После проникновенной речи, которая складно слетела с моего языка, я замолчал. Глеб отвернулся, как ребенок, которого отчитали. Борис смотрел на меня рыбьим отсутствующим взглядом. Для полноты картины не хватало только слюней, капающих изо рта. Это была не команда, а две гири, висящие на моих руках. Я представил, как раскручиваю каждого из них и запускаю в открытый космос. Никакого сожаления по поводу участи моих напарников эта мысль у меня не вызывала.

Я отошел в сторону. Меня раздирало возмущение, и находиться рядом с товарищами, которых язык не повернется назвать таковыми, я не мог.

– Летит. – Услышал я слабый голос Бориса.

– Поздравляю, вовремя заметил. – Тихо произнес я, преисполненный негодования к очкастому тормозу.

– Это! Смотри! – Раздался уже испуганный голос Глеба. – Как тебя там? Летит, смотри!

Я повернулся и посмотрел туда, куда они указывали. Удивительно, но одна из глыб, будто бы решила лететь по своему усмотрению и приближалась к нам. Вначале я думал, что она просто сменила траекторию, но спустя несколько минут наблюдения убедился в том, что камень совершает самостоятельные движения, будто им можно управлять.

Моя ватага начала шуметь и суетиться.

– Сейчас врежется. Врежется. – Глеб суетливо забегал из стороны в сторону. – Мы погибнем. Нас размажет. Вот и всё. Всё! Конец!

– Идите за мной. – Я позвал своих напарников командирским голосом.

Это подействовало. Мы подошли к краю глыбы, который можно было считать началом новой грани.

– Идемте на ту сторону. – Я хотел увести их на другую сторону, чтобы не попасть под прямой удар.

Конечно, это могло и не помочь. При соударении таких глыб, нас просто сбросило бы с них, как переспелые абрикосы. Глеб ухватил меня за руку и осторожно поставил ногу на другую сторону, вытянув носок. Я не удержался и толкнул его вперед. Раздался нечеловеческий крик ужаса. Толстяк упал на камни, ухватившись за них, будто мог свалиться.

Он орал с полминуты, пока не убедился, что с ним не происходит ничего страшного. Затем замолк и встал на ноги.

– Ого, а здесь так же, как на той стороне. – Удивился он. – Теперь вы находитесь за углом.

– Борис давай, вперед. – Приказал я своему замедленному напарнику.

Очкарик вяло передвигая конечностями, флегматично перебрался на другую сторону и встал рядом с Глебом.

– Уходите подальше от края. – Приказал я им.

– А ты? – Спросил Глеб.

– А я буду наблюдать, чего этому камню от нас надо.

– И я хочу наблюдать. – Неожиданно произнес Борис. – Мне интересно.

Его просьба вызвала у меня замешательство. С таким напарничком вовремя не сбежишь от опасности, но с другой стороны, он здесь за тем, чтобы избавиться от этого своего «слоупочества».

– Идем. – Я развернулся и пошел.

Возможно, Борис ждал, что я подам ему руку, но я не собирался становиться его мамкой. Когда обернулся, он самостоятельно перебрался на мою сторону. Глеба видно не было. Я уже понял, что этот человек вряд ли придет на помощь в момент опасности.

Маневрирующая глыба приближалась. Она летела точно на нас. Что я мог предпринять в этой ситуации, кроме бесполезного наблюдения? Не было даже никакой зацепки, позволяющей мне как-то повлиять на ситуацию. Борис, как мне казалось, вяло взирал на приближающийся космический объект. Возможно, он и придумал бы чего-нибудь, но гораздо позже.

Тем временем, глыба обрела очертания. Сквозь воздух, делавший ее поверхность чуть расплывчатой, виднелись все неровности объекта. Мне показалось, что камень начал терять скорость и будто бы подвернул широкой стороной, как судно, пытающееся пришвартоваться к пирсу. Велик был соблазн сбежать, но чем ближе оказывался камень, тем очевиднее становились его осмысленные действия.

– Надо же, управляемый камень. – Изумился я вслух.

– Или разумный. – Добавил Борис.

– Кто, камень? – Переспросил я, уверенный, что подобная чушь, несмотря на происходящее с нами совсем неординарное событие, вряд ли возможна.

– Да. – Ответил Борис. – Разумная жизнь на кремниевой основе.

