— Хочешь, посидим в каком-нибудь ресторане?

— Ник, уже слишком поздно для ужина, — улыбнулась она, а он поднес ее руку к губам, целуя тыльную часть ладони.

— Лишнее пирожное точно не испортит тебе талию.

Они расположились в одном из многочисленных кафе на улице Пикадилли, такое бесполезное времяпрепровождение, которое так нравилось его девочке, и Ник терпел, улыбался, целовал ее и что-то отвечал. В конце концов, она заслуживала свой кусочек счастья, и только он мог ей его дать.

Гулять по Гайд-парку ночью было как-то странно и загадочно, Эмили так мило жалась к нему, взяв его под руку, будто из темноты, куда не доносился свет многочисленных ярких фонарей, мог выпрыгнуть самый страшный на свете монстр, и только Ник мог ее от него защитить. Он обещал защитить ее от всего, ото всех монстров и людей, которые были куда страшнее, он, словно бойцовский пес, готов был вгрызться в глотку любому, кто обидел бы его маленькую панацею. Только жаль, что он не мог защитить ее от самого себя.

Прогулку по парку они закончили, когда к одному из выходов один из парней Ника подогнал его машину, все это время стоявшую у клуба. Николас помог уставшей Эми устроиться в салоне, отвезя ее по пустым улицам под приятную музыку, льющуюся из колонок, домой. Только дома он не дал ей отдохнуть, овладев ее телом прямо в гостиной, и лишь со второй попытки они смогли пересечь порог спальни. Когда она, приятно измотанная, уснула у него на плече, было почти пять. Уснуть Ник смог только на пару часов.

Эмили так устала, что не проснулась ни от сборов Ника, ни от его возвращения через полтора часа. Только лишь повернулась набок, забавно поморщившись, когда в ее руку ткнулся мокрый нос.

— Ник… — сонно пролепетала она и убрала руку, и только через пару секунд поняла, что это был совсем не Ник. Приоткрыла глаза и тут же увидела милую голубоглазую мордашку маленького щенка кане-корсо.

— С добрым утром, маленькая, — сам Ник сидел на краю кровати, наблюдая, как от маленького гостя в их спальне, быстро просыпается Эмили.

— Господи, Ник… — она тут же села на кровати, все еще удивленно разглядывая щенка, а потом аккуратно взяла толстопуза на руки, разглядывая его милую мордашку, — это мне?

— Тебе. Хочу, чтобы он мог защитить тебя от одиночества и всего мира, пока меня не будет рядом.

— Боюсь, пока это мне придется защищать его от этого жестокого мира, да, малыш? — она улыбнулась и чмокнула щенка в носик, — ты такой милашка.

— Этого малыша зовут Зевс, и он обещает быть тебе верным другом и защитником. Он мне лично пообещал. Когда вырастит, конечно.

— Спасибо тебе, Ник.

С появлением маленького живого существа в их квартире, Эмили больше некогда было скучать и грустить. Нужно было столько всего купить, столько всего сделать, чем и занялась Эми, пока Николас пропадал на работе.

Две недели относительного спокойствия для Ника и Эмили закончились неожиданным приглашением матери на благотворительный вечер, посвященный бедным детишкам Африки, кажется.

— Хочешь, мы не пойдем туда? — поинтересовался Ник, обнимая Эми со спины, глядя на ее отражение в зеркале, возле которого они стояли.

— Мы не можем отказать твоей маме. И она настояла помочь мне выбрать подходящий наряд для вечера. Так что Бонд-стрит, жди нас сегодня, — улыбнулась она.

— Я бы хотел поехать с тобой…

— … но у тебя дела, — закончила за него Эмили, и он усмехнулся.

— Так точно. Выбери там самое красивое платье, ты должна блистать. А совсем скоро все должно измениться, стать намного лучше.

В тот момент Ник не знал, что лучше уже не будет.

========== Глава 25. При полной луне ==========

Николасу показалось, что на вечер к матери пришла половина города. Напыщенные, вычурные, с натянутой улыбкой на лоснящихся рожах, а огромными бриллиантами, безвкусно болтающимися на шеях их не менее безвкусных спутниц, можно было кого-нибудь утопить в Темзе. Они бы отлично подошли вместо груза и потащили ко дну. Да, Ник бы с радостью утопил каждого на этом празднике лицемерия. И в дверях, лично встречая каждого гостя, стояла королева этого цирка.

