Гриффиндор загомонил. Еще бы — рубинов в их колбе было меньше, чем черных камней в пятой колбе, так что вернись изгнанники на факультет вместе с потерянными баллами — факультет закончил бы год в минусе.

— Поэтому с вопросом, какому Дому будут начислены баллы изгнанников, я решил обратиться к беспристрастному судье, — продолжил директор. — Полагаю, каждый Дом безропотно примет его решение.

Профессор МакГонагалл внесла в зал памятный Гарри высокий табурет и Распределяющую Шляпу.

Установив табурет перед преподавательским столом, она положила на него Шляпу и отошла в сторону.

— Надеюсь, сегодня мне не надо петь? — скрипучим голосом осведомилась Шляпа. — Отлично. А то никак не могу попасть в ноты «Yesterday». Итак… Браун, Лаванда!

Лаванда встала и, стараясь не поворачиваться к залу повязкой, подошла к табурету.

— Четырнадцать баллов! — провозгласила Шляпа секунду спустя. — И выдающиеся храбрость и благородство! ГРИФФИНДОР!

В копилку львов упало четырнадцать рубинов, и столько же угольно-черных камней добавилось в пятую колбу.

— Грейнджер, Гермиона! — Гермиона улыбнулась идущей навстречу Лаванде и уселась на табурет.

— Сорок семь баллов! — провозгласила Шляпа. — И совершенно феноменальные интеллект и тяга к знаниям! РЭЙВЕНКЛО!

Гермиона проследовала к столу Гриффиндора, словно королева, успешно подавившая бунт подданных. Подданные, за исключением охваченных ликованием верных и преданных, опустили глаза. Вороны радостно захлопали в ладоши: они рывком обошли Хаффлпафф и теперь уступали только Слизерину.

— Поттер, Гарри! — Гарри встал и двинулся к табурету.

— Мн-да, — услышал он знакомый голос, как только Шляпа оказалась на его голове. — Пожалуй, со Слизерином я тогда действительно несколько поторопилась. Годрик, возвращаясь из своих походов, обычно тоже так набрасывался на своих… эм-м… пассий, что ничего не помнил, и даже я оказывалась бессильна рассказать ему, что происходило, когда они… Хотя я и находилась в эти моменты на его голове. У него просто не хватало терпения даже снять меня, не говоря уже о сапогах и перевязи с мечом, понимаешь?

— Ну… да. Понимаю. Скажите, а мы… мы тогда не?! — обеспокоенно спросил Гарри. В принципе, Гермиона говорила, что все в порядке, но…

— Успокойся! Вы, конечно, почти «да», но Хельга прекрасно знала свое дело, а малолетние мамочки в школе никому из Основателей не были нужны. Так что, если вы действительно собираетесь ждать только год, а не два — ищите место за пределами школы.

— Ай-ай, мэм! — улыбнулся Гарри.

— Итак… я вижу, что вы снова решили творить справедливость? Хотя и… несколько по-слизерински. Только не надо врать, что тебе вот прямо чешется извиниться перед бедняжкой Седриком за напрасные подозрения!

— Да нет, не чешется, — мысленно пожал плечами Гарри. — Так-то надо, конечно, но…

— Если «надо» — подойди и извинись.

— Он решит, что я к нему подлизываюсь.

— Значит это не «надо», а «но». Типичная гриффиндорская гордыня, — вздохнула Шляпа. — Впрочем, сам Годрик тоже не отличался ангельским смирением и получал от этого массу проблем на то место, куда меня не надевали. Так что не буду тебя уговаривать. Тем более, что тебе же действительно глубоко плевать на чувства мистера Диггори после того, как он оскорбил мисс Грейнджер?

— Ну… да, — вынужден был признаться Гарри, — на самом деле мне просто неохота ссориться с остальными барсуками.

— Все-таки Слизерин, — вздохнула Шляпа. — Что ж, как я поняла, вы к тому же собираетесь изрядно пошутить? Ничего не имею против, — и, уже громко, на весь зал:

— Тридцать семь баллов! — Гарри подумал, что если бы не тот штраф от Снейпа за предложение спустить Драко с лестницы, они с любимой шли бы вровень. — И готовность на все ради друзей! ХАФФЛПАФФ!

Рэйвенкловцы недовольно загудели, а снова обошедшие их барсуки, за исключением Диггори и пары его приятелей, зааплодировали.

Гарри положил Шляпу на табурет и направился к Лаванде и Гермионе, уже усевшимся за столом Гриффиндора рядом с Невиллом и Дином.

По залу понеслись шепотки: Извергнутая Троица уже вернулась за стол факультета, а в пятой колбе было теперь намного больше черных камней, чем до начала церемонии.

— Уизли, Фред и Уизли, Джордж! — провозгласила Шляпа.

Шум стих. Все четыре стола уставились на близнецов, совершенно одинаковыми движениями снимавших прямо через голову красно-желтые галстуки.

Затем Фред с Джорджем, также совершенно синхронно, сделали жесты палочками, не вынимая их из-под столешницы, и со стороны слизеринского стола послышались вопли.

Весь факультет змей теперь щеголял красно-золотыми галстуками, ровно такими же, которые только что украшали близнецов Уизли.

— «ФИНИТЕ!» — послышался визг со стола змеек, кажется, это был Малфой.

Здоровенная красная единица возникла в воздухе и устремилась к заколдованному потолку зала. Галстук блондинчика остался прежним, как и галстуки остальных слизеринцев.

— «ФИНИТЕ!», «ФИНИТЕ!» «ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ!!!» — цифры, каждая последующая из которых была все больше, красные и золотые, плыли вверх непрерывным потоком. Особо жирная отметка, как подозревал Гарри, последовала за попыткой профессора Снейпа спасти престиж своего факультета.

— А чего вы так смотрите? — недоумевающе спросил Фред, перекрикивая поток возгласов.

— Это самые обычные…

— Маггловские галстуки…

— …Подходящих цветов…

— …Которые мы купили в Лондоне!

— Наверное, кто-то…

— …Нашел наши запасы…

— …И использовал на них Чары Обмена!

— А наши настоящие галстуки…

— ВОТ ОНИ!

Анжелина и Алисия уже шустро повязывали близнецам серые форменные галстуки и отклеивали с мантий фальшивые, нарисованные, вероятнее всего, Дином Томасом, эмблемы факультета.

Злющий Снейп еще раз взмахнул палочкой, реверсируя обменное заклинание, и красное с золотом, наконец, сменилось зеленью и серебром.

— Даже до двухсот пятидесяти не дотянули, — с сожалением протянул Фред, провожая взглядом последнюю цифру.

Гарри посмотрел на преподавательский стол. Снейп был мрачен. Вообще-то снять с близнецов еще двести сорок один балл было бы логичным и достойным ответом на шутку. Но Снейп молчал.

— Ну что же, нельзя получить все сразу, — шепнул брату Джордж, видимо, также раздосадованный молчанием декана Слизерина.

МакГонагалл, улыбаясь, смотрела в потолок и, как показалось, Гарри, что-то считала.

— Плюс семнадцать баллов, господа Дред и Фордж Уизли! — сказала она, наконец. — За… эм-м… помощь в ликвидации чьей-то неуместной шутки.

Как показалось Гарри, близнецы немного расстроились, но потом Джордж что-то шепнул Фреду, и их лица просветлели.

— Хм-хм-хм, — громко сказала Шляпа, когда двое Уизли умостились на табурете спина к спине и напялили ее на обе головы разом. — Минус шестьсот сорок шесть баллов на двоих, это, кстати, рекорд, и… Очень, очень сложный случай. С одной стороны, достаточно отваги и, я бы сказала, безрассудства, а с другой… слабоумием здесь и не пахнет. Прекрасный образец интриги, господа. ГРИФФИНДОР И СЛИЗЕРИН! — наконец завопила она. — ПОРОВНУ!

Снейп с ненавистью смотрел, как тремя параллельными потоками взлетают вверх черные камни из пятой колбы, гриффиндорские рубины и изумруды его факультета.

Братья, галстуки которых снова стали красно-золотыми, а на мантиях появились теперь уже волшебные гербы, двинулись к столу.

— Хм-хм, — прокашлялся Дамблдор, — признаться, за почти девяносто лет в школе, считая те годы, когда я сам был учеником, я не могу припомнить такого… впечатляющего результата, я имею в виду результат Гриффиндора.

Гарри, как и все прочие в зале, бросили взгляд на факультетские часы: в копилке львов остались только те четырнадцать баллов, которые Шляпа перечислила с личного счета Лаванды.

— Поскольку это действительно уникальный случай, — продолжил директор, — такой результат, несомненно, войдет в историю и, разумеется, будет отражен в послужных списках всех гриффиндорских префектов. И Старосты Мальчиков Хогвартса тоже.