— Ну что ж. Пожалуй… тебе пора, Гарри, — Дамблдор поднял глаза. Они были серьезны. Очень серьезны. — Надеюсь, тебе не надо напоминать о том, что наш разговор следует оставить в тайне? И, замечу… Замечу, что в первую голову это именно в твоих интересах. К сожалению, я не могу рассказать тебе подробностей…

— Я привык, профессор, — видимо, Гарри-Слизеринец тоже истрепался и истончился за время разговора, но Дамблдор не обратил на его выпад никакого внимания. Или сделал вид, что не обратил.

Пока Гарри спускался в холл, Хранитель Ключей привычно распаковывал ящики с воспоминаниями. На душе было муторно: Повелитель Памяти все еще держал его за дурака, признаваясь лишь в том, в чем было уже невозможно не признаться, мастерски опуская действительно важные вещи (вроде причин своего промедления там, на матче) и, по возможности, говоря утонченные гадости о тех, кто мог бы стать альтернативной опорой Гарри в этом мире — к примеру, об Амелии Боунс, которую Повелитель Памяти сравнил с Краучем, несправедливо осудившим его крестного.

А хуже всего было то, что Дамблдор соизволил рассказать Гарри только про одну сломанную палочку, которую он нашел на полу Визжащей Хижины, тогда как в момент, когда они покинули комнату, таких палочек было две.

====== Подходящее Время Для Реванша ======

Гарри постучал в дверь кабинета ЗОТИ.

— Войдите! — услышали они голос профессора Люпина.

Гарри одной рукой приобнял сильно нервничающую Гермиону, другой слегка потянул Лаванду, и они вошли. Профессор стоял у большого шкафа и палочкой отправлял в чемодан свои вещи. Чемодан был почти заполнен. Рядом стоял пустой бак, где когда-то сидел гриндилоу.

— Профессор, — пробормотала Гермиона, в ужасе уставившись на забинтованную шею профессора, — я…

— Вы, в отличие от меня, сделали все совершенно правильно, мисс Грейнджер, — спокойно возразил оборотень. — В том числе и тогда, на лугу.

— Я могла убить Вас!

— Нет, — возразил Люпин, выставляя на стол чашки и чайник, — это я убил бы вас, если бы не Ваша, мисс Грейнджер, отвага, сообразительность и, надо признать, весьма твердая рука. Не обманывайтесь моим привычным видом. С той тварью, которой я тогда был, невозможно договориться, — спокойно закончил профессор, разливая по чашкам ароматный чай.

— Это у-уж-жасно!

— Действительно, ничего хорошего. Понимаете, мисс Грейнджер, тот зверь, что прячется во мне… Его единственное желание — убивать. Рвать плоть, чувствовать на зубах вкус крови.

Люпин отхлебнул из чашки. Гарри последовал его примеру.

 — Так что Вы сделали все совершенно правильно, мисс Грейнджер. Тем более, — усмехнулся Люпин, — уже через пару полнолуний от нанесенных Вами ран не останется и следа. Но вот опасность, которую я представляю, никуда не делась и, увы, не денется.

«Нам нужны пушки побольше!» — подумал Гарри.

Гермиона по-прежнему сидела, уставившись в нетронутую чашку. Лаванда тоже отслеживала пути миграции чаинок.

— Но это же несправедливо! — наконец крикнула мисс Грейнджер.

— Да. К сожалению, в этом мире несправедливость встречается значительно чаще, чем нам хотелось бы. Приходится жить с этим дальше.

— Эээ… профессор Люпин! — сказал Гарри. — Я… э-э-э… насчет… насчет «жить дальше».

— Я думаю, что мы еще будем иметь возможность встретиться, — грустно улыбнулся оборотень, — если ты об этом.

— И об этом, и… Извините, пожалуйста, но…

— Ты… не хочешь? Не хочешь, чтобы мы виделись? Ну что же, я… Я пойму, — Люпин выглядел сломленным и потерянным. Гарри подозревал, кого следует поблагодарить за это.

— Вот тут как раз нет. Очень хочу. Я про другое. Не хотелось бы Вас обидеть, но… когда Вы приехали в Школу, Вы… выглядели так, как будто… Как будто у Вас с деньгами все было совсем плохо.

— Если ты предложишь мне золото, Гарри, у тебя это получится. Обидеть меня, — улыбка Люпина на мгновение стала волчьей. Небезнадежен.