– Вряд ли. Скорее всего, на нем установлен реактивный двигатель и управляется дистанционно. Нас хотят напугать.

– Наверно. – Согласился Борис.

На какое-то мгновение я решил, что мой напарник не тормоз, и не идиот, как я посчитал раньше, а самый настоящий умник, который просто соглашается со своим оппонентом, чтобы не начинать спор. Что я знал о кремниевой форме жизни? Ничего. Даже не слышал о такой, однако же позволил себе отвергнуть мнение человека, который что-то знал о ней. Развить самокопание мне не дел космический булыжник, взявший курс на сближение.

Огромная каменюка совсем сбавила скорость и медленно приближалась. Я понял, что удара не будет. Прежде, чем соприкоснуться каменным телом, соприкоснулись атмосферы. Воздух нашей глыбы смешался с воздухом гостьи. Выглядело это как воздушные пузыри, объединяющиеся в водной среде.

Неожиданно на верхушке припарковавшейся глыбы показался мужчина.

– О, черт! – Вырвалось у него непроизвольно, когда он увидел меня. – Воздухом поделитесь?

– Что? – Переспросил я его, ничего не поняв.

– Воздух на моей планете заканчивается, решил подсосаться к вашей. Новенькие?

– Да. А вы нет?

– Ну, как сказать, целый день уже торчу на этой глыбе.

– А вы тоже на испытании?

– Нет, блин, развлекаюсь.

– А что надо делать-то? – Спросил я, в надежде получить готовый ответ.

– Надо включить мозг, если есть, все остальное само приложится. Ладно, спасибо за свежий воздух, погнал дальше.

Он исчез, а через несколько секунд его камень мягко отделился от нашего и, быстро набирая скорость, удалился.

– Двигателя нет. – Произнес Борис ему вслед.

– Но и не камень с нами разговаривал. Однако, как он управлял им?

– Мозгом. – Предположил Борис.

– Как это?

– Я не знаю. – Признался он и виновато посмотрел на меня. – Телекинез.

Глеб, увидев, что опасность миновала, подошел к нам.

– Улетел? – Спросил он.

– Улетел.

– А что хотел?

– Воздуха. Сказал, что на его камне воздух заканчивается.

Тут до меня дошло, что нас обокрали. Что если воздух на этих камнях не восстанавливается и имеет ограниченный объем, который мы втроем сможем выдышать за несколько часов, а после того, как поделились с этим жуликом и того меньше.

– Блин, кажется, я начинаю понимать, что нам делать. Мы как-то должны понять, как управлять этим астероидом, иначе задохнемся через несколько часов. Борис, что ты говорил, про телекинез.

К сожалению, моя просьба выбила его из равновесия. Он ничего не ответил. Глупо смотрел на меня выпученными глазами, будто изнутри его что-то распирало, и молчал. Хотелось верить, что распирал его правильный ответ, который рано или поздно должен вырваться наружу. А запирал его психологический блок страха перед насмешками за правильную догадку. Все мы тут были со своими блоками.

– Мы можем умереть? – У Глеба затрясся подбородок.

– Можем, но тебя же предупреждали об этом?

– Я думал, это игра.

– Лучше думай, как управлять этим камнем.

– В смысле, управлять?

– Представь, что у тебя руки связаны за спиной, а булочка, которую ты хочешь съесть, может попасть тебе в рот только одним способом, телекинезом.

– Ерунда какая-то. Так я точно булку не съем, лучше придумать, как развязать руки.

– Хорошо, придумай, как развязать себе руки и начать управлять этой булочкой, тьфу ты, булыжником.

– Камень живой. – Неожиданно произнес Борис. – Им можно управлять силой мысли.

– Ты с ним разговариваешь? – Чуть ли не с усмешкой поинтересовался у него Глеб.

– Я его чувствую.

– Ну, скажи ему, чтобы отвез нас к такому же камню, только с чистым воздухом. – С насмешкой предложил Глеб.

Не знаю, почему я так поступил, никогда раньше такого себе не позволял, но я дал подзатыльник Глебу, вскользь по его мягкой черепушке. Он ошалел от неожиданности. Отпрыгнул в сторону и, ухватившись за больное место, уставился на меня с таким видом, будто я всадил ему нож в сердце по самую рукоятку.