— Насколько мне известно, она ничем таким не занимается.

— Правда? — Ник усмехнулся, внимательно разглядывая лицо Френка. Черт знает, что он хотел там увидеть, в людях, как выяснилось, он разбирался не лучшим образом. Наверное, хотел увидеть осознание, что мать смогла обхитрить даже Френка, — А у меня другая информация.

Он увидел то, что хотел.

— Серьезно? — он нахмурился и почесал лысый затылок, — я ничего такого не замечал, мис… Николас.

— Нужно дать ей человека, в виновность которого она будет верить, как в прописную истину.

— Я понял, сделаю, — ему показалось, или Френк как-то даже поник? Ник впервые видел такую смесь эмоций на его лице за пять лет, а она добилась этого всего за пару месяцев. Наверное, сыну еще было чему поучиться у матери.

— Я бы сам этим занялся, но я ни черта не знаю. К тому же мексиканцы…

— Я как раз по этому поводу и пришел. А насчет матери не переживайте, это задание я не провалю.

Френку Ник верил.

Предстоящая поставка мексиканского кокаина сулила огромную прибыль, но и предполагала большие риски. На кону были огромные деньги, исчисляемые далеко не одним миллионом американских долларов, был проверенный перевозчик и картель, с которым Ник вел дела не один год. Но еще никогда партия не была такой огромной, а полиция столь внимательной. И хоть у Ника были куплены многие, всегда встречались порядочные блюстители закона. Ник таких терпеть не мог. А еще он терпеть не мог шампанское, только вот риск был в его крови.

Когда они подошли к припаркованным машинам, стрелка часов перевалила третий час ночи. Николас попрощался с Френком, пожав ему руку и уже открыл дверцу машины, когда взглянул на своего помощника, осененный внезапно посетившей его голову мыслей.

— Как думаешь, какую собаку купить Эми? — за всеми мыслями о матери, кокаине и мексиканцах, он совсем забыл о словах, пророненных Владой об одиночестве его маленькой панацеи. И как только он сам не сделал это раньше?

— Не знаю, — Френк пожал плечами, — может, лабрадора? Черт их этих собак и бабские вкусы разберет. Могу спросить у Энди.

— Не стоит, отдыхай. До завтра.

Когда он вернулся домой, Эмили сладко спала. Он еще долго разглядывал ее милое личико, пока не погрузился в сон. А проснувшись, уже не обнаружил ее рядом. Взглянул на часы, время было около восьми, и, освежившись под прохладными струями душа, спустился на кухню. Он не ошибся, его маленькая девочка готовила завтрак.

— Доброе утро, — он улыбнулся и подошел к ней, обнимая со спины, целуя ее тонкую шею. Эмили сопротивлялась, но как-то слабо.

— Ник, я же готовлю, — улыбнулась она, чуть повернувшись к нему.

— Можешь приготовить мне на завтрак себя… — Эми едва успела выключить плиту, когда оказалась сидящей на тумбе, обхватив бедра Ника ногами, позволяя ему стягивать с себя футболку.

На занятия в университет она прилично опоздала, а он, предварительно позвонив, отправился в гости к матери, решив совместить приятное с полезным: отвлечь ее от мысли о Маркусе и воспользоваться одним ее навыком, в котором, он был уверен, ей не было равных.

— Не хочешь немного отвлечься от своих картин и помочь мне в одном деле? — поинтересовался он, разглядывая не так давно разбитый за окном сад.

Андреа расположилась в кресле с чашкой кофе, заинтересованно взглянув на сына.

— В каком, милый?

— Мне нужно развивать легальный бизнес.

— Хочешь отойти от дел? — вопросительно вскинула бровку, он не ответил, лишь повернулся к ней, криво ухмыльнулся и снова вернулся к созерцанию сада, — нужно отмыть денег больше, чем позволяют твои дела сейчас. Что ж, мой почти тридцатилетний опыт в этом деле к твоим услугам, милый.

— Ты догадливая, мамуль.

— Я удивлена, что ты обратился ко мне, — после небольшой паузы произнесла она и поднялась, подошла к нему и встала рядом, не глядя на него, — и мне безумно приятно, что ты доверился мне.

— За полгода, что я тебя знаю, ты ни разу не дала усомниться в себе. Надо учиться доверять собственной матери. Я ведь могу доверять тебе, правда, мамуль? — он внимательно посмотрел ей в глаза, а она с присущим ей достоинством этот взгляд выдержала.

— Конечно, милый, можешь.

Чертова лгунья. Он промолчал, лишь улыбнулся и отошел от окна.

— С чего планируешь начать?

— С благотворительного фонда, кристально чистые деньги, не облагаемые налогом. Тебе полезно, мне приятно, да и помогает совести спать по ночам.

— А она у тебя есть? Совесть.

— Порой больно кусается бессонной ночью.

— Я думал, она, как и моя, давно сдохла.

— Твоя совесть в полном порядке, Ник, просто ты еще не совершил поступки, которые не можешь простить сам себе. Надеюсь, никогда не совершишь. Хуже не порицание окружающих, хуже, когда ты порицаешь себя сам.

— Тебя потянуло на лирику, мамуль.

— Каюсь, виновна.

У матери в гостях он задержался недолго. Отказался от предложенного чая, а вот от прощальных объятий отказаться не мог, она бы не позволила, да и он не хотел.

Этот день Николас хотел бы провести иначе: хотел бы купить эту собаку, провести время с Эмили, встретить ее с университета и хоть раз успеть на ужин. Мелочи, которые он не мог себе позволить, полностью погруженный в предстоящую крупную сделку, которая могла вывести его на новый уровень. Тот, чье место он занял после смерти, им бы был доволен. Недовольна только была его маленькая девочка, проводящая очередной вечер в пустой квартире. Эти мысли почему-то никак не хотели покидать его голову, и он не знал, что вызвало их: оброненные слова Влады, что он конечно же отрицал, тот факт, что он был груб и обидел свою девочку, хоть она ничем не заслужила это, а может, в нем еще было хоть что-то нормальное, человеческое. Углубляться в свои мысли он не стал, разве что в работу, чувствуя, что не успеет домой даже к тому моменту, когда Эми уснет.

— Мистер Вебер, к вам там девушка, — стоило Нику приехать в клуб и расположиться в кабинете, как туда зашел один из его парней, работавших там охранником.

В последнее время в его кабинет как-то частенько попадали девушки.

— Ну, пусть проходит, — с усмешкой произнес он, правда усмешка быстро переросла в удивление, когда на пороге появилась Эмили в коротком светлом платье, подол которого она тут же одернула.

— Не отвлекаю? — она улыбнулась, чем вызвала улыбку и у него.

— А ты чего здесь?.. — тут же поднялся, подошел к ней, захлопнув дверь, и за руку притянул к себе, устроив руку на подтянутой попе, — да еще и такая красивая.

— Хотела сделать тебе сюрприз.

— У тебя явно получилось. Сюрприз оказался чертовски приятный и безумно сексуальный… — он склонился к шее, целуя ее, чуть прикусив нежную кожу, когда почувствовал, как Эмили упирается ему в грудь ладошкой.

— Не здесь, Ник, вдруг кто-нибудь зайдет…

— Зайдет и выйдет, — но она не сдавалась, и ему пришлось отступить, — тогда придется тебе подождать, пока я закончу кое-какие дела. И ждать тебе придется… — он, словно пушинку подхватил ее под попу и отнес к столу, усадив на него, — тут. Хочу любоваться тобой все это время.

— Я не против, — она засмеялась и устроилась на столе, вытащила из-под попы бумаги и протянула их Нику, — думаю, тебе они понадобятся гораздо больше, чем моей попе.

— Определенно. Выпьешь что-нибудь?

— Мы с алкоголем несовместимы.

— Этот вопрос решаем.

Вопрос решился быстро, когда охранник через несколько минут принес безалкогольный коктейль, который Эмили потягивала все то время, что Николас был занят, порой поглаживая ее стройные ножки. Дела, правда, совсем отказывались задерживаться у него в голове, а взгляд все чаще соскальзывал с монитора на Эми, болтающую ножками.

— К черту, — наконец сдался Ник в своей борьбе и, подхватив свою девочку и закинув ее на плечо под заливистый смех, покинул клуб.

Он не помнил, когда они так вместе проводили время. Наверное, никогда. И это было приятно, просто прогуливаться с ней по ночным улицам Лондона, слушать ее эмоциональные рассказы, в суть которых он правда не вникал. Приятно прижимать ее к себе, разглядывать ее милое лицо, видеть ее влюбленный взгляд голубых глаз. Приятно знать, что она принадлежала только ему, приятно целовать ее в висок и чувствовать приятный запах лаванды, которой пахли ее мягкие пушистые волосы. Она казалась ему счастливой, и хотелось верить, что причиной этого счастья был он сам, а их последняя недоссора навсегда покинула ее мысли. В конце концов, он не хотел, чтобы она расстраивалась, точно не из-за него. И кажется, она больше не расстраивалась, возможно, поверила все же его лжи в глаза, а возможно, решила сама проверить, что он скрывал за дверями своего кабинета, ведь раньше она никогда не приходила к нему сама. Но в тот вечер ему скрывать было нечего, и она была этому рада.