Не став спорить, Майкл поднялся со стула и поплелся к себе в спальню. Прикрыв за собой дверь, он опустился на пол рядом с кроватью и прикрыл лицо руками.
У него даже не было сил заплакать. Внутри него была одна всепоглощающая ПУСТОТА. Последний раз ему было так плохо, когда Брук отвергла его предложение руки и сердца…
Майкл вновь вспомнил, с какой любовью он выбирал для Наташи этот дом, как уже грезил о их свадьбе, представляя ее в прекрасном подвенечном платье и то, как она на глазах у тысячи гостей говорит ему заветное: «Согласна».
Майкл вдруг нервно расхохотался над своей наивностью и глупостью. Наташа оказалась расчетливой, хитрой и коварной сукой. Она ничего у него не просила. Она сделала так, чтобы он сам захотел отдать ей все, что у него было.
Майкл свернулся калачиком на полу возле кровати. Никогда в жизни он еще не чувствовал себя таким несчастным и одиноким.
***
Билл Брей поднял трубку и набрав по памяти номер, принялся ждать. Когда на том конце взяли трубку, он тихо, но четко произнес:
— Привет, это я. У нас нарисовалась одна проблема…
***
— Ну, проститутка так проститутка, — безразлично пожала плечами девушка, которая, сидя в мягком кресле нога на ногу, наблюдала за нервно вышагивающей по комнате статной фигурой мужчины.
Пол, то и дело, с виноватым видом поглядывал на девушку. Она выглядела на удивление спокойной, и он пытался угадать, что на самом деле творится сейчас в этой прелестной и не по годам умной голове.
— Не делай вид, что тебе все равно! — внезапно выпалил мужчина.
— Пол, мне все равно… — безразлично ответила девушка, разглядывая идеальный маникюр на своей левой руке.
— Тогда зачем ты ему врезала?
— Это было…разочарование. Я думала Майкл Джексон прекрасно разбирается в людях. Это будет ему хорошим уроком. Пусть научится хорошенько фильтровать информацию, а не верить всему, что ему говорят.
— Наташа, я умоляю, прости меня. Я не знаю, что на меня нашло. Ляпнул первое, что пришло в голову. Боже, видела бы ты его лицо. Бедный Майкл…лишь бы он не наглотался какой-нибудь дряни… — Пол действительно был не на шутку обеспокоен.
— Не наглотается, — уверенным тоном сказала Наташа, — он толстокожий. В худшем случае напьется вдрызг и разнесет полдома.
— Как я мог так жестоко с ним поступить…
— Ты просто решил, что если Джексон оставит меня в покое, то у тебя появится шанс.
Пол молчал, понимая, что она права.
— Но это не так, Пол, — тем временем продолжила Наташа. — Ты слишком хороший, слишком правильный для меня. В тебе нет абсолютно никакого сумасшествия.
— А в Майкле? В Майкле есть?
— Майкл? Да он псих конченный, — по-доброму весело рассмеялась девушка. — Он — чертов гений. Гениальность, сама по себе, уже диагноз, некое отклонение от нормы. А в таких масштабах, как у Джексона, это вообще пожизненный приговор…
Даэрти вновь начал нервно метаться по комнате.
— Пол — сядь! Хватит уже мельтешить перед моими глазами, — громко сказала Наташа приказным тоном, — раньше надо было думать, кому и что говорить.
Пол обессилено опустился в кресло и закрыл лицо руками.
— После того, как все закончится, я настоятельно тебе рекомендую извиниться перед ним. Я уверена, что он тебя поймет. Но вот простит ли…
Где-то в глубине дома раздался телефонный звонок.
— Я отвечу, — сказала Наташа, поднимаясь из кресла, и быстрым шагом вышла из комнаты.
***
9 января 1987 года. Бетфэр Голливуд Парк
Бетфэр Голливуд Парк, как всегда, распахнул свои двери в первых числах нового года для закрытой звездной вечеринки. Выручка от входных билетов, цена которых была ни много, ни мало пятьсот баксов, полностью шла на помощь тяжелобольным детям. В первом забеге традиционно участвовали только непрофессионалы из рядов голливудской братии.
