Литмир - Электронная Библиотека

Куда я поеду, зачем, что это будет – не знаю. За границу, конечно. Месяцев на 6. Теперь дальше. Паспорт у меня чужой. В один прекрасный день я появляюсь в захолустный уездный городишко какой-нибудь Воронежской или Рязанской губернии и спрашиваю, где здание театра. И вот с трепетом вхожу в деревянный сарай с коптящими лампами, ласково открываю свою душу забитым, голодным, может быть, [нрзб.] и [пошлым. – зачеркнуто] пьяным людям. И кто знает, вдруг я внесу им радость, улыбку, помогу им жить, поучу их работать. А они закалят мою волю, мое терпенье.

[Возможно, вырван один или несколько листов.]

[Сегодня. – зачеркнуто] Почему мы не можем вот так ходить вместе, вместе смотреть на звезды, вместе ужинать на террасе и потом слушать, как мама играет, и сидеть в нелепой уютной комнатке под образами.

Господи. Грустно как…

21 [июня 1909 г.]. Воскресенье

Сегодня я много думала о «Месяце в деревне»423, и что-то выходило. И снова я почувствовала радость и силу, и почувствовала глубоко в своей душе – артистку.

23 [июня 1909 г.]

Мне хорошо.

26 [июня 1909 г.]

Все эти дни так бодро, радостно было на душе. Много гуляла, вчера ходили в Марфино424– на целый день – и столько любопытного, интересного встречалось на пути, и такая радостная жизнь билась в каждом нерве.

[Половина листа вверху оборвана. Можно прочесть отдельные слова]: Мой, Мой, Бог.

1 июля [1909 г.]. Среда

Остается месяц. Еще ни одно лето не было мне так хорошо: так тихо, уютно, тепло и ласково. Мне трудно будет расстаться с этой тишиной.

Каждое утро, открывая глаза, – я улыбаюсь предстоящему дню. Каждый день вливает в душу мою – радость, свет, ласку. Мне так хорошо…

В комнатках – чистенько и уютно. И когда тучи ползут по небу, ветер шумит – мне [нет. – вымарано] еще приятнее, теплее и радостнее дома с моими «старушками»425.

[Половина листа вверху оборвана.]

Этой зимой – помоги мне.

Она – переломит мою жизнь вторично.

В какую сторону?

Как часто я думаю об этом.

[О, как. – вымарано] мне страшно.

Как

я еще не готова для большой борьбы

. Я так

избалована

успехом, поклоненьем, как мне

будет трудно…

Если бы еще я была одна.

Но 

у меня ответственность.

То – что переживу я, к чему я легко отнесусь, – то может страшно

подействовать на моих «стариков»

426.

Я не имею права смело и просто, по взбалмошному капризу или из‐за самолюбия – решать свою жизнь, делать какие-то смелые выборы.

О, как трудно жить.

Не надо думать.

Сейчас мне хорошо…

Такой сильный, бодрый ветер, и солнышко глядит весело.

Я написала Вас., звонко и радостно: «Я буду жить так, как я хочу! Буду!»

[Все подчеркивания в этой записи более поздние.]

2 июля [1909 г.]

Жизнь прекрасна.

Здесь на просторе, под ласковым открытым небом – я чувствую себя большой,

сильной и свободной

.

Я не хочу возвращаться в Театр.

Не хочу этих

темных коридоров, электрических ламп

, устало

снующих

людей,

одних и тех же

, одних и тех же каждый день.

Скучно, томительно

– я устала от

этой жизни

. Я 

не

сливаюсь

с ней, я другая по своим требованьям к жизни, по душе своей

, по всему

складу своего существа

. Это мелкое

кропотливое царапанье

ролей, эта

толчея в работе

утомительна, бесцельна и, главное

, [нет тепла, огонька. – зачеркнуто]

не согрета

радостью и 

желаньем

.

Не могу

я так работать, следить за каждым движеньем своего пальца, раскладывать чуть не на слоги каждое слово роли – о, как это скучно.

Жить надо широко, свободно, радостно.

Работать – одушевляя, с горящими

глазами, со всем порывом

души.

Жизнь должна сверкать

, как алмаз – в тысячи переливов.

11 часов вечера.

Сейчас мама играла один за другим несколько вальсов. Мелькали в памяти

наши «сборы»

, Грей, потом

«Благородное собрание»

и дальше –

зал «Кружка»

,

«Капустник»

427.

Целая вереница

воспоминаний

.

И беспокойство овладело всем существом – рисовалась картина

бала

,

блестящих туалетов

, и я самая

красивая

, [слово вымарано],

скользящая по паркету с каким-то господином

во фраке – изящным и ловким – и 

таким

далеким,

таким

не похожим на наших ленивых,

нелепых мужчин.

Как

мне хочется «блестящей» жизни

, полной [изящества. – вымарано] задора и 

веселья

, пусть

даже пустой и неумной

.

Надоели умники, надоели труженики, надоели честные люди

[дефект текста]

скучно с ними

. [Они]

позабыли – что жизнь

радостна, прекрасна,

полна солнца

!428

[Все подчеркивания в этой записи более поздние, видимо, для выписок в тетрадь с набросками к книге воспоминаний.]