— А я не про деньги, сэр. Точнее, я и не собирался Вам их предлагать. Вы знаете… за то время, пока я в школе, я заработал больше, чем потратил. Ненамного, но больше. И я понимаю, что мужчина должен делать свои деньги сам. Понимаете, летом я познакомился с одним сквибом. Его зовут Эндрю, Эндрю Прюэтт. Он двоюродный брат Молли Уизли. Вы… умеете звонить по маггловскому телефону?

— В конце шестого курса твоя мама не отставала от нас, пока не убедилась, что летом мы сможем без помощи случайных магглов позвонить ей в Коукворт, — фыркнул Люпин. — Особенно тяжело пришлось Сириусу, как самому чистокровному из нас. Ну и я не избежал этой… тренировки, ведь и я, и она были префектами. У меня до сих пор валяются несколько маггловских монеток, которые она вручила нам на тот самый случай.

— Здорово. Если мама была похожа на Гермиону, вам и правда пришлось тяжело, — улыбнулся Гарри, а Гермиона покраснела. — Вот номер мистера Прюэтта, сэр. — Гарри протянул Люпину картонную карточку. — Он управляет маггловской компанией, и ему нужны… сотрудники. Он даже меня спрашивал, не могу ли я ему помочь. Я думаю, если Вы согласитесь работать по три недели без выходных, то на четвертую он будет давать Вам отгулы. Он, конечно, в основном маггловскими платит, но…

— …Но я временами бываю в Лютном, так что это не проблема, — улыбнулся Люпин. — Спасибо, Гарри. Отец гордился бы тобой. Это очень по-мародерски. Хм-м… по-мародерски… Жаль, что я не успел рассказать тебе…

— Я стырил у Филча его картотеку, точнее, содержимое ящика с записями о Мародерах, профессор Лунатик, сэр. Понимаете, пока я думал, что в смерти мамы и папы виноват Бродяга, точнее Блэк, я искал информацию везде, где только можно. Ну и… так получилось. Филч напился, перед этим рассказав мне кое-что, а я… эээ… воспользовался его беспомощным состоянием, вот! «Пакость удалась», не так ли?

— Как хорошо, что я больше не профессор, и конфискация опасных артефактов у студентов больше не является моей обязанностью. Тем более, что некоторые артефакты попадают в правильные руки, — покачал головой Люпин. Он спрятал визитную карточку Прюэтта в карман: — Не знаю, смогу ли я отблагодарить тебя, Гарри.

— Все в порядке, сэр. Я и так Вам благодарен. Я… Я все-таки смог вызвать Патронуса, сэр!

— Да, и я слышал, это было два раза подряд?

— Нет, сэр. Только один. Второй раз… Второй раз это была Гермиона.

— Мисс Грейнджер? Поразительно, — Люпин был взволнован.

— Ничего поразительного, сэр. Ведь Вы были отличным профессором, — успокоила его девушка, — лучшим, которого можно только пожелать!

Оборотень совсем уже собирался было возразить ей и даже коснулся пальцами бинта на шее, но вдруг замер.

— Если… Если первый Патронус наколдовал ты, Гарри, а второй — мисс Грейнджер… И если ее Патронуса приняли за твоего…

— Ага, они почти одинаковые, сэр! По крайней мере, издалека их точно не различишь!

— Ты знаешь, каким был Патронус Джеймса, Гарри? — медленно спросил Люпин.

— Ну… Сириус сказал мне, что его самого звали Бродяга, а папу Сохатый. — Люпин кивнул. — Я его прямо не спрашивал, но… Наверное… наверное это был олень или что-то вроде?

— Да. И сам он тоже превращался в оленя. Сириус регулярно шутил насчет его роскошных рогов, но только когда рядом не было Лили. Иначе этот кобель быстро превратился бы из волкодава в чихуахуа. Ну или… Хм-м… Его часть. Превратилась бы. В соответствующую. По… эм-м… размеру, — Люпин уже явно жалел, что затронул эту тему.

Гермиона прыснула и подумала, что такое заклинание вряд ли найдешь в книгах, а вот Лаванда его вполне может и знать. Лаванда поймала ее взгляд, кивнула и снова уставилась в чашку.

— Но, — продолжил Люпин, — твоя мама тоже могла вызывать Патронуса, знаешь? И это… это была лань.

— Это… Это в-ва-важно? — срываясь, спросила Гермиона, мгновенно забывшая о немного неприличных идеях, которые она хотела бы применить… кое к кому.

— Очень. Если у пары совпадают Патронусы, то…

— Ну да, — просто сказал Гарри, — мы любим друг друга, сэр! — Гермиона положила свою ладонь на его предплечье, подтверждая сказанное.