Он терпеть не мог эти сборища богатеев, до тошноты ненавидел их притворство, не помогал даже влитый третий бокал виски. Нет, презрение не прошло ни на йоту. Помощь бедным детишкам Африки, как же. Лишь бы засветить свои морды на первых страницах таблоидов, показав миру свою маску добродетеля. А за маской гниль и вонь, похуже чем от спрятанного портрета Дориана Грея. Ник был не лучше их, разве что не строил из себя порядочного гражданина лондонского общества. От витающего в воздухе лицемерия стало душно, и он чуть расслабил галстук.

— Здесь так красиво, — негромко сказала Эмили, прижимаясь к Нику.

— Ага, аж блевать тянет.

Эмили в скромном струящемся платье и с небольшими бриллиантами на шее и в ушах была глотком свежего воздуха, но и она не могла спасти его от желания прибить всех, как чертовых комаров.

Впрочем, его лондонское общество тоже не жаловало. Поднявшийся с низов на чужих несчастьях и крови, он не имел за спиной ни знатного происхождения, ни титула, ни банальных манер, которыми так кичились обладатели голубой крови. Жаль только, что у многих кроме фамильного особняка, пришедшего в упадок, да титула лорда не было даже пенни. Эмили, эту чужестранку, с презренным американским акцентом, они и вовсе не замечали. Зато перед Андреей рассыпались в комплиментах и любезностях, не мешал ни акцент, ни красная кровь в ее венах, ни происхождение в самых грязных трущобах криминального Чикаго. Ник усмехнулся.

К ним приближался Френк, Николас ухмыльнулся, впервые увидев его не просто в явно сшитом на заказ черном костюме, да еще и с бабочкой на толстой шее.

— Тебе тоже досталось.

— Мне впервые хочется сбежать, — усмехнулся Френк, почесав лысину и оглянувшись. Больше, чем Ник, из толпы выделялся только его верный помощник. Кажется, его дражайшая мамуля решила довести до припадка каждого гостя, — слышали новость?

— Я много новостей слышал, я требую подробностей.

— Два часа назад в Нью-Йорке прямо возле дома расстреляли Мартина Стоуна. Все на ушах.

Ник не особо слышал о приключениях этого Стоуна, да и о самом Стоуне в принципе. Но способ его убийства и заведенный Френком разговор… Николас вопросительно вскинул бровь, а Френк продолжил.

— Он уже пару лет жестко конкурировал с вашим покойным братом и отхватил жирный кусок пирога после его смерти. Поговаривают, что именно он стоит за его убийством. Ну, стоял.

— Значит, Томас не виновен и его отпустят? — тут же с надеждой вмешалась Эмили, огромными глазами смотря на Френка, который лишь пожал плечами.

— Не знаю, мисс Эмили, я не американская судебная система.

— Все равно это такая хорошая новость, надеюсь, адвокаты Тома смогут его оправдать.

— Они точно сделают все, что смогут, маленькая, для твоего брата, — Николас поцеловал ее в висок, прижав к себе за талию, и взглянул на помощника, — В странное время живем, Френк, но похоже, мамулю сомнения больше не беспокоят по ночам.

— У нее будто груз с плеч упал.

— Что ж, я рад за ее плечи и тебя.

Его мать действительно выглядела какой-то подозрительно довольной, и как он сразу это не заметил. Видимо, был настолько зациклен на гостях, что на нее совсем не обратил внимания. В этот раз она точно была удовлетворена полученным ответом, поставив в деле об убийстве сына жирную точку из автомата в грудь его обидчика. Каждым видел в зеркальном отражении убийства заказчика, по крайней мере, для Ника было все слишком ясно. Только вряд ли кто-то даже косо посмотрит на его мать. О нет, только не на эту мать Терезу, переживающую о детях Африки, пингвинах Антарктиды и амазонских ламантинах, не запачканную в чужой крови. Как, находясь тридцать лет в криминале, она оставалась кристально чистой для общества, Ник мог только догадываться. И удивляться. А еще удивляться, как всего за три недели после их разговора Френк смог убедить Энди в виновности невиновного человека. Нужно будет обязательно пересмотреть роль Френка в его делах. Но позже, не сейчас.