— Подождите! — воскликнул Гарри.
Он почувствовал, как что-то теплое и соленое потекло по его лицу и понял, что ему действительно пора возвращаться; удивительно, но его опасения не оправдались: ему совсем не хотелось остаться тут, с папой и мамой, ведь там, на привычной стороне, его действительно ждали, и сам он хотел вернуться к той, что его ждет.
— Скажите: это правда — то, что я сейчас вижу? И, ну, чувствую? Или это происходит в моей голове?!
— Конечно, это происходит в твоей голове, Гарри, — нежно сказала мама.
— Но с чего ты взял, что это не может быть правдой? — усмехнулся отец.
Лицо Гарри действительно было мокрым и соленым. Более того, что-то мокрое и соленое все время капало на него откуда-то сверху. А еще Гарри подумал, что Малфой был в корне неправ. Ну да, у Пенни «они» были побольше, но…
— Гермиона, — прошептал он, все еще не поднимая век, потому это было слишком: смотреть в глаза мисс Грейнджер, испытывая некоторую… реакцию… было довольно стыдно. — Я…
— Гарри… Гарри, ты живой?! — удерживающие его объятия стали еще крепче, и Гарри по совету отца забеспокоился о ребрах. — Гарри… твой шрам… — Мальчик понял, что солеными на его лице были не только слезы, но и текущая из шрама кровь.
— Ага… Ты не волнуйся. Я правда живой. А Малфой придурок.
— При чем тут Малфой?! — воскликнула девушка, слезы перестали капать на лицо Гарри.
— Ну… Он ошибается. В смысле тебя. Потому что у тебя есть не только попа.
Эта фраза наверняка принадлежала Гарри-Гриффиндорцу, еще не отошедшему от разговора с Томом и поэтому прущему напролом, как танк. Красный с золотом танк.
— Дурак! — Гарри все-таки решился открыть глаза.
Лицо мисс Грейнджер было так близко, что он прекрасно видел его и без очков. Она сердилась и улыбалась одновременно.
— Дураком я был весь год, — резонно заметил Гарри, любуясь ее лицом, — а сейчас я умный! — он с трудом поднял руку и пощупал лоб. Шрам все еще был воспаленным, но вроде бы больше не кровоточил.
— Эм-м, голубки! — раздался голос Малфоя. — Ничего, что я тоже здесь? Меня, знаете ли, не очень возбуждают ваши брачные игры. Может, хотя бы спуститесь вниз?
— Ах, прости, Драко, я совсем забыл, что ты, наконец, научился завидовать тому, чему стоит завидовать. Идея, конечно, хороша, но я предпочту спустить вниз тебя. Ты великолепно съедешь по лестнице, правда, Гермиона?
— ПОТТЕР!!! Десять баллов с… Минус десять баллов за угрозы студенту! Мисс Грейнджер, мистер Поттер может идти самостоятельно? — слова показавшегося в дверном проеме профессора Снейпа с одной стороны сбросили с плеч Гарри немалых размеров камень, а с другой… То, что он мог (и уже совсем было собрался) сказать при Драко, в присутствии зельевара было бы говорить несколько… опрометчиво.
— Я могу, профессор, — ответил Гарри и даже не соврал: с помощью Гермионы он вполне смог подняться, а подруга вручила ему очки. — Профессор Люпин! Диадема на столе… Она…
— Как хорошо, что профессор Флитвик был вынужден эвакуировать студентов Рэйвенкло и не смог к нам присоединиться, — пробормотал вошедший в комнату вслед за Снейпом профессор ЗОТИ, склоняясь к лежащим на покосившемся столе серебряным обломкам. То, что Гарри оказался в комнате раньше них со Снейпом, он, видимо, решил не комментировать. — Боюсь, его сердце просто не выдержало бы. Легендарная диадема Основательницы, подумать только…
— Я ее еще пару раз ткнула, — виновато пробормотала Гермиона, — для надежности! Дело в том, профессор, что…
— В ней хранился дух Волдеморта, сэр! — выпалил Гарри, и тут же пожалел о том, что назвал Реддла его пафосной кличкой: Снейп схватился за левую руку и злобно сверкнул глазами. — Ну, как в том дневнике. Он уже почти захватил Драко, в смысле, мистера Малфоя, ну и пришлось ее, я про диадему… Того… Сломать.
Люпин сосредоточенно водил над украшением палочкой. Его лицо становилось все более и более озабоченным.
— Понимаю Вас, мисс Грейнджер, — пробормотал он, — честно говоря, мне очень хочется применить на нее еще и Адское Пламя… Хотя… Да, сейчас она вполне безопасна.
— Мистер Поттер. Примите это, — Гарри взял протянутый ему Снейпом флакончик и выпил. Как обычно, вкус был мерзкий, и он не без злорадства обнаружил, что ободранная и опухшая физиономия потирающего развязанные запястья Драко кривится совершенно так же, как и его собственная: видимо, ему тоже досталось. Впрочем, теперь и Гермиона, и сам Гарри, и, похоже, Драко, чувствовали себя значительно лучше.
— Уходим, — скомандовал Снейп. — Коллега Люпин, соблаговолите пойти первым. Следующим идет мистер Малфой, затем мисс Грейнджер и мистер Поттер. Я замыкаю.
Они спустились по лестнице (диадему, как и вновь упакованный в перчатку клык, Гарри под неодобрительным взглядом Снейпа сложил в сумку) и нырнули в темный проход. Обратный путь показался Гарри раза в два, а то и в три длиннее. Незадолго до конца тоннеля он улучил момент, когда Снейп обернулся, контролируя тылы, и сунул в руку Гермионы «Вальтер» и последний запасной магазин: палочка подруги, если и не сгорела в Адском Огне, осталась там, на столике у шахматного поля.
Гермиона даже не вздрогнула, когда холодный металл коснулся ее руки, и быстро спрятала пистолет и магазин в карман. Гарри понял, что весь этот год (а может быть и подольше) он действительно был полным идиотом.
Они уже почти подошли к концу тоннеля, как вдруг в темноте сверкнула пара желтых глаз.
— Мря-я-я-я-у-у-у! — это был Живоглот.
Его голос был слегка виноватым, но не более виноватым, чем это пристало уважающему себя коту. В свете «Люмосов» Гарри увидел лежащую у его лап Коросту. Крыса была мертва — судя по всему, челюсти полуниззла перекусили ей хребет.
— И в заключение этого знаменательного вечера мы наблюдаем питомца мисс Грейнджер, наконец-то и в самом деле поймавшего и убившего питомца мистера Уизли, — ехидно прокомментировал Малфой, и Гарри даже немного зауважал засранца, который явно был в курсе того, кто скрывался под крысиной личиной, но держал свою засранческую марку.
— Это не питомец, — ответил Гарри. — В смысле крыса. Она, точнее, он, вовсе не крыса. Это Питер Петтигрю.
— ЧТО?! — профессор Люпин развернулся и посмотрел на Гарри. Потом склонился к тушке у лап кота и потрясенно произнес: — Неужели действительно… Хвост… И… — он присмотрелся, — и у него на правой передней лапе нет пальца… Значит…
— Встреча старых друзей? — раздался издевательский голос Снейпа из-за спины Гарри. — Мои поздравления, Ремус. Спустя столько лет… Не удивлюсь, если и Блэк все же бродит где-то поблизости. Но… не могли бы Вы пояснить мне один момент, мистер Поттер: с чего Вы взяли, что это мистер Петтигрю, которого я… помню лучше, чем хотелось бы? Признаться, он и вправду всегда напоминал крысеныша, да и вел себя соответственно… Хотя, помнится, он был несколько больше, когда я видел его в последний раз.
— Он анимаг, сэр. Как МакКо… профессор МакГонагалл. Только она в кошку превращается, а он в крысу. Он вошел в комнату вместе с Драко, в смысле с Томом, который завладел Драко. Ну и он тогда человеком был. Низенький такой, чуть повыше Гермионы. И неопрятный весь. Как будто раньше был толстым, а потом похудел. И зубы у него торчали, тоже как у крысы.
Люпин кивнул. Видимо, описание было достаточно точным.
— А когда я… сбил с Драко эту корону, — продолжил Гарри, — я успел еще раз попасть в него, в Петтигрю, в смысле, но… он превратился в крысу, и я не смог его добить, крысы — они же маленькие и шустрые, ужас просто. И он убежал. Посмотрите — у него должно быть повреждено правое плечо. Ну, в смысле, правая передняя лапа.
Люпин снова склонился над трупиком.
— Да, — сказал он, — лапа у него действительно перебита. Видимо, это значительно облегчило задачу мистеру Живоглоту. — Живоглот согласно кивнул. — Но…
— К сожалению, вынужден подтвердить слова Поттера, сэр! — это был голос Драко. Гарри вытаращил глаза. С чего бы Малфою его поддерживать? А тот продолжил: — Это она, в смысле, он, сделал так, что Темный Лорд… эээ… завладел моим телом. На Хэллоуин мерзкая крыса этого придурка Уизли стащила мою палочку и побежала куда-то вверх. Я погнался за ней, почти догнал, но… она сначала бегала туда-сюда по коридору, а потом юркнула в какую-то дверь. Там, за дверью, была свалка разного хлама, и… Я уже думал, что потерял палочку насовсем, но… он не хотел затеряться среди всего этого, хотя с легкостью мог. Он привел меня в дальний угол этой комнаты. Там стоял какой-то манекен в парике. А поверх парика кто-то напялил диадему. Диадему Рэйвенкло. Я сразу узнал ее! — гордо закончил Драко.