Наташа с Полом приехали много раньше и теперь неспешно прогуливались вдоль рядов картин, нарисованных учениками художественных школ Лос-Анджелеса. Тематика детских работ соответствовала мероприятию — на всех были изображены лошади. Картины могли купить все желающие, причем, их стоимость определяли сами покупатели. Вырученные от продажи деньги шли на поддержание тех же самых художественных школ, а определенный процент — самим юным художникам.
Наша парочка уже успела скупить с два десятка картин, когда, услышав восторженные крики за спиной и видя бегущую в одном направлении толпу репортеров, поняли, что на мероприятие прибыл тот, кого они сейчас меньше всего хотели видеть.
Майкл ни за что не пошел бы на эту звездную голливудскую тусовку, потому что знал, что Наташа участвует в заезде, и шансы не встретить ее там были равны нулю. Но он обещал маме и сестре Джанет свозить их на знаменитые бега еще перед новым годом и не хотел его нарушать, так как знал, что мама и сестра очень расстроятся. Он так редко виделся с семьей из-за своей сверхзагруженности и, будучи примерным сыном, очень не хотел огорчать мать очередным отказом сводить ее куда-нибудь.
Майкл еще с утра закинулся обезболивающими и успокоительными и поэтому был спокоен как удав, сверкая своей фирменной белозубой улыбкой в объективы фотокамер. Джанет улыбалась направо и налево, позировала перед камерами и с упоением ловила на себе восторженные взгляды. Кэтрин Джексон держалась скромно и даже как-то немного в стороне.
До первого заезда оставалось еще около часа, и элегантно разодетые дамы и кавалеры, неспешно прогуливались по зеленому, коротко стриженному газону, который своими размерами больше напоминал футбольное поле.
Обязательным элементом одежды женщин традиционно были шляпы — маленькие и большие, классические и причудливых форм, декорированные перьями, цветами, вуалетками.
Джанет без устали комментировала головные уборы присутствующих брату на ухо, чем невероятно его веселила.
Когда он увидел Наташу, несмотря на принятые таблетки, внутри у него ёкнуло. Она держала под узды темно-гнедую красавицу и, ласково трепля ее по пышной гриве, что-то тихо ей говорила. На девушке была лимонного цвета рубашка-поло с коротким рукавом, специальные брюки-стрейч в тонкую клетку оттенка кофе с молоком и черные высокие кожаные сапоги для верховой езды. Красивые длинные волосы были заплетены в строгую косу. На голове у девушки была жокейка темно коричневого цвета, с бежевым козырьком и бежевой полосой посередине.
Наташа изредка и незаметно поглядывала на Майкла с едва уловимой улыбкой. Голливудские красавицы всех возрастов и типажей вились возле мега-звезды и буквально из кожи вон лезли, стараясь привлечь к себе его внимание. Майкл периодически заливался краской и смущено хихикал, фотографируясь со всеми желающими.
«Боже! Как убедительно он разыгрывает из себя пай-мальчика!» — умилялась про себя Наташа.
Ее же память упорно рисовала совершенно другого Майкла — горячего и страстного. Его руки… Его губы… Майкл на ней… Майкл в ней… «Боооже! Я становлюсь секс-зависимой от него», — выдохнула девушка, искоса поглядывая на певца.
И вдруг, одна молодая особа, не будь дурой, на глазах у всех впилась в его губы страстным поцелуем, крепко обняв за шею. Реакция Джексона была слегка заторможенной из-за действия препаратов и он не сразу понял, что произошло. Со стороны это выглядело так, словно поцелуй был обоюдным.
Осознав наконец, что происходит, Майкл широко распахнул свои глаза и, позабыв отстранить девушку от себя, машинально посмотрел на Наташу. Та прекрасно все видела и, прыснув со смеху, отвернулась к лошади, уткнувшись лицом ей в гриву.
«Ха-ха! Смешно блять!» — съязвил про себя Джексон, отрывая наконец девушку от себя. Джанет, глядя на брата, ржала во весь голос, Кэтрин неодобрительно качала головой.
Чтобы как-то сгладить неловкую ситуацию, Джанет принялась комментировать фигуры находящихся в поле их зрения дам, особо акцентируясь на женских «пятых точках». Майкл, слушая сестру, глупо хихикал и в сторону Наташи более не смотрел.