3 июля [1909 г.]

11 часов вечера.

Сейчас танцевала перед соседями – всякий вздор, что лез в голову. Перелезала из одного костюма в другой, из вальса в «[кан-кан]» и «ойру»429

Зажглась [вся. – вымарано], и все равно было – смотрит кто-нибудь или нет.

Женя430, прощаясь, смотрела на меня светящимися глазами: «Ты как-то вся

вдруг выросла…

»

О Боже мой, сейчас упали нервы, устала, и вдруг сделалось грустно.

Все это не то, не то, не то…

Я хочу жить…

Жить, жить

Каждым нервом своего существа.

Чтоб душа трепетала вся, сердце сильно билось, радость

[дефект текста]

заливала каждое чувство, каж

[дефект текста].

[Все подчеркивания в этой записи более поздние.]

5 июля [1909 г.]

Утро.

Я не спала ночь, лоб в каких-то волдырях,

у мамы грустное озабоченное лицо, мне хочется умереть.

Такая печаль в [душе. – вымарано] – тяжелая, безнадежная.

Убежать бы от этих пытливо смотрящих в мою душу глаз – далеко-далеко…

Господи, не оставь меня. Дай мне силы. Я 

в отчаянье. Я ничего не понимаю, что мне делать.

[Более позднее подчеркивание.]

Несколько раз сегодня я принималась плакать. Если бы я могла много-много слез выплакать. Но я не могу. За каждым моим глазом, движеньем, взглядом – следят.

Как это тяжело… Боже мой, Боже мой.

4 часа.

Сейчас походила по ветру.

Не легче. Словно камень в душе.

Трудно [дышать. – зачеркнуто] вздохнуть.

Мы сидели пили чай.

Втроем. И все трое как чужие, избегали смотреть друг на друга.

Откуда это такая тоска?

Господи.

И ничего я не делаю, ничем не занимаюсь, а скоро конец.

Сейчас я увидала в зеркале свое лицо, и мне захотелось ударить себя больно-больно…

Как я ненавижу себя.

[Злая, сумасшедшая, представляющаяся талантом. – вымарано] воображающая [каждую секунду. – зачеркнуто] и вечно [дрожащая от того. – вымарано], что каждую секунду может [обнаружиться полная бездарность. – вымарано], отсутствие всякой пригодности к сцене, и от этого, конечно от этого, страдающая [порой сильно и глубоко. – вымарано] – жалкая, [смешная. – вымарано] и несчастная.

вернуться

423

«Месяц в деревне» – спектакль по пьесе И. С. Тургенева репетировали К. С. Станиславский и И. М. Москвин, художником был приглашен М. В. Добужинский. Премьера состоялась 9 декабря 1909 г. (см. предыд. коммент.).

вернуться

424

Марфино – вероятно, место неподалеку от дачи в Пушкино.

вернуться

425

с моими «старушками». – Вероятно, речь идет о маме и няне.

вернуться

426

моих «стариков». – Речь идет о родителях.

вернуться

427

наши «сборы», Грей, потом «Благородное собрание» и дальше зал «Кружка», «Капустник». – Первые два воспоминания («сборы» и Грей) относятся к гимназической эпохе – см. записи 1904–1905 гг.; последние три («Благородное собрание», Литературно-художественный кружок и капустники) – к мхатовскому периоду.

вернуться

428

Как мне хочется «блестящей» жизни <…> позабыли что жизнь радостна, прекрасна, полна солнца! – В книге воспоминаний А. Г. Коонен иногда приводит так называемые цитаты из своих дневников, порой объединяя фрагменты разных записей. О мере точности можно судить, например, по этой: «Иногда мне хочется на время убежать и окунуться в самую пустую жизнь: танцевать, дурить, болтать вздор. Надоели умники, надоели труженики! Скучно с ними – они забыли, что жизнь прекрасна, что жизнь – чудо!..» (Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 108).

вернуться

429

Ойра – Ойра-ойра – народный танец у многих народов, например у литовцев, украинцев, поляков. В мемуарах А. Г. Коонен вспоминает, как исполняла этот танец на одном из капустников в МХТ: «Большой успех имел и только что вошедший тогда в моду танец „ойра“, который я танцевала с моим постоянным партнером Георгием Аслановым. С африканским темпераментом выделывали мы зажигательные фигуры танца, напоминающие канкан, сопровождая каждые несколько тактов зазывными выкриками: „ойра!“, „ойра!“, которые дружно подхватывал весь зал» (Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 106). Видимо, в ойре А. Г. Коонен блистала неоднократно. В письме О. Л. Книппер-Чеховой к М. П. Лилиной от 14–15 октября 1910 г. есть упоминание об исполнении этого танца Коонен в «Летучей мыши» в паре с В. В. Тезавровским – см.: Книппер-Чехова О. Л. Воспоминания и переписка: В 2 ч. Ч. 2: Переписка (1896–1959). Воспоминания об О. Л. Книппер-Чеховой / Сост. и ред. В. Я. Виленкин; коммент. Л. М. Фрейдкина. М.: Искусство, 1972. С. 103.

вернуться

430

Женя – неуст. лицо.

59
{"b":"706176","o":1}