— Сакура… — от того, как её имя слетело с его губ, по спине у неё пробежали мурашки. — Та моя… загадка, о которой я говорил тебе, никуда не денется.

— Объясни мне ещё раз, — попросила Сакура, блуждая руками по его груди. — В прошлый раз ты ловко отклонил мой вопрос одним из своих.

— Я… АНБУ. Моя жизнь полна тайн и обычно не так открыта, как в последние месяцы. Я не из тех мужчин, которые каждый вечер приходят домой, чтобы разделить с тобой ужин, разговоры или постель.… И даже не из тех, кто сможет быть рядом при каждом важном событии, — Итачи сделал паузу. — И не из тех, кто может завести семью. Мой первый долг всегда перед Хокаге. Это то, кто я есть — я защищаю Коноху из тени.

Теперь она поняла. Дело было не в том, что он не хотел быть с ней: на самом деле, ему словно не терпелось быть с ней, судя по тому, как он обнимал её и прикасался к ней. Но он не считал себя достаточно хорошим, чтобы быть с ней, просто потому, что у него было слишком мало времени. Она чуть не рассмеялась. Учиха Итачи, один из самых завидных женихов Конохи, боялся связывать себя с кем-то, потому что считал, что он недостаточно хорош.

— Я же говорила тебе, — прошептала Сакура. — Я хочу чего-то настоящего.

Итачи посмотрел на неё, его тёмные глаза были невероятно тёплыми.

— Что ты понимаешь под «настоящим»?

— Ты увидел во мне то, что никто другой не видит, и помог мне преодолеть мои собственные пределы, — сказала Сакура, переворачивая их. Она оседлала его бёдра. — Это настоящее, — она наклонилась, чтобы поцеловать его. — Ты слушаешь — на самом деле слушаешь — меня и видишь во мне больше, чем медика, больше, чем куноичи. Ты видишь во мне женщину. Это настоящее, — непролитые слезы жгли уголки её глаз, когда воспоминания улетели на десятилетия назад, к маленькой девочке, плачущей под деревом, и маленькому мальчику, поделившемуся с ней данго. — И когда ты видишь, что я плачу, ты останавливаешься, чтобы подбодрить меня, — сказала Сакура, обнимая Итачи, севшего, чтобы заключить её в объятия. — Это настоящее, — она ахнула, когда Итачи снова вошёл в неё, чувствуя себя связанной с ним так, как никогда не ожидала. — Я хочу быть с тобой всё время… говорить с тобой, тренироваться с тобой, смеяться с тобой, — сказала Сакура, обхватывая его лицо руками и прижимаясь к нему, срывая с губ Итачи тихое шипение. — Это настоящее.

Итачи кивнул, положив руки ей на бёдра.

— Оседлай меня, Сакура, — приказал он низким, полным желания голосом.

Она поцеловала его ещё раз, прежде чем толкнуть на футон, чтобы видеть его ощущения.

— С тобой так хорошо, — прошептала она, откидывая голову назад и опускаясь на него. Он пульсировал внутри неё, его руки ласкали её бёдра, пока она раскачивалась, потираясь о него клитором. Итачи смотрел на неё снизу вверх, совершенно зачарованный, наблюдая за тем, как она всё быстрее скакала на нём, как подпрыгивала её грудь.

— Сакура… — сказал он, борясь с желанием насадить её на себя. — Такая красивая…

Сакура была поражена им, когда его глаза закатились от удовольствия. Возможно, самый сильный шиноби Конохи, вечный холостяк, брат одного из её лучших друзей и один из самых добрых и умных мужчин, которых она знала: он отдавался ей, обнажая себя для неё, чтобы она получила от него удовольствие. Внезапно её вновь посетила идея, что это больше не было влюбленностью или увлечением. Одна только мысль об этом заставила её громко застонать, и она начала скакать на нём ещё сильнее. Её влажная плоть шлёпала по нему, пока его член не попал в ту точку внутри неё, заставив её пальцы сжаться в удовольствии, а её саму кончить с криком.

Едва осознавая тот факт, что он перевернул их во время её оргазма, Сакура обхватила его ногами, вытянув над собой руки. Она улыбнулась с чувством эйфории, когда Итачи потянулся, чтобы сжать её ладони в своих, растягиваясь над ней и погружаясь в неё снова и снова, пока не кончил, простонав её имя. Всё ещё находясь глубоко внутри неё, Итачи обнял её и потянул за собой, рухнув на спину, прижимая её к своей груди.

— Это настоящее, — сонно сказала Сакура, рассеянно рисуя узоры на его груди. Она слушала как замедлялось его беспорядочное сердцебиение, от него ощутимыми волнами шло тепло.

— Настоящее, — согласился Итачи, прежде чем Сакуру сморил сон.

***

Он разбудил её среди ночи. В комнату падал голубой лунный свет, когда он поднял её к себе на колени, обвив её ноги вокруг себя, и толкнувшись в неё. Итачи крепко прижимал её, осыпая страстными поцелуями, не отрывая от неё взгляда. Когда она кончила в его объятиях, обильно покрывая его член своими соками, на её губах появились слова, которые одновременно испугали и воодушевили её. Вместо того чтобы произнести их, она склонилась и поцеловала его в губы, когда он кончил, простонав её имя.

В следующий раз она проснулась рано утром. Она была прижата к груди Итачи, его рука обнимала её, а бедро было зажато между её бёдрами.

— Доброе утро, — сказал Итачи таким сонным голосом, какого она у него раньше не слышала. Сакура улыбнулась, целуя его предплечье.

— Доброе утро. Хорошо спалось?

— Отлично, — сказал Итачи, целуя её в щеку. — А тебе?

— Кто-то довольно бесцеремонно разбудил меня посреди ночи ради — надо признать — очень романтичного секса.

Итачи усмехнулся.

— Очень бесцеремонно.

Сакура обнаружила, что не может сдержать улыбку. Сердце затрепетало в груди, когда он поцеловал её в плечо, медленно высвобождаясь из её объятий. Она повернулась к нему спиной.

— Мне нужно вернуться в свою комнату.… Принять душ, — сказала Сакура, выглядывая наружу, чтобы определить время.

Он молчал, глядя на неё ещё мгновение, и наклонился, чтобы нежно поцеловать её, прежде чем подняться с футона. Как ни старалась Сакура, она не смогла удержаться, чтобы не посмотреть, как он прошёл к двери, не стесняясь своей наготы, поднял её юкату с пола и передал ей.

— Спасибо, — с благодарностью сказала Сакура.

— Не за что, — сказал Итачи, садясь рядом с ней. Он долго ждал, что-то обдумывая, пока она натягивала свою юкату. — Когда мы вернёмся в Коноху.… Я бы хотел пригласить тебя на ужин.

Она прикусила губу и опустила голову.

— Свидание?

На его лице появилась застенчивая улыбка.

— Да. Я бы хотел пригласить тебя на свидание.

— С удовольствием, — сказала Сакура, наблюдая, как он натягивает штаны — рот наполнился слюной от того, как низко они висели на его бёдрах. Она приняла протянутую ей руку и встала.

— Я надеялся, что ты это скажешь, — ответил Итачи, притягивая её для глубокого поцелуя.

— Если ты сделаешь так ещё раз, я могу не уйти, — сказала Сакура, наконец прервав поцелуй. В его глазах было нечто, подсказавшее ей, что он не будет возражать, но она помнила о двух джоунинах, которые наверняка скоро проснутся и будут против отхода позже, чем планировалось (даже если один из них Какаши), поэтому она выскользнула из рук Итачи и поспешила к двери. Прислушавшись, нет ли кого в коридоре, Сакура бросила на него последний взгляд и направилась в свою комнату.

***

— Хаширама-сама, как ты можешь сомневаться в этом? — недоверчиво спросил Ямато.

Сакура пожала плечами.

— Я училась у Цунаде-сама. Она способна на гораздо большее, чем многие думают.

— Игра в «Оцени Хокаге» всегда оканчивается задетыми чувствами, — сказал Какаши, уткнувшись в последние страницы «Ича Ича Насилие».

Сакура подняла бровь.

— А кто у вас на первом месте, Какаши?

— Хм, — произнёс Какаши, постукивая пальцем по скрытым маской губам. Теперь, когда они были близко к Конохе, Какаши совершил обратный призыв их снаряжения и наконец-то снова выглядел самим собой. Сейчас она шла рядом с ним так, что видела лишь его маску и протектор на глазу. — Четвёртый был сильным и изобретательным шиноби.

— И ты бы сказал, что он был сильнее Хаширамы-сама? Человека, известного как Бог шиноби? — настаивал Ямато.

Вдалеке показались большие ворота Конохи. Сакура улыбнулась знакомому виду, прежде чем повернуться и встретить спокойный взгляд Итачи. Его тёмные глаза потеплели, когда он посмотрел на неё, что-то происходило между ними двумя в течение последних двух дней, посылая желание, пульсирующее в её венах.