — выдал Гарри версию самого лесничего.

— Ага. И он, Диггори в смысле, заявил Ба, что даже если Хагрида и оправдают, он точно добьется казни Клювокрыла